Тайна закрытого королевства (СИ) - Мороз Ольга - Страница 35

– Вот ты все время говоришь, человек…

– Тебе неприятно? Могу говорить по-другому, скажи, как правильно? – не хочется расовой дискриминации, сейчас еще обижу ребенка.

– Да ты наоборот, остальные говорят: звери, мутанты, даже оборотни, а мне неприятно, что я, хуже из-за того, что не такой? – он вскинула на меня свои огромные глаза и я, не отворачиваясь и даже, по-моему, не моргая, чтобы дать понять всю степень серьезности, спокойно заговорила:

– Ты не хуже, не лучше, ты такой же, как все. Твои способности и твои врожденные отличия ничего не значат. Только ты сам, твои действия и поступки. Ты можешь стать тем, кем ты захочешь. Не разрешай себя называть обидными тебе словами, но при этом не отказывайся от своего народа и своей сути. Будь собой!

– А ты всегда остаешься самой собой? – вот он, провокационный вопрос.

– Нет, мне приходиться играть роль темной, но я это делаю с одной целью, если из-за моих способностей пострадает кто-то из семьи, я себе этого никогда не прощу. Это мой способ их защитить. Я и так понимаю, что родители и брат много лишились, когда открылись мои способности. Но я мечтаю, – грустно улыбнувшись, посмотрев поверх его головы, – что когда-нибудь я буду жить там, где будет не важно, кто я по способностям, кто моя семья, буду важна только я и то, что я могу сделать.

– Что?

– Лечить, я не хочу быть хранительницей, я не хочу убивать и драться, я хочу лечить животных и жить спокойно жизнью. Вот такая у меня прозаичная мечта, совершенно не карьеристки и не амбициозной личности, которой я должна быть по воспитанию и по духу нашей империи.

– Это не для аристократки, – грустно заметил мой коридорный собеседник, нашли место для душевных страданий.

– Знаю, от этого мне грустно, но знаешь, мечта помогает жить и двигаться вперед, и я продолжу мечтать о маленькой клинике для животных и спокойной жизни. А там будь, что будет, – постаралась добавить немного позитива, мы начали идти дальше и я задала свой следующий вопрос, проходя мимо комнаты непонятного назначения, – А ты кем хочешь быть?

– Мне нравится мастерить, – признался мальчишка и стал всматриваться мне в лицо, ожидая, видимо, насмешки.

– Мастерить что-то технологическое или что-то декоративное?

– Разные вещи и оружие, но не просто, – он затараторил так быстро, видимо, ожидая что я его перебью и начну что-то критиковать, но кто я такая, чтобы критиковать чью-то мечту, – ваше оружие это магическая составляющая, или же призыв готового оружия, а я вот все время думаю, а что, если сделать оружие, которое обладает свойствами и магического, и в случае аномалии, только технического характера. Или вот смотри: перемещение это или порталы, или ящеры, редко лошади, а если будет повозка, где движение происходит за счет магии. Как думаешь, это кому-то надо?

– Если кто-то это придумал, значит, это кому-то надо! – я уверена в этих словах на все сто, – Я бы ездила, – подмигнув мальчишке, я наслаждалась дальнейшим его стрекотанием, о том, что и как он хотел бы изменить, что добавить и какие у него есть идеи. И да, этих идей у него просто море, оказывается, он в каждой обыденной вещи, видит что-то уникальное, что можно усовершенствовать.

– Быть тебе изобретателем, – заходя в комнаты, где спят все ребята, веско и с серьёзным видом проговорила я. Мальчишка обрадовался и просиял, что его кто-то понял и поддержал, что еще нужно для пылкого и неспокойного разума ребенка, который только начинает творить. Только поддержка и вера в него.

Это была банальная точка в диалоге, да я действительно считаю, что с такой жаждой и таким талантом даже просто придумывать, ему надо быть изобретателем, но я не делала прорицание. Не ставила установку, ничего такого, просто слова, дружеская поддержка. Но меня поняли не так…

Ко мне подскочил ребенок лет пяти и затараторил с такой скоростью, что я где-то на десятом слове перестала воспринимать его информационный поток, смысл которого сводился к тому, что он очень хочет стать воином, и чтобы (это провал!) Хранительница (про купол они упустили) благословила его на это и подарила веру.

Первая моя мысль была самой здравой, это розыгрыш, потом была мысль, что за бред. Когда дальше подскочил мальчишка и попросил сказать ему, кем он будет, я окончательно потеряла дар речи и серьезно задумалась, как выйти из этой ситуации без потерь, моральных с моей стороны и слезливых с их стороны. На поверку выходило, что или я прикидываюсь великой прорицательницей и вру, или они рыдают. А я вот искала пути к отступлению, прикидывая, как так смыться, не говоря ни слова.

– Ты станешь великим воином, если начнешь тренировать ежедневно, и с полной отдачей. А ты, Стас, можешь стать кем захочешь, у тебя для этого целая жизнь впереди, главное, реши, что тебе нравится и начни это практиковать!

К Тимьяну, появившемуся у меня за спиной, развернулась с таким воодушевлением, я ему была рада, как родному, еле утихомирила посыл на шее у него повиснуть со словами «спаситель мой». Видимо, мои мысли он угадал, поскольку улыбка вышла у него шкодливая и очень провокационная.

– А Хранительницу мы по таким вопросам спрашивать о будущем не будем, возможно, когда-нибудь она ответит о по-настоящему важном для нашего народа. Ты на осмотр? – я вот еще переваривала хитрый ход из серии, ничего не скажу на благо вам же, а он уже перешел к вполне обыденным вещам. Кивнула, а после он меня повел дальше, оказывается, кровать мальчишки была в углу, куда мы быстро прошли.

Осмотр показал просто сногсшибательную регенерацию и качественно выполненную операцию, ладно, это я гордилась тихо и молча и также молча сама себя хвалила, поскольку мой профиль как бы предполагает, что пациенты не люди.

– Сегодня на ногу не опираться еще, а завтра после перевязки будет видно, думаю, сможешь уже ходить без последствий, но ближайщую, – я запнулась, прикидывая с какой скоростью не останется раны, – неделю или все-таки меньше никаких физический нагрузок на ногу.

– Понял, – мне улыбнулись улыбкой счастливого здорового человека, который только что пережил кризис из категории «мы все умрем» до момента «все нормально жить будем».

– Завтра все должны написать основные правила техники безопасности, которые вы, видимо, все подзабыли, и я говорю обо всем, начиная с простого, что перед едой руки надо мыть. А после провести два часа занятий по первой помощи и оценке повреждений, – Тимьян был грозен, хоть по-прежнему говорил спокойно, – И я очень надеюсь, что в следующий раз никто не допустит, чтобы такое повторилось, и я говорю о вашем здоровье и здоровье вашего напарника и просто знакомого. Нельзя относиться халатно к повреждениям. Уяснили? – гул голосов из серии «все ясно, всем спасибо, будет исполнено», то есть ни о чем, но одобрительно.

Я хмыкнула, восхищаясь, что один человек может так управлять толпой детворы, у которой и вектора движения обычно нет, а потом сама себе дала подзатыльник, не сравнивай, дети, выросшие без родителей, и обычная детвора, которую холят и лелеют.

– Показать тебе местные достопримечательности? – вопрос выдернул из моих невеселых мыслей как-то неожиданно и я, даже не задумавшись, кивнула, соглашаясь, – Не обещаю привычной тебе красоты, но интересно будет, – я улыбнулась этому искушению, и я не про прогулку, а про одного невероятного притягательного мужчину.

24

Когда Тимьян обещал, что будет интересно, пусть и не особо красиво или, точнее, непривычно красиво, он лукавил. Это было что-то невероятное, поистине ужасно-прекрасное, завораживающее кровь. Мы прошли несколько коридоров, опустились глубже и вышли в огромном пещерном зале, откуда тянуло жаром.

– Мамочки, – непроизвольно пискнула я и сделала маленький шажок назад, сразу же уперлась в идущего за мной мужчину.

– Не бойся, – он сказал это где-то у меня над головой, потревожив волосы своим дыханием.

И если волосы на голове отреагировали как положено, то волоски на руках совсем уж не к месту, или это их мурашки потревожили, которые ровным строем помчались по всему телу в торжественный обход.