Никто не узнает (СИ) - "зеркало мира" - Страница 16

Кинотеатр находился на третьем этаже, так же как боулинг, детский парк развлечений, какие-то закусочные, магазинчики и каток. Янышев старался не отставать от широких шагов шефа и не потеряться в толпе. Народ сновал бесконечным потоком среди игровых автоматов, детский смех слышался повсюду, свободных столиков на фуд-корте было не отыскать при всем желании. Но проходя мимо магазина с игрушками, Тимур замер как вкопанный. Среди разнообразных плюшевых животных, заполняющих витрину, больше всего парня заинтересовал белый медведь. Он выглядел грустным и потерянным, словно хозяина ждет бесконечно долго, а найти не может. Глаза были сделаны из больших синих бусин, на груди красовался такой же синий бант в горошек, на задних лапах – вставки из черного кожзама.

– Ты чего к витрине прилип? – раздалось над ухом Тимура, заставив вздрогнуть.

– Ой, простите. Задумался.

– О чем, если не секрет?

Янышев поднял глаза на мужчину, боясь увидеть насмешку, готовый принять любую издевку и жестко ответить, но вместо этого в янтарных глазах сквозило внимание и забота. Темные брови Руслана были сдвинуты, а губы сжаты в одну полоску. Захотелось спрятаться у него на груди и заныть, как маленькому, потребовать купить мишку. Но вместо этого Тимур натянул на лицо улыбку и покачал головой:

– Ни о чем серьезном. Идемте.

– Снова на «вы»? – обиженно спросил Нотман, медленно шагая рядом с парнем.

– Простите, но мне будет сложно привыкнуть.

– У тебя не было игрушек? – вдруг спросил Руслан.

– Почему? Были. Просто не было личных, – постарался объяснить Тимур. – В детдоме все общее, сами понимаете. И даже если дарили именно мне, то со временем все становилось общим.

– Наверное, обидно было?

– Немного. Так на какой фильм идем? – постарался сменить тему парень.

– У меня есть идея получше.

В янтарных глазах блеснул азарт, на губах заиграла улыбка. Тимур сразу понял, что будет небольшое приключение. Так и оказалось: Нотман привел его на каток. На большой арене, залитой льдом, катались взрослые и дети. Кто-то умело, кто-то робко ходил вдоль бортика, кто уже лежал на спине и любовался потолком, но всюду слышался лишь смех и веселые шутки.

– Я кататься не умею, – улыбаясь во весь рот, оповестил Тимур спутника.

– Я тоже. Будем падать.

Поменяв обувь на коньки, они вышли на каток и встали возле бортика. Сразу стало холодно, но в груди клокотало нетерпение и азарт, адреналин наполнял кровь, а радостная улыбка не сходила с лица. Руслан сделал шаг, оторвался от ограждения и покатился. Сделав два шага, он затормозил и обернулся:

– Ты не замерз? Поехали.

– Вы сказали, что не умеете! – возмутился Тимур, стараясь отпустить опору и удержать равновесие.

– Толком и не умею. В детстве катался. Но если стоять, то и не научимся.

Руслан протянул руки. Подумав несколько секунд, Тимур оттолкнулся от борта и медленно проплыл по льду к шефу. Ноги разъезжались в разные стороны и не хотели слушаться. Он даже представить себе не мог, как коньками можно управлять. У Нотмана же это получалось легко: он взял парня за руку и потащил за собой. Но сделав всего пару шагов, Янышев растянулся на льду и увлек мужчину следом. Их громкий смех вознесся к своду огромного зала и растворился в смехе таких же неумелых фигуристов. Вторая попытка увенчалась большим успехом, и им удалось без запинки проехать целых пять метров. Кататься на коньках было несколько сложнее роликов, но не так страшно, как казалось вначале. Через полчаса Тимур уже уверенно держался на ногах и без помощи Руслана катился вперед. Он давно не чувствовал себя так свободно и легко. Стерлись все грани скромности и неуверенности в себе: парень сам мог схватить директора за руку, забыл официальное обращение и даже мог посмеяться над упавшим мужчиной. Они и не заметили, как закончилось их время и пришлось покидать каток.

Сойдя на коврик, ноги по инерции хотелось передвигать иначе, они гудели от напряжения, а ботинки показались слишком свободными после коньков. На их лицах сияли улыбки, на щеках красовался румянец, а в глазах застыла благодарность. После такого активного времяпрепровождения снова захотелось есть. Они решили перекусить пиццей на фуд-корте и отправляться домой. Хоть время было совсем ранним, Руслан решил не давить на парня и дать возможность перевести дух. Ему и самому не мешало бы обдумать происходящее между ними и варианты, к чему все может привести. Домой они ехали в приятном молчании, нарушаемом лишь звуками радио. Насыщенный событиями день доставил удовольствие обоим и вызывал теплые улыбки на лицах.

– Завтра вечером свободен? – поинтересовался Руслан, заворачивая на нужном кольце к дому Тимура.

– Думаю, да, – с улыбкой ответил парень.

– Отлично. Тогда поужинаем вместе, если нигде не задержусь?

– Хорошо. Снова согласовывать проект поедете?

– Если у ребят он готов, в чем я сомневаюсь, – хохотнул Нотман и притормозил у подъезда. Оставив одну руку на руле, он повернулся к парню и с улыбкой произнес: – Спасибо за приятный день.

– Тебе спасибо, что вытащил меня, – ответил Тимур, скромно опустив глаза. – Что ж, тогда до завтра?

– Может, я заеду за тобой утром? Где-то в половину восьмого?

– Было бы здорово, посплю лишних полчаса, – покивал Тимур и, взявшись за ручку, хотел открыть дверь.

– Постой, – задержал его Руслан.

– Что?

Тимур посмотрел на него своими ясными глазами и впервые в жизни Руслан стушевался. У него никогда не возникало проблем с парнями. Ему толком и ухаживать за ними не приходилось – сами вешались и прохода не давали. С этим же следовало действовать осторожно и обдуманно, чтобы не получилось недоразумений, как в ресторане днем.

– Я спросить кое о чем хотел, – начал Руслан. – О личном.

– Я слушаю, – кивнул Тимур, не зная, к чему готовиться.

– Ты говорил, что никогда ни с кем не встречался. Выходит, тебя и не целовал никто?

В салоне вновь повисла тишина. Бледные щеки Тимура начал заливать румянец, сердце в груди увеличило скорость втрое, руки задрожали, как и колени, а перед глазами снова все поплыло. Нотман попал в точку, но что хотел сделать, услышав ответ?

– Нет, – тихо откликнулся Тимур.

Кончики пальцев коснулись пылающей щеки и спустились к подбородку, легко приподняв его. Тимур посмотрел в карие глаза, блестящие и загадочные в эту секунду. Они изучали его приоткрытые губы, словно видели впервые и не могли налюбоваться. Лицо мужчины начало приближаться, и Янышев замер. Горячее дыхание опалило щеку, мягкие губы осторожно коснулись других. Парень закрыл глаза, уплывая к незнакомым желанным ощущениям. Он не сопротивлялся, когда в рот проник влажный язык, нежно исследуя пространство. И робко ответил, наслаждаясь моментом. Широкая ладонь обхватила затылок, прижимая голову парня ближе, а Тимур крепко обнял мужчину в ответ, боясь разорвать заветный поцелуй. Он упивался им, как голодный путник едой. Возбуждение легкой волной прокатилось по телу и сосредоточилось в паху. От переизбытка чувств кружилась голова, а сознание грозило уплыть в блаженные дали.

Когда поцелуй закончился, и губы оторвались друг от друга, Тимур все еще ощущал их прикосновение. Он не смог вымолвить ни слова на прощание, кое-как нащупал дверную ручку и выбрался на улицу. В голове шумела кровь от восторга и возбуждения. Все мысли, назойливо населявшие голову прежде, улетучились, уступив место блаженной пустоте. Он шел к подъезду, как пьяный, не в силах осознать произошедшее. На пороге он обернулся и увидел, что черная ауди по-прежнему стоит на дороге, а ее водитель пристально следит за ним. В душе разлилось знакомое тепло, губы озарила улыбка, и в мечтательной задумчивости Тимур переступил порог своего унылого общежития.

Иногда жизнь кажется одной унылой серой полосой, которая длится бесконечно долго и не желает окрашиваться даже для разнообразия в черный цвет. Но в один момент все меняется, и все цвета радуги пестрят калейдоскопом с головокружительной скоростью. Именно в такой круговорот событий попал Тимур: вроде совсем недавно он был совершенно один, а теперь собирается встречать Новый год не просто с мужчиной, а со своим мужчиной. Нет, этот праздник для него не был символом одиночества, как могло бы показаться. В детском доме в принципе невозможно было остаться одному. И даже при большом желании оказаться в огромной спальне наедине всегда находился кто-то с такими же мечтами в противоположном углу комнаты. Единственный раз, когда Янышев тихо-мирно спал в своей постели при бое курантов, был в студенческом общежитии. Тогда все соседи разъехались по родительским домам на каникулы, и не заставляли парня смотреть бессмысленные телевизионные шоу, наедаться надоевшим оливье и слушать пьяные бредни. В этом году он так же планировал залечь в спячку на все выходные, но теперь носился по комнате с мокрой головой, собираясь в гости.