Академия - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 8

Огляделась — и правда! Но… казалось, прошло не больше минуты. И шли мы совсем недолго! Вот дурья башка, даже не запомнила дорогу!

— Благодарю, — по привычке я сделала легкий книксен. Забавно он, наверное, смотрелся в этой ночнушке. Смутившись, я развернулась к двери и замерла. Нет. Этой ночью там определенно кто-то был!

— Тебе помочь? — снова насмешливый голос, холодной пленкой липнувший к спине. Ну уж нет! Больше я так не опозорюсь!

Едва я вошла в свои покои и захлопнула дверь перед самым носом Натана, внимательно огляделась. Комната выглядела так, словно тут и правда ничего не произошло: чуть помятая сверху кровать, стопка книг на тумбочке, одинокий чемодан в углу. Надо, наконец, разобрать вещи. И отправить матушке письмо с просьбой выслать дополнительный гардероб. Где это видано, чтобы принцесса появлялась на людях в одном и том же?! И что, что форма предусматривает тонкую жилетку с номером группы? Одежда все равно нужна. К тому же вещи имеют свойство пачкаться.

Ужас накрыл ледяной волной, заставив сердце сжаться от холода. Дарх! А как же я буду… стирать?!

Утро началось с того, что я позорно проспала.

Я стыдила себя за безответственность, когда собственными силами пыталась затянуть корсет. Проклинала за бесхребетность, пока натягивала чулки. Ругала за бестолковость, завязывая нижнюю юбку.

Пока чистила зубы, поминала Дарха. Темное божество явно затаило на меня обиду, раз посылало все эти испытания друг за другом, не давая даже продышаться. Парочка словечек перепала и матери, лишившей меня служанок.

Когда я выбегала из покоев, зажимая в зубах план академии, в голове роилось такое количество ругательств, что, узнай папенька, давно бы приказал гувернанткам прополоскать мне рот с отваром мыльного корня.

Кое-как придерживая кипу учебников, что по регламенту занятий студентам должно было таскать за собой, я бежала. Прочерченный тонким карандашом план пути прыгал перед глазами.

Налево, направо, лифт. Лестница-лестница-лестница.

Когда мне уже показалось, что я снова безнадежно заблудилась (а ведь последние три дня я честно пыталась выучить этот дархов план!), перед глазами замаячили высокие створчатые двери с золотистой табличкой «1».

Фух… добралась. Переведя дыхание, я оправила юбки и тихо поскреблась в лекционный кабинет. Не услышав ответа, отворила дверь.

Виновато подняла глаза и тут же наткнулась на колючий взгляд преподавателя. Высокий мужчина преклонного возраста с длинным, совершенно седым хвостом поглядывал на меня с такой степенью неодобрения, что я ненароком сделала шаг назад. Узкие кожаные брюки с разгильдяйской мотней по бокам и подпоясанная черная рубаха придавали преподавателю брутальности, но никак не вязались с образом седовласого старче, чье лицо было покрыто глубокой вязью морщин.

— Представьтесь, опоздавшая, — высоким, совершенно не свойственным мужчине голосом произнес он.

От удивления я едва не икнула. Он заметил. Эх! Преподаватель по дипломатии был бы мной крайне недоволен…

— Евалия Од Сандрайн Лакрес, — хотела произнести громко и уверенно, но вышло глухо и невнятно. Ноги сковал страх перед студентами, смотрящими на меня каждый со своего места изучающими, а то и злорадными взглядами.

— Вы только посмотрите! — преподаватель оттолкнулся от края преподавательской кафедры, о которую опирался, и сделал шаг вперед. Манерно махнул в мою сторону рукой, словно присутствующие могли пропустить тот факт, что я заявилась на вводную лекцию с опозданием. И правда, это ведь так незаметно! — Сама ее высочество сподобилась озарить нас, простых смертных, своим королевским вниманием!

По залу со стройными рядами деревянных резных столов прокатились смешки.

— Более того, — преподаватель манерно приподнял указательный палец, — посчитала, что правила, в коих четко прописана форма студентов, не подходят к ее, я полагаю, наряду…

Последнее слово почти выплюнул. От мужчины за версту воняло театральщиной. От этого едко-приторного запаха начало подташнивать, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Захрустела бумага с выверенной картой академии.

— Итак, Евалия Од Сандрайн Лакрес, — мое имя он слюняво покатал на губах, словно издеваясь. — Где же ваш жилет?

Внутри что-то екнуло и оборвалось. Дарх! Забыла!

Опустила глаза в пол.

— Сты-ы-ы-ыдно? — протянул преподаватель. — Вот и нам невообразимо стыдно лицезреть вас в таком виде, еще и со значительным опозданием! Не соблаговолите ли поведать грустную историю вашей задержки? Неужель щипцы для завивки косм были недостаточно горячими? Или никак не могли подобрать туфельки к наряду? Или вас задержали какие-то другие, не менее важные королевские дела? Смею вас уверить, в академии все равны, и неважно, принцесса вы или дочь купца! Никому не дозволено опаздывать на занятия!

Я вспыхнула и подняла взгляд, мысленно проговаривая все то, что хотелось буквально выплюнуть в лицо этому мерзкому человеку. Во-первых, кудри у меня свои. Во-вторых, опоздала я из-за того, что полночи готовилась к сегодняшним занятиям, изучая параграф за параграфом — очень уж не хотелось ударить в грязь лицом. В-третьих… равны? Ну как же. Софина рассказывала, как много ей позволялось в этих стенах, да и о том, что простолюдины вылетали из академии и за куда меньшие проступки. Да и банальное разделение по этажам совершенно не свидетельствовало о равенстве.

Нет, я не требовала к себе особого отношения. Более того, стойко вынесла бы замечания, если бы этот мерзкий тип не начал откровенное издевательство! Нет. Разделение есть. Будь я обычной девушкой, мне не пришлось бы выслушивать эту ересь в свой адрес. Не пришлось бы стоять перед всей аудиторией, ощущая, как под разгоряченными насмешливыми взглядами краснеют уши. Но я не обычная, я принцесса. А потому:

— О причине своего опоздания я сообщу исключительно ректору, в зависимости от того, как скоро окажусь в его кабинете. В уставе четко прописывается, что обучающийся имеет полное право не отчитываться о причинах своего поступка перед преподавателем или куратором, а изложить все в объяснительной, написанной на имя ректора. А вам впредь, — сделала паузу, пародируя интонации мужчины, и сделала шаг вперед, — настоятельно рекомендовала бы быть более осторожным в высказываниях. Как вы верно заметили, я ношу титул принцессы. Издевательство в сторону своей плоти и крови не потерпит ни род Лакрес, ни род моей матушки — Сандрайн. И если меня ждет лишь белый конверт с замечанием, то вас… глубокое неудовольствие со стороны двух правящих родов.

Я выплевывала слова со стальной злостью, скрипящей на зубах. Порядки академии мне за минувшую неделю основательно надоели. Я могла ожидать к себе особого отношения, но никак не могла предугадать, что это особое отношение сделает из меня не любимицу всех преподавателей, а лишь объект для травли.

В зале повисла тишина. Мужчина цепким взглядом осматривал меня с ног до головы и обратно. Будто бы не ожидал отпора. По телу пробежались колючие мурашки, и я спохватилась. Глубоко вдохнула и, на мгновение прикрыв глаза, выдохнула теплым окутывающим светом — щитом, о котором рассказывал Натан.

— Раз вы продемонстрировали частичное знание устава, — внезапно произнес преподаватель, — смею надеяться, что вложите эти прекрасные знания в голову своих сокурсников. Наше вводное занятие как раз было посвящено этой немаловажной проблеме.

Я с трудом сдержала удивленный смешок. Окинула взглядом зал — не меньше двухсот человек, общая лекция. Готова поспорить, что талмуд, носящий гордое звание устава, прочли далеко не все. Хорошо, если каждый десятый. Вот только отец часто говорил: «Хочешь править королевством — знай его законы и следуй им». Говорил он об этом Софине, но никто не запрещал подслушивать. Править академией у меня не было никакого желания, вот только щепетильность отца к утвержденным правилам я впитала еще в глубоком детстве. Потому пятисотстраничный устав я прочитала от корки до корки, зазубрив некоторые, особо важные положения. И на этом меня пытался подловить этот преподаватель?