Стану твоим дыханием (СИ) - "SashaXrom" - Страница 60

И у Андрея уже нет страха перед пальцами сзади, к тому же они не производят никаких настойчивых, опасных движений, никакого дискомфорта.

Наоборот…

Бля-я-ядь, ему нравится?

Ему это нравится?

Ему нравится…

— Хорошо? — хрипло шепчет Харон, потираясь между ягодиц Андрея уже своим членом, поддерживая его под живот одной рукой, а второй продолжая растирать скользкий гель по члену. — Хорошо тебе, охренительный мой?

— Да-а-а-а-а-а, — воет Андрей, чувствуя, что сейчас, ещё немного, уже почти…

Харон убирает руку от члена. Андрей разочарованно стонет и хаотично толкается, ища такое вожделённое касание. Чувствует, как его бёдра плотно прижимаются к твёрдому стояку Харона, которым тот интенсивно трётся между ягодиц Андрея. И какие-то абсолютно новые, непривычные ощущения заставляют Андрея получать удовольствие от этого трения, от всего того, что с ним сейчас делают.

Две руки на прессе скользят вверх, оглаживают грудные мышцы, растирают между пальцами соски. Одна рука остаётся наверху, а вторая снова с силой вжимает мышцы пресса и спускается к паху, снова обхватывая ствол члена. Несколько быстрых фрикций, и снова пальцами по животу, впиваясь в кожу.

— Ещё-ё-ё, — уже в голос воет Андрей.

Смущение куда-то исчезло, он уже сам трётся о член Харона и слегка сгибает колени, чтобы плотнее ощущать контакт. Прогибает поясницу и пытается поднять ягодицы повыше.

— Хочешь меня? — жаркий шёпот на ухо и лёгкое, скользящее касание по головке члена.

— Да-а-а-а, хочу-у-у-у, — и наградой за правильный ответ плотный обхват и несколько поступательных, выдаивающих движений.

— Хочешь меня, — удовлетворённым выдохом. — Хо-о-чешь.

— Ещё, пожалуйста, — Андрея всего колотит. — Ещё.

— Мой мальчик сладкий, — пальцем по уздечке. — Моё наваждение. Моё чудо. Мой Андрей. Мой? — и руки исчезают.

— Тво-о-о-о-ой, — воет Андрей, захлёбываясь эмоциями. — Ве-е-ес-с-сь твой. Ещё-ё-ё.

— Мой, — ладонь прижимает член к паху, одновременное трение и по прессу, и по стволу, отчего у Андрея темнеет перед глазами и подгибаются колени. — Весь мой, — отрывистым, безоговорочным тоном, и движения сзади резче, интенсивнее. — Полностью мой. Да? — ещё быстрее движения. Жёстче, ярче. — Да?

— Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а, — Андрей не в силах сдерживать крик. — Полностью твой, весь, ве-е-е-е-есь… Я… бля-я-я-я… я… уже… сейчас-с-с-с.

— Кончай, мой хороший, — и на Андрея обрушивается небо.

Его тело, будто по команде, подчиняется, содрогаясь в конвульсиях. Его трясёт, как будто в лихорадке. Он захлёбывается неведомым, нахлынувшим спектром эмоций, не имея ни сил, ни возможности определить, чего сейчас здесь больше. Его член, подрагивая, заляпывает спермой стену душевой кабинки. Две, три, четыре порции. И где-то на периферии сознания он ощущает, как что-то липко-вязкое и тёплое стекает между его ягодиц.

Андрей не в состоянии сейчас анализировать это или возмущаться этому. Он настолько расслаблен, что если бы не горячие ладони, крепко удерживающие его за бёдра, он бы уже растёкся по этой кабинке, как кисель.

А Харон осторожно поворачивает его лицом к себе и прижимается своими губами к его губам. Трогает верхнюю языком, проводя от одного уголка рта к другому. Отстраняется ненадолго:

— Ты великолепен, — тихим шёпотом. — Спасибо. — И снова целует, уже чуть глубже.

Андрея хватает только на то, чтобы простонать в эти губы. Он чувствует себя опустошённым, а тело настолько лёгким, что кажется, будто сейчас взлетит.

— Выходим? — снова улыбается Харон. — Вроде отмылись.

Андрей кивает. Спотыкается о порог кабинки, но Харон успевает поддержать.

— Одежда…

— Откисает, — Харон продолжает обнимать Андрея. — Стоишь? — тот кивает, и Харон отпускает его, стягивая с держателя большое полотенце. Накидывает его на плечи Андрея. — Вместо одежды, — улыбается.

Сам обматывает бёдра вторым полотенцем и выходит из ванны. Андрей тянется следом. Они проходят через коридор в остатках потёков краски. Молча, не сговариваясь, проходят дальше. Харон идёт к спальне. Андрей останавливается, немного наклоняется вперёд, опираясь рукой о стену.

— Тебе плохо? — в голосе Харона отчётливое беспокойство.

— Нет, всё нормально, — Андрей трясёт головой. — Чутка голова кружится.

— Это от краски, наверное, — Харон подходит, не решаясь обнять. — Нужно полежать. Пойдём?

— Дашь мне что-то из одежды? Домой добраться.

— Может, останешься? Уже поздно, ночь. Все устали, да и неважное самочувствие. Отлежаться надо. — Андрей молчит. Думает. Харон даже не надеется на такой подарок, но продолжает уговаривать. — Тем более, сегодня суббота, выходной. И завтра выходной. Торопиться некуда. А к завтра и одежда твоя в порядке будет, и вообще, — откажется, как два байта переслать, откажется. — Просто будем спать.

— Просто спать? — Харон кивает, а внутри всё сжимается тугой пружиной. Ну же? Ну?

— Останусь, — кивает Андрей.

Пружина резко и со звоном распрямляется. Харон внутренне ликует. В душе взрываются фейерверки и светит солнце.

— Ложись, — Харон снимает с кровати покрывало. — Постель свежая, сегодня менял.

— Как знал, — слабо улыбается Андрей.

— Ложись давай, — Харон никак не комментирует эту проницательность. Но ведь, и правда, не знал, просто так получилось. — Я сейчас. Шмот сполосну и в стиралку закину.

— Тебе помочь? — ого, внезапно. — Там же и мои вещи тоже.

— Ерунда, — отмахивается Харон. — Ты ложись, я переживаю, чтоб тебе хуже не стало. Мало ли, как организм на токсины отреагирует. Вроде эта краска и не отрава, да и не воняет особо, безвредной считается, но может быть индивидуальная чувствительность. Ложись, я скоро.

— Хорошо, — Андрей делает шаг к кровати.

— Полотенце отдай, — улыбается Харон. — Нафига оно тебе в постели?

— В твоей постели спят без одежды? — шутит Андрей или ёрничает, Харон понять не может, но надеется, что всё-таки шутит.

— Именно, — улыбается в ответ, видя улыбку на лице Андрея. — Давай, залезай.

«Ляжет так, укроется, замотается, а потом выдаст мне полотенце из-под одеяла, — просчитывает наперёд ситуацию Харон, — ну и ладно, хватит с него на сегодня. И так впечатлений выше крыши».

И замирает. Потому что Андрей сбрасывает с себя полотенце прямо на руки Харона и обнажённым делает несколько шагов к кровати. Затем спокойно ложится и слегка прикрывается одеялом. Сказать, что Харон охренел — не сказать ничего.

«Однако», — думает он, выходя из спальни.

Быстро споласкивает одежду, кладёт её в стиральную машину, включает программу и идёт в коридор. Окидывает взглядом бедлам и мысленно машет рукой — один хер сдирать этот линолеум и стены. На пол бумагу кинуть, чтоб не растаскивалась краска, да и всё. Справившись, возвращается в спальню и ныряет под одеяло.

— Спишь? — рука поверх одеяла на тело Андрея.

— Почти, — сонно, расслабленно.

— Вот и хорошо, — мысленно зажмурившись, обе руки под одеяло, касание к коже, оглаживание и притягивание к себе ближе. Без потерь. Словно очнувшись, Андрей немного возится в попытке отодвинуться, но Харон не собирается так просто сдавать уже отвоёванные позиции. — Тс-с-с, — шёпотом на ухо и ближе тело к телу. — Ты замёрз весь, руки ледяные… Я погрею, — сплетает пальцы с пальцами. — Всё, не шоркайся. Спим.

Андрей расслабляется ещё больше, согреваясь в тёплых руках, и ему уже не хочется отодвигаться и терять это тепло. Сон наваливается приятной тяжестью. Засыпая, Андрей ещё немного удивляется тому, что ему настолько спокойно, как будто он всю жизнь только и делал, что вот так вот засыпал в объятиях Харона.

========== Междуглавие. Андрей ==========

Сон.

Глубокий, и вместе с тем словно на грани между мирами.

Тут и не тут.

Умиротворение.

Спокойствие.

Нирвана.

А за спиной крылья. Со всех сторон плотное тепло. Держит. Не даёт упасть.

Полёт.

Свобода.

Тепло обволакивает со всех сторон, обретает форму, упругость, сжимает в своих объятиях.