Пять причин улыбнуться - Градова Ирина - Страница 19

Алька замолчала. Читая последние строчки, она украдкой взглянула на Сергея. Он выглядел не то смущенным, не то растерянным. Но от его привычно хмурого, недовольного вида не осталось и следа. Даже глаза посветлели, хотя улыбки в них по-прежнему не было.

Гости выразили бурное одобрение, чем спровоцировали дядю Колю на очередной тост. На этот раз пили «за высокое». А Алька все еще разглядывала Сергея. Он смотрел в другую сторону, поглощенный своими мыслями.

«Понравилось или нет? — гадала Алька. — О чем он думает? О пяти причинах? О том, что я не пара его брату? О Елене? Или о погибшем отце?» Сергей являлся для нее загадкой. В его глаза нельзя проникнуть просто так, без пропуска. А пропуском владела только неведомая Елена…

Он то и дело подливал себе в стакан водку и пил, уже не дожидаясь остальных и не закусывая.

Опять напьется! Неужели нельзя по-другому?! Неужели этот взрослый, сильный человек не может решать свои проблемы как-то иначе?

Она подошла к Сергею, сделала сердитое лицо и ткнула пальцем в недопитый стакан.

— Лучшее лекарство? — язвительно спросила она, пытаясь хоть как-то расшевелить Сергея. — Неужели нельзя по-другому?

— Что — по-другому? — вымучил улыбку Сергей. — И как — по-другому?

— Жить по-другому… Радоваться жизни…

— Глупо улыбаться, как ты? Тоже мне, нашлась наставница… Двадцати лет от роду. Думаешь, твои пять причин — панацея? Думаешь, души у всех одинаковы? Ошибаешься, Алька… Посмотри на нашу семейку… — Сергей обвел взглядом веселящихся, пьющих и балагурящих гостей. — Интеллигенция… Да только от их вида запьешь, не то что от разговоров. Выйдешь на улицу, а там — этот город. Огромная клетка со зверями, — усмехнулся он.

Алька вздохнула. Переубеждать его бесполезно.

— Хочешь — надирайся. Но знай, что смотреть на тебя противно. Не думала, что ты такой слабый.

— А кто, по-твоему, сильный? Тот, кто тупо принимает все как есть? Или тот, кто вообще не думает? Отнимите у меня голову — и я буду счастлив… — Сергей сделал свою излюбленную театральную паузу. — Потому что мне нечего будет бояться, мне не о чем будет думать. И нечем, кстати, тоже… Я рад посмотреть на вещи по-другому. Но у меня нет того алмаза, что есть у тебя, Алька. Который можно просто повернуть — и жизнь заиграет яркими красками…

Алька не стала его дослушивать. Ей неприятно, что он ведет себя как актер в театре. Но она-то не зритель. Еще алмаз какой-то приплел. Совсем свихнулся от своей водки…

Переборов смущение, Алька подошла к Лилии Дмитриевне и попросила вызвать такси.

— Как, ты уже уезжаешь, Алечка? — огорчилась та.

— Это Сергею. Но мне тоже пора. Хочу как следует выспаться. Я очень устала.

— Жаль, очень жаль… Пожалуйста, звони мне, Алечка. У тебя есть наш домашний? — Алька кивнула. — Ну вот и славно. Звони и приезжай в гости. Будем пироги печь. Я вижу, готовить ты любишь… Ты уже сказала Олегу, что уезжаешь?

Задав этот вопрос, Лилия Дмитриевна посмотрела на Альку таким внимательным и странным взглядом, что девушке стало не по себе. Как в самую душу заглянула. Как знала, что творится в этой душе. Хотя Алька сама еще не разобралась, что в ней творится…

«Привет, Маришка!

Я уже очумела ждать твоего письма. Может, ты потеряла конверт с адресом? Тогда посмотри на этот. И запиши себе куда-нибудь. И наконец ответь мне!

Кстати, Сергей разрешил мне «в случае крайней необходимости» давать его телефон. Так что я напишу его тебе в конце письма, и, надеюсь, ты мне позвонишь…

Ладно, слушай про мои дела. Сначала про работу.

Агентство наше оказалось с вывертом. Вот именно с ним. Никогда не угадаешь, чем оно занимается! Так вот, рассказываю: «Альбина» предлагает напрокат… родственников…

Напишу в двух словах, чтобы не грузить тебя подробностями. Богатенькие буратино, ну, в общем, те, кому некуда девать деньги, приходят в «Альбину» и берут напрокат матерей, отцов, невест, братьев или сестер, кому чего надо. Почти как овощи на базаре. Наверное, тебе интересно, зачем? Видишь ли, Маришка, те, у кого много бабок и приличные друзья, хотят иметь еще и приличных родственников. Ну вот представь себе: ты одеваешься от Зайцева, базаришь, как по книжке, а твоя мать живет в городе Запупинске и говорит, как… ну, как мы с тобой. Тебе неудобно представлять своим друзьям такую мамашу. И ты идешь в «Альбину», где тебе за бабки предоставляют интеллигентную матушку, которая знает толк в светской жизни и прочитала не одну книгу. Так-то вот, Маришка. Не все довольны своими предками. А мне, честно сказать, было бы по фигу. Если это мои друзья — они все поймут.

Про Сергея я наконец выяснила, чем он занимается. Кроме того, что книжки пишет, про которые никто ничего не слышал. Оказывается, он несколько дней в неделю учит детей в школе. Предмет называется риторика, у нас в школе его не было. Представляю, как он отвечает им на вопросы. Которые наверняка еще глупее, чем у меня…

В «Альбине» мне сейчас платят неплохо. Скоро смогу съехать от Сергея, сейчас ищу что-то взамен. Правда, он меня не гонит, но все равно мне кажется, что я достала его…

Правду сказать, Сергей, конечно, не подарок. Но знаешь, есть что-то, из-за чего мне не хочется с ним расставаться… Я и сама пока не знаю, что именно. Совсем запуталась. Особенно после того, как познакомилась с Олегом, его братом.

Вообще-то это долгая история, лучше при встрече… Надеюсь, ты приедешь ко мне, как только я разберусь с квартирными делами. Если б ты знала, как я соскучилась! Тебе хорошо — у тебя пруд пруди знакомых. А у меня здесь — почти никого…

Ладно, пока! А то я уже начинаю хныкать. Надеюсь, ты скоро позвонишь мне или напишешь… Очень скучаю. Ужасно! Пожалуйста, не пропадай!

Крепко целую.

Твоя Алька».

Было чуть больше пяти утра, когда Сергей, пошатываясь, вышел на кухню. Голова гудела, как гнездо встревоженных ос. Но его беспокоила не столько головная боль — от нее-то можно избавиться, выпив таблетку. Больше всего его пугало то, что творилось в его мыслях, истыканных осколками сна.

Снилось ему много страшного и неприятного, но запомнился только последний миг сна. Убегая от какой-то жуткой женщины в красном, которая целилась в него из огромного старинного пистолета, он наткнулся на отца. Тот грустно смотрел на него и протягивал ему бумажку с надписью… «Альбина».

У снов — своя, особая логика. Они вскрывают глубины подсознания, которые недоступны бодрствующему человеку. Когда-то, еще в институте, Сергей читал «Толкование сновидений» Фрейда. Родоначальник психоанализа уверял, что в снах нет ничего лишнего, ненужного. Любая, даже самая мелкая деталь, будь то шершавый подоконник или закорючки на перилах лестницы, доносит, пусть и в зашифрованном виде, ту информацию, которая имеет для нас большое значение. Но расшифровать эти символы — символы снов — могут лишь те, кому не лень копаться в себе, а главное — те, кто в состоянии отмести страхи и открыться самим себе настолько глубоко, насколько это возможно.

Сергей был уверен, что этот сон напрямую связан с загадочной гибелью отца. Он часто пытался представить себе, как это произошло, однако его мгновенно захлестывали эмоции. Сергей не мог спокойно думать о том, что стряслось с отцом. Он не мог рассуждать, логически мыслить. Он видел только эту душераздирающую картину: ночное шоссе и…

«Стоп, — сказал себе Сергей. — Если сейчас я продолжу в том же духе, все закончится, как обычно. И плакали мои надежды связать этот бессмысленный сон с реальностью…» Чтобы привести мысли в порядок, он решил выпить чаю и потянулся за чайником. Но щелкнуть выключателем не успел. Задетая его рукой, с полки сорвалась чашка. Раздался грохот, и под ногами Сергея расплескались осколки.

— Мать твою! — выругался он.

На шум прибежала испуганная Алька, которая тут же включила свет, лишив Сергея желанной возможности подумать в темноте. На ней был голубенький халатик до колен, открывавший стройные бледные ножки.