Паутина ложи «П-2» - Зафесов Геннадий Рамазанович - Страница 9

Скажем лишь о том, что хорошо известно. Охота за сокровищами «Амброзиано» велась по всем правилам искусства, и здесь нам снова придется столкнуться с масонской ложей «П-2».

13 сентября 1982 года, около трех часов пополудни, в крупнейший банк «Швайцирише банкгезельшафт» вошли два респектабельных гражданина. Подозрение банковского служащего они вызвали тем, что пожелали получить необычно крупную сумму в 180 млрд, лир, заключавшуюся в валюте, золоте и ценных бумагах. Их пригласили подождать в приемной для особо важных клиентов, одновременно связались со швейцарской полицией. После небольшой комедии, разыгранной перед полицейскими, один из них признал: «Да, я Личо Джелли». На второй фигуре мы не останавливаемся, чтобы не уводить наш рассказ в сторону.

Джелли помещают в швейцарскую тюрьму Шан-Долон. Его камера напоминает скорее комфортабельно обставленные апартаменты. Еду узнику доставляют из лучших ресторанов, причем он обнаруживает себя утонченным гурманом. Вместо обычных прогулок по тюремному двору Джелли для променада предоставляется терраса, расположенная на крыше. Ведет себя заключенный безмятежно, ежедневно встречается с женой и дочерью и даже пишет стихи. К его услугам лучшие адвокаты. Джелли ведет себя так, как будто произошло какое-то досадное недоразумение, которое вот-вот разрешится. Тем временем всплывают некоторые факты, которые вряд ли могли бы способствовать ровному состоянию духа Джелли. В частности, выясняется, что у ложи «П-2» был заграничный филиал в Монте-Карло, называвшийся безлико и безобидно: «Комитет», в функции которого входили далеко не невинные цели. Здесь и крупнейшие биржевые операции на головокружительные суммы, и проект передачи в частные руки тех химических предприятий Италии, где участвует государственный капитал, и все та же идея «белого переворота». Трудно удержаться, чтобы не привести пару цитат из устава «Комитета». «Членами „Комитета“ могут быть прежде всего лица, которые еще до вступления в него обладали максимально возможным влиянием в какой-нибудь сфере культурной, экономической или политической жизни… Необходимо завоевывать, осуществлять, удерживать, увеличивать и укреплять власть членов „Комитета“». Комментарии тут не требуются, заметим лишь, что для достижения своих задач «Комитет», как и «П-2», прибегает к услугам лиц попросту скандальной биографии.

Например, создавать «Комитет» помогал Стефано Делле Кьяйе, близкий друг Джелли на протяжении десятков лет, такой же фашист по убеждениям, причастный почти ко всем крупным террористическим актам, проведенным чернорубашечниками. Делле Кьяйе — старый член фашистской организации «Национальный авангард», менявшей для конспирации несколько раз свои названия. Вместе с известным палачом Лиона эсэсовцем Клаусом Барбье подвизался в начале 80-х годов в Боливии. В это же время Кьяйе имел в Италии ближайших подручных Альфредо Гранити и Пьерлуиджи Пальяи. Делле Кьяйе со своими подручными подготовил и осуществил взрыв в сельскохозяйственном банке Милана, когда погибло 17 человек и десятки получили ранения. Он же помог другому фашисту из «Нового порядка» раздобыть фальшивый паспорт и скрыться из Италии. Таким образом, Франко Фреда удалось избежать суда. Таковы «помощники» Джелли, с которыми он собирался делать «белый переворот».

Безмятежность «великого магистра», казалось бы, примирившегося с зарешеченным окном комфортабельной камеры, была мнимой, но разыгрывалась чрезвычайно искусно. Джелли, у которого притворство давно стало второй натурой, без особого труда разыграл роль смирившегося грешника. Конечно, нужно было хотя бы немного знать Джелли, чтобы представлять себе его склонность к маскараду, актерству и притворству. Еще когда он был на свободе, его не раз видели прогуливающимся на берегу Женевского озера в форме офицера связи армии США. Что это, отражение все той же страсти к «полковникам»? Комплекс неполноценности человека, обладающего немалой властью и влиянием и в то же время не имеющего никаких высоких официальных постов, предполагающих протокольные почести и поклонение? А может, это какая-то очередная «комбинация», где визави следовало огорошить высоким рангом американского офицера? Как бы то ни было, но за Джелли нельзя не признать больших способностей притворщика и лицедея. Вот что, например, говорит о Джелли собственная мать: «Личо из тех, кому всегда удается выкрутиться. Он сделает это любой ценой. Когда возник скандал из-за ложи „П-2“, он ускользнул, погубив своих друзей. Пусть на короткое время, но по его вине угодила за решетку даже собственная дочь».

Мягко говоря, нужно быть не совсем порядочным человеком, чтобы заслужить такие характеристики у собственной матери. Они могли быть неизвестны швейцарским тюремным властям, но уж то, что у них содержится отнюдь не рядовой преступник, было совершенно ясно. Тем не менее они старались изо всех сил скрасить жизнь узника. Речь не только об обычном комфорте. Джелли, в частности, было разрешено брать уроки французского языка, которым он, кстати, владел, у сотрудника тюрьмы Умберто Този. Лишь позже стало достоянием общественности, что тот был главой одной из масонских лож Женевы. К тому же Джелли посулил ему в будущем заманчивое местечко и кое-что в звонкой монете. Стоит ли удивляться, что у Джелли была постоянная и устойчивая связь с внешним миром. Для этой же цели служил и тюремный надзиратель Эдуардо Черезе.

Более того, швейцарские власти были предупреждены о том, что в тюрьме Шан-Долон готовится «крупное событие», и о том, что тюремщикам, недавно принятым на работу, нельзя полностью доверять. Сказать, чтобы не было никакой реакции, нельзя, но ограничились лишь усилением наружной охраны тюрьмы. Специалистам, конечно, виднее, какие меры следует предпринимать в подобных случаях, но обыкновенный здравый смысл подсказывает, что, когда речь идет об авантюристе такого высокого полета, как Джелли, этого явно недостаточно.

Короче, Джелли снова «выкрутился» и снова вовремя: как раз предстояла передача его в руки итальянских властей. Существует несколько толкований, как ему это удалось, но в целом они более или менее совпадают.

Тюремщик Черезе (кстати, он итальянского происхождения. — Г. З.) вывел Джелли в ночь на 10 августа 1983 года из камеры и спрятал его в своем автофургончике. Затем, дождавшись смены, он перевез его на территорию Франции. Здесь также не обошлось без маскарада. В камере Джелли был брошен шприц, инсценирована борьба, а в наружном проволочном заграждении тюрьмы проделана дыра. По мысли организаторов, это должно было навести власти на гипотезу о похищении Джелли и по меньшей мере дать возможность беглецу выиграть несколько важных часов.

После бегства Джелли шеф женевской полиции Ги Фонтане ограничился крайне односложным комментарием: «Неприятно и досадно». Все это так, но вновь, в который уже раз встает масса вопросов, на которые ответа так и не предвидится.

Даже в самой захудалой, не то что такой надежной, как Шан-Долон, тюрьме охрана построена так, чтобы один надзиратель ни в коем случае не мог организовать побег заключенному. Итак, вопрос первый: как и, главное, почему ничего не видели и не слышали другие надзиратели? Почему «закрылись» глаза у таких объективных наблюдателей, как телекамеры, и онемел язык бесчисленных электронных устройств, в чьи «служебные» обязанности входит поднимать тревогу? Мог ли рядовой надзиратель один обеспечить столь благоприятные условия для побега? Очень сомнительно.

Единственное, что действительно выглядит правдоподобным, так это переправа Джелли через швейцарско-французскую границу. В общем-то провезти человека, скажем, в багажнике не так уж трудно. Проверяется далеко не каждая машина. Конечно, риск есть, но Джелли не из тех людей, кто доверит свою жизнь и свободу слепой игре случая. Вероятнее всего предполагать, что такого рода случайность была исключена. Не может даже идти речи о более или менее мотивированном подозрении, потому что таков порядок: при пересечении границ внутри Европейского экономического сообщества машины контролируются выборочно.