За темными лесами. Старые сказки на новый лад - Гейман Нил - Страница 5

Холодное сердце Бьянки не могло растопить лед. Не растаял он и в зеленом, лишенном солнца сумраке дня.

Оставалось лишь любоваться на нее, распростертую в гробу, сквозь стекло. И как же прекрасна Бьянка была с виду! Черна, как черное дерево, бела, как снег, румяна, как кровь…

Над гробом нависли семь карликовых деревьев. Шли годы. Деревца разрослись, раскинули ветви, укачивая гроб, точно в колыбели. Глаза их сочились плесенью и зеленой смолой. Янтарно-зеленые капли застывали поверх стеклянного гроба россыпью драгоценных камней.

– Кто это лежит здесь, под деревьями? – спросил принц, выехавший на полянку.

Казалось, он привел за собой золотую луну, озарившую золото его кудрей, и золото его доспехов, и его плащ белой парчи, расшитый золотым и черным, кроваво-алым и васильково-синим. Его белый скакун ступал по блеклым цветам, но, стоило коню поднять копыто, цветы поднимались вновь. С седельной луки свисал щит, и странный же то был щит: с одной стороны – морда льва, с другой – морда ягненка.

Деревца застонали, головы их затрещали, разевая огромные пасти.

– Уж не гроб ли это Бьянки? – спросил принц.

– Оставь ее с нами, – заскрипели семь карликовых деревьев, изо всех сил стараясь вытянуть из земли корни.

Земля задрожала. Гроб подскочил кверху и треснул пополам. Бьянка кашлянула, и…

От толчка кусочек святого причастия выскочил из ее горла. Гроб разлетелся на тысячу осколков. А Бьянка села, удивленно взглянула на принца и улыбнулась.

– Привет тебе, любимый, – сказала она.

Поднявшись на ноги, Бьянка откинула с лица волосы и пошла навстречу принцу на бледном коне.

Но, сделав шаг, она очутилась в сумрачном пурпурном зале. Еще шаг – и пурпурный зал сменился алым, и свет, исходящий от алых стен, пронзил ее, точно тысяча ножей.

Еще шаг – и Бьянка вошла в желтый зал, и там услышала плач, раздиравший уши. Казалось, и тело, и кости ее исчезли – осталось лишь бьющееся сердце. Биения сердца сделались парой крыльев, и Бьянка взлетела. Вот она – ворон, а вот – сова… Устремившись вперед, она влетела в искристое стекло. Сияние опалило ее, раскалило добела, сделало белой, как снег. Теперь она стала голубем.

Усевшись на плечо принца, она спрятала голову под крыло. В ней больше не было ни черного, ни красного.

– Начни все заново, Бьянка, – сказал Принц, снимая ее с плеча.

На его запястье белела отметина. Будто звезда. Когда-то сюда вбили гвоздь…

Бьянка вспорхнула ввысь, пронеслась над пологом леса и влетела в открытое окно – изящное окно цвета разбавленного вина. Она была во дворце. И было ей семь лет от роду.

Новая матушка, королева-ведьма, повесила ей на шею филигранное золотое распятие.

– Зеркальце мое, – спросила королева-ведьма, – ответь: кого ты видишь?

– Вижу тебя, госпожа, – отвечало зеркало, – и всех в нашей земле. Вижу и Бьянку.

Танит Ли

Танит Ли родилась в Лондоне в 1947 г. и мирно отошла в мир иной после долгой болезни в Гастингсе, Восточный Суссекс, в 2015-м. Окончив среднюю школу, она сменила множество мест работы, а в двадцать пять проучилась около года в художественном колледже. Затем издательство «ДОУ Букс» опубликовало ее роман «Восставшая из пепла», и с тех пор она полностью посвятила себя литературе. На ее счету около девяноста романов и авторских сборников и более трехсот рассказов. Кроме этого, она писала для радио и телевидения. Произведения Танит Ли были удостоены ряда премий, включая две Всемирные премии фэнтези за лучший рассказ. В 2009 г. ей было присвоено звание Грандмастера мирового конвента любителей ужасов, а в 2013-м она получила Всемирную премию фэнтези за заслуги перед жанром. Была замужем за писателем и художником Джоном Кайином.

Джин Вулф, истинный мастер слова, превращает знакомую старую сказку (или две) в современный детектив, одновременно смешной и ужасный. Возможно, вы усмехнетесь, возможно, покроетесь гусиной кожей с головы до пят. А, может, и то, и другое.

Впервые опубликованный, рассказ «В пряничном домике» был выдвинут на Всемирную премию фэнтези.

[8]

Дровосек шел по тропинке к крыльцу. Нарядный старый дом наблюдал за ним из-под опущенных век жалюзи. Одет дровосек был в красно-коричневый твидовый костюм, а неприметную машину оставил у обочины. Почувствовав его шаги по ступеням и быстрый стук в дверь, дом задался вопросом: как же он ухитрился проехать по дорожке среди деревьев? Надо будет сказать ведьме: пусть раздробит его кости и высосет костный мозг.

С этими мыслями дом звякнул дверным колокольчиком.

Тина Гейм отперла дверь, не забыв накинуть цепочку, хотя ждала всего-навсего очередную соседку с миской капустного салата. Она слыхала, что Смерти полагается приносить куриную лапшу, но в этих краях, похоже, был принят капустный салат. Хотя вот Джерри кто-то принес вальфдорский…

– Лейтенант Прайс, – без улыбки сказал дровосек, раскрыв перед ней черный кожаный чехол с жетоном. – А вы – миссис Гейм? Хотелось бы побеседовать с вами.

– Неужто дети… – начала она.

– Мне хотелось бы побеседовать с вами, – повторил он. – И лучше бы – в доме и сидя.

– Ладно.

Сбросив цепочку, Тина распахнула дверь. Прайс шагнул в дом.

– Вы были заняты на кухне.

Взгляда на свой передник Тина не заметила. Видимо, как-то да углядел…

– Пекла пряничных человечков для школьных ланчей, – пояснила она. – Люблю каждый день подкладывать детям в коробки с ланчем по паре печенек.

Все еще не улыбаясь, дровосек кивнул:

– Пахнут вкусно. Можем там и поговорить, а вы сможете следить за ними, чтобы не подгорели.

– Они уже готовы. В микроволновке всех дел – на пару минут. Не могли бы вы…

Но было поздно. Он проскользнул мимо нее и скрылся из виду. Поспешно пройдя сквозь темную прихожую и полумрак обеденного зала, Тина обнаружила незваного гостя в своей кухне, удобно устроившимся в кухонном кресле.

– А вправе ли вы вот так запросто врываться к людям в дом?

Он покачал головой:

– Знаете, я и не думал, что в микроволновке можно что-то испечь.

Поколебавшись между гостеприимством и возмущением, Тина решила остановиться на первом.

– Пироги не взойдут, это да, а вот печенье получается прекрасно. Хотите попробовать?

Лейтенант согласно кивнул.

– И чашечку кофе? Или молока, если угодно?

– Кофе будет окей, – сказал он. – Нет, миссис Гейм, вот так запросто врываться к людям в дом мы не вправе: тут требуется постановление об обыске. Но, как только вы впускаете нас внутрь, нас уже не остановить. Можем пройти, куда пожелаем. Сейчас я, например, могу подняться к вам спальню и обыскать ваш комод.

– Но вы не…

Он замотал головой:

– Нет-нет, я просто привел пример. Таковы уж законы в нашем штате.

Опустив взгляд, Тина непонимающе уставилась на маленькую кофейную чашку с улыбающейся рожицей на боку. Чашка была доверху полна черного кофе. Она налила его бездумно, будто автомат.

– Добавить сливок? Сахара?

– Нет, спасибо. Присядьте, миссис Гейм.

Тина села к столу. Ее обычное кресло занял незваный гость. Пришлось сесть напротив, в кресло Джерри. Аккуратно выдвигая его и усаживаясь, Тина почувствовала себя так, будто явилась на собеседование, наниматься на работу.

– Ну что ж, начнем, – сказал дровосек, сложив руки домиком.

Жест показался Тине каким-то старческим, хотя выглядел гость не старше нее. «В конце концов, я у себя дома, – подумала она. – И, если уж это собеседование, вопросы задавать буду я». Однако Тина прекрасно понимала, что это не так.

– Миссис Гейм, в прошлом году, в ноябре, умер ваш муж.

Тина сдержанно кивнула.

– И причиной смерти был?..

– Рак легких. Так сказано в свидетельстве о смерти. – Тине тут же представились обложки бесчисленных книжонок в мягких переплетах: «Убийство в “Восточном экспрессе”», «Флетч», «Тайна исчезнувшей шляпы»… – Вы сказали, вы – лейтенант… откуда? Из отдела по расследованию убийств? Бог мой, я в детективном романе!