Мост через тьму (СИ) - Мороз Ольга - Страница 4

За час мы приехали домой, где уже все спали, ну почти все, на кухне нас встретила бабушка, которая глубоко выдохнула, увидев меня, заходящую на своих ногах.

— Еда на столе, на плите кипяток, ешьте быстрее и спать, — выходя из кухни она обняла меня, прижав к себе крепко-крепко, и шепнула «спасибо» Вольфу.

— Я голодный, как зверь, — заявил этот неугомонный и пошел совать нос во все кастрюли и миски.

— Согласно нашим хроникам и реестру живых, составленному учеными, ты и есть разумный зверь, демон, — я набрала себе каши и схватила редьку, садясь к столу.

— Ваши ученые, совсем не ученые и даже не умные! — он возмущенно взмахнул рукой и тоже быстро набрав себе еды, сел есть напротив меня.

Есть хотелось ужасно, перед боями кусок в горле не лезет, а после готова съесть кабана, слишком много энергии трачу, отсюда и дикий голод.

— Какие планы на завтра?

— Бабушка поедет закупать провизию, а я отосплюсь, а потом надо бы помочь с заготовкой. А у тебя?

— Пытаешься сказать, что на бои мы не идем? — он хитро прищурился и направил на меня ложку, предварительно облизав ее.

Я тяжело вздохнула, в принципе можно и не ходить, но так заманчиво заработать еще чуть-чуть, я опять вздохнула.

— Значит, вечером едем на бои. На красавчика полюбуемся, чтобы было, о чем всю зиму вздыхать и в миллионный раз прокручивать ваши беседы.

— Ну ты и зараза!

— На то и живу, — он потянулся, зевнул и встал из-за стола, — все, я спать, сладких эротичных снов, мелочь.

Ответить я не успела, он слишком быстро ушел, так что осталось только жевать, сопеть и гадать, откуда он про сны-то знает?

Утро началось с ежедневной суеты, проверить живность, у нас корова заболела, поэтому я каждое утро лечила ее, и проверяла остальных. Если умрет корова — зимой умрем мы, она наша кормилица. Потом на заготовку грибов и мха, их мы чистим и сущим на зиму. И хоть основную массу мы уже заготовили, все равно по мелочи еще доделывали, а там и время обеда пришло, завтрак я благополучно пропустила, как и всегда.

— Райли, пойдем со мной, — в пещеру, где я сидела вместе со всеми женщинами на заготовке, заглянула бабушка. Я, встав, вытерла руки и сняла фартук, после чего вышла вслед за ней. Она явно была чем-то расстроена, поскольку шла быстро, не оглядываясь и с абсолютно прямой спиной. Мне пришлось практически перейти на бег, чтобы ее догнать. Поравнявшись с ней, я шла молча, знаю, когда сама захочет, тогда и начнет говорить, и нет смысла ее спрашивать или торопить. Свернули мы в одну из пустых комнат-пещер, куда зимой ставим бутыли с талой водой.

— Вы собрались сегодня опять на бои? — она так резко развернулась ко мне лицом тогда, когда я только входила в комнату.

— Да, а что? — я знаю, бабушка не одобряет эти бои, но и не запрещает, поскольку знает, что это необходимость, а не блажь.

— Плохое предчувствие, — она тяжело вздохнула и опустила плечи, — сегодня с утра твой отец опять буянил, он пытается меня заставить продать наших людей, как скот, чтобы было за что купить мясо и вино. Не попадайся сегодня ему на глаза, а то не известно, что еще ему придёт в голову, — она посмотрела на меня виновато, но в чем здесь ее вина?

— С отцом понятно, ты его успокоила? — я старалась говорить беэмоционально, и кого-то чужого я бы провела, но не бабушку, она самый родной мой человек, та, которая стала мне матерью, отцом и целым миром, она знает меня, как облупленную.

— Отца отвлекли, а сейчас он у себя уже отвар пьет, — бабушка периодически потчует его отваром из трав, усиленным энергией, который выводит алкоголь из его крови.

А ведь я помню еще те времена, когда отец был самым замечательным мужчиной в мире, моим папочкой, давно это было.

— Ты мне зубы не заговаривай, может не пойдешь сегодня на бои? — бабушка чуть притопнула ногой и уставилась на меня очень внимательно, — Понятно, просить бесполезно…

— Ба, выигрыш хороший, мы тогда сможем…

— Да знаю я, — она перебила меня и махнула рукой, — просто неспокойно на душе.

Мало кто знает, что моя бабушка одаренная. Точнее, неправильно я говорю, уже никто кроме меня не знает, ну еще Вольф догадывается, но молчит, а раньше знала мама, и еще несколько женщин, но их всех уже нет.

Поэтому и про меня никто не знает, а все из-за этого дурацкого закона про одаренных! Его приняли двадцать лет назад, как раз перед моим рождением. Согласно ему, наследник одаренный может быть только мальчик, если рождается первая девочка ее необходимо было передать старейшинам. Но, как шепчутся люди, их или убивают, или берут в энергетическое рабство. Мы с братом двойняшки и родились естественно в один день, но никто кроме бабушки, мамы и старой повитухи не знал, что я родилась раньше на две минуты. Не знаю, почему так происходит, но одаренные только старшие дети. Мы с братом развиваясь одновременно, но, видимо, я была сильнее и вся энергия, и способность с ней работать досталась мне, но для всех вокруг наследником объявили брата. Чтобы спасти меня, ведь представитель старейшин ждал под дверью, чтобы засвидетельствовать рождение наследника Красного Дома.

Если бы не я, брат был бы жив, ему бы не внушали с самого рождения, что он защитник и опора нашего Дома, что он одаренный и он бы не поверил в свое всемогущество и не попытался призвать демона. Ему было двенадцать, когда он с друзьями решил, что, если наш Дом заполучит сильного демона, мы сможем победить на боях и былая слава снова вернется к нам.

Он нарушил ритуал, был к нему не готов и не был одаренным, он не мог управлять энергией и когда каким-то чудом начался ритуал, энергия потянулась из него, он отдавал свою жизненную энергию и медленно умирал, без возможности прервать все это сумасшествие. Не знаю, как мама почувствовала, что с братом что-то не так, видимо, материнское сердце или суть одаренной, но она примчалась к нему, и попыталась перехватить нити управления. Не смогла, она была слабо одаренной, поэтому и не подлежала уничтожению, а может из-за того, что она была наследницей Дома Красных. Теперь уже энергия тянулась из них двоих, они так и погибли, мама прижимала брата, пытаясь отодвинуть, закрыть собой. В тот день я стала сиротой, потому что вместе с мамой и братом потеряла и отца, который практически сошел с ума, потеряв любимую.

Он жалел только себя, ведь это он потерял любимую женщину и сына. Нет, что вы, я не потеряла мамочку и брата, нет, только ему больно и плохо, только он в отчаянье и тоскует, и бабушка не дочь и внука хоронит, нет, что вы. В ночь их похорон я сбежала из дома не выдержала того, как он на меня наорал, и тогда же я заблудилась и как спаслась, знают только двое во всем мире.

— Я тебе везде разыскиваю, а что вы тут делаете? — Вольф, как всегда вломился в комнату без стука и спроса, просто распахнул дверь и засунул сюда свою любопытную голову, — гадости думаете? Или что-то замышляете, если что, я в деле! — его глаза горели весельем, вот же неунывающий.

— В этом-то никто и не сомневался, — бабушка ворчала, но губы уже трогала улыбка, она очень хорошо относится к Вольфу, а к нему по-другому, наверное, и нельзя, хоть и бесит он многих, слишком языкатый, — на бои едете, — она не спрашивала, утверждала.

— Конечно, нам нужна еще одна порцию любовного дурмана, Райли надо на всю зиму запитаться образом Скотта, иначе не дотянет, начнет грезить о ком-то другом. А я что, я всегда рядом.

— Вольф!

— Уже восемь лет Вольф, мне нравится, но подумываю сменить, на что-то более мужественное и животрепещущее, например, Скооотт! — он так протянул имя Скотта, что прям руки зачесались дать ему тумаков.

— Будьте осторожны, а то что-то мне неспокойно, — бабушка прошла мимо застывшей скульптуры: я чуть ли не паром дышащая и невинно хлопающий глазами Вольф.

— Чего ты издеваешься? — стоило бабушке выйти за дверь, накинулась я на напарника.

— А чем еще тут заняться, скучно ведь, а ты ведёшься на провокацию, я тебе сколько раз говорил, хочешь, чтобы не цепляли, не ведись. Что там с бабушкой не так? — спросил уже абсолютно нормальным серьезным голосом, а не этим раздражающим.