Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 59

Скоро все равно один из нас непременно все испортит. Такова уж наша карма.

Стоило мне сказать, как сердечный ритм под ухом сбился. Сердце заколотилось как сумасшедшее, хотя Блондин даже бровью не повел. Ого, интересно, а до меня информация дойдет? Хорошо отдохнули, выходит? Новая блондинка?

— Нормально.

И это все? А где задушевная беседа о блондинках? Где слюни по поводу клубных девушек?

Ах, ну какая же я ироничная зараза, самой стыдно.

— Весьма информативно, — подтвердила я удовлетворенно, похлопав Каллахена по груди. — Даже не знаю, куда бежать с полученной информацией.

— Неужели тебе так интересно?

— А то! У тебя такой сердечный ритм, словно ты, по меньшей мере, угнал “Мазератти” с тремя девушками из “Плэйбой” и развлекался до утра.

Блондин хмыкнул и криво улыбнулся.

— Нет, все было намного проще и прозаичней. Не переживай, о суровых реалиях жизни тебе еще рано знать, так что… — Мика с кряхтением вытащил из-под меня руку, на которой я все это время невозмутимо возлежала, и даже умудрился потрепать меня по волосам. — … Лежи и не возмущайся!

И правда. Когда еще я смогу с комфортом понежиться рядом с этим тигром, который не то, чтобы когти выпускает и клыки показывает, а мурлычет? Пользуйся, Джейсон, пока еще тишина на обоих фронтах. Пока еще все болтается на тонкой, почти незаметной грани между дружбой и соперничеством. От этого ощущения так интригующе сосет под ложечкой…

— Ты ужасен… — беззлобно пробормотала я. — Тиран. При Калигуле и то легче жилось.

— Сейчас кто-то договорится и пойдет размышлять о смысле жизни на балкон.

Пусть наша идиллия шаткая и непостоянная, но мы не жалуемся и пользуемся тем, что есть. Тем, чего все-таки смогли добиться. Мы можем язвить и хамить друг другу с такими улыбками на лицах, что никакой серьезностью и не пахнет.

Это и было нашей величайшей серьезной ошибкой.

Что дали слабину и поддались на провокацию. И что вовремя не успели дать по тормозам, хотя и надо было. Потому что легче в итоге и не стало, а наоборот…

Как бы я не отпиралась от совместного выезда в центр, а все равно пришлось. Взрослые члены семьи в составе Аарона и Джес еще с утра укатили на работу, поэтому до полудня мы слонялись без дела. Даже пришлось готовить завтрак на всю эту свору голодных мужланов. Удовольствие сомнительное, но Стивен хотя бы помог мне с сервировкой стола, в то время как братья Каллахен увлеченно смотрели музыкальный канал с грудастыми девицами.

Мика вообще был непривычно оживлен этим утром. Как они погуляли ночью, он так и не рассказал, хотя я не раз интересовалась. Лишь ухмылялся, зараза такая. По шее ему что ли дать для профилактики?

Так что никуда мне ехать в принципе не хотелось. Мой несносный братец соблазнил меня вкусным мороженым, отчего я едва не скончалась от восторга, быстро пересмотрела приоритеты и даже переоделась быстрее всех. Про то, что на скорость переодевания существенно влияет скулящий под дверью самый младший Каллахен, умолчу.

Я даже не поленилась натянуть купленные вчера шорты — за окном была такая жара, что от асфальта парило. Шорты, сланцы и майка на лямках — идеальный выбор, даже не смотря на то, что Блондин скорчил рожу и в сто пятидесятый раз намекнул, что подобное мне надевать не стоит. Можно понять, почему я его игнорировала до самого пляжа. У меня вообще отлично выходило изображать из себя случайно идущего рядом прохожего. До того момента, как Блондин не протянул мне мороженое.

— Не нужны мне твои подачки, — гордо сообщила я, задрав голову. Мика улыбнулся очень снисходительно, по-отечески обнял за плечи и тихо, даже не удосужившись наклониться, ответил:

— Тогда ты больше не будешь прижиматься ко мне во сне?

— Будешь ставить мне это в упрек? — невозмутимо отозвалась я. Сердце бухнуло где-то под ребрами, стоило вспомнить о сегодняшнем ленивом утре, когда мы так и валялись на кровати, пока младшие не ввалились. Миндальная аура и этот неуловимый аромат, теплая кожа и привычный насмешливый баритон. Было так чертовски хорошо, что до сих пор стыдно в этом признаваться. Даже самой себе.

— А мне поощрять твои начинания?

Фыркнув, я с силой отпихнула Блондина в сторону вместе с мороженым и загребущими ручонками.

— Мороженое растает, — только и сказал он.

— А мне-то что? — рыкнула я в ответ, сморщив нос. Вот уж до мороженого сейчас мне не было никакого дела, тем более — от Каллахена. Мика тем временем просиял, расплылся в широкой улыбке, и опять стиснул меня в таких медвежьих объятиях, что я едва не задохнулась.

— Что ты творишь? — прохрипела я, пытаясь выбраться из коварного захвата.

— Это оно, да? — поинтересовался Блондин с ухмылкой. — То самое загадочное слово “ПМС”? Ничего не болит? Поясницу не тянет? Может, ты соленого хочешь?

— Идиота кусок! Прекрати ко мне прижиматься.

— Тогда держи мороженое, и я отстану, — последовал немедленный ответ. Пришлось сдаться. Мика мгновенно отодвинулся на расстояние вытянутой руки, невозмутимо засунул руки в карманы шорт. Как ни в чем ни бывало, зараза блондинистая.

— Опять ты ко мне прицепился, как клещ энцефалитный… — буркнула я, облизнув ярко-розовый подтаявший шарик в вафельном рожке. Ого, клубничное! И вкусное какое! — Иди, пообщайся с Марком… Кстати, где они?

Мы синхронно обернулись, но младших братьев не обнаружили. Можно было догадаться по отсутствию смачных комментариев, что они куда-то смылись, но мы были так увлечены спором, что и внимания не обратили. Позор на наши седины.

И где мы теперь будем их искать?

Они что, совсем ополоумели, чтобы вот так улизнуть, даже не предупредив?

Повертев головами, мы пришли к неутешительному выводу, что оба брата-акробата нас покинули. Я раздраженно покосилась на Блондина, стараясь не думать о том, что мы снова остались вдвоем и как мне это не нравится. Последнее, впрочем, я озвучила.

— И чем это тебе не нравится? — уточнил Мика, продолжая оглядывать толпу. Среди множества ярких футболок, головных уборов и купальников Марка и Стива было не разглядеть, да и вся эта яркость окружения непривычно резала глаза. На этом бульваре было столько отдыхающих, словно ты на вечеринке в пляжном клубе.

Я спустила очки на кончик носа, щурясь от солнца и в стотысячный раз оглядев лавирующий поток людей. Потом, продолжая щуриться, удостоила Каллахена взглядом.

— Ты мне не нравишься, — так и ответила я, средним пальцем возвращая очки на место. Жест выглядел весьма неоднозначным, и Мика с самым непроницаемым лицом сложил подобную комбинацию из среднего пальца в ответ.

— Ты мне тоже, но никому до этого нет дела. Особенно — окружающему нас миру. Так что смирись.

— Не буду я мириться с таким произволом! Не для этого моя светлость тебе пять лет подряд кулаки под нос пихала и оттачивала иммунитет против этой слащавой улыбки.

Каллахен улыбнулся, и мне как-то резко захотелось пойти и утопиться в заливе. В стотысячный раз. Потому что у меня пульс начинает зашкаливать, стоит увидеть эту другую, непривычную улыбку. Пусть одними уголками губ, как и всегда, но такую живую. И отчасти — открытую. Максимально открытую даже для такой холодной статуи, как Мика.

— Прекращай уже, надоел, — пробормотала я, отворачиваясь в сторону. — Идем, наверняка они просто ушли вперед.

Блондин громко ухмыльнулся и первым двинул по бульвару дальше. Толпа вокруг увеличивалась по численности, производимому шуму и яркости расцветок, и мне пришлось подцепить пальцем край каллахеновской футболки, чтобы и его не потерять. Мика покосился — и молча взял меня за руку, хотя я этого мало того, что не просила, так и не хотела вовсе.

Эгоист.

— Можешь доставить мне удовольствие и отучиться от этой дурацкой привычки? — язвительно осведомилась я, стараясь лавировать среди толпы с такой же непринужденность, как это делал Блондин.

— Доставить удовольствие? Прямо сейчас? — поддел он меня.