Мой наркотик (СИ) - "зеркало мира" - Страница 22

– Я прочитал тонну литературы на этот счет и уверен, что смогу помочь тебе себя перебороть.

Он берет меня за руку и снова садится вплотную, а я смотрю в его искренние глаза и поражаюсь этой детской наивности и смелости. Неужели в нем нет ни капли страха, что я могу превратить его жизнь в ад? Что снова сорвусь и ради дозы пойду на многое? Неужели он настолько меня любит, что не понимает элементарных вещей?

– Ваня, зачем тебе это? – задаю терзающий меня долгое время вопрос. – Ты ведь молодой привлекательный парень и легко найдешь себе кого-то под стать. Но вместо того, чтобы жить нормально, возишься с каким-то наркоманом вдвое старше себя. Тебе жалко меня?

Его лицо меняется: черты заостряются, подборок выдвигается вперед, в глазах появляется решимость. Он отнимает свою ладонь и повторяет мою позу. Молча допивает остатки чая и смотрит в пустую кружку. Подыскивает нужные слова? Не знает, что мне ответить, потому что правда ранит? Вздыхает и наконец твердо говорит:

– Я знаю, что ты хочешь спровоцировать этим разговором. Снова ты меня не прогонишь.

Смотрит в упор своими серьезными глазами, которые кажутся практически черными в темной комнате, затем уверенно встает и идет на кухню. Я гляжу ему вслед, а улыбка снова выползает на мое лицо. Упрямый наивный мальчишка. Даже завидую ему. Откидываюсь на спинку дивана и делаю еще глоток еле теплого чая. Ванька относит чашку на кухню, затем идет в ванную, должно быть, руки помыть. Слышу шум воды. Я уже и забыл, что собирался принять ванну, согрелся от одного его присутствия. Все стихает, и эта тишина мне кажется какой-то странной. Хмуро смотрю в коридор, полагаю, я знаю в чем дело. Поднимаюсь с дивана и в проеме вижу Ваню с канцелярским ножом в руках. Тяжело сглатывает и смотрит на меня:

– Паша, что это?

– Карандаши точил, забыл убрать, – глупо вру, беру нож из его рук и несу к столу.

– Давай я сегодня останусь с тобой, – слышу за спиной Ванькин голос.

Хочу ли я, чтобы он остался? Безусловно. Он ведь составляет смысл моей жизни. Смотрю в окно на серый вечер. Как быстро пролетел этот день и впервые за последние полгода не принес мне боли и разочарований. Возможно, это знак свыше и мне стоит к нему прислушаться? Или шанс поставить жирную точку во всем и встречать рассвет уже в другом месте, если оно есть? Я снова на распутье, но если раньше поездом своей жизни не мог управлять, то сейчас штурвал у меня.

– Если ты сейчас не уйдешь, – говорю я твердо, глядя на Ваню через плечо, – то у меня больше не хватит сил тебя отпустить. Подумай хорошенько, чего ты хочешь: жить в свое удовольствие или остаться со мной и ежедневно бороться с моей зависимостью? Я сидел на наркоте слишком долго и теперь даже из-за смены погоды может возникнуть желание вернуться к старому. Пройдет немало времени, прежде чем я смогу восстановиться, и не факт, что это произойдет. Не нужно оставаться со мной из чувства долга или жалости, потому что в будущем ты об этом горько пожалеешь.

Мои слова хлесткие и кажутся злыми, но правдивы до последней запятой. Я хочу, чтобы Ваня был счастлив и не прогибался под обстоятельствами. Смотрю в окно в полной тишине и жду его ответа. Наконец, до него дошел весь масштаб трагедии. Жить с наркоманом все равно, что на пороховой бочке в жаркий день – не знаешь, когда рванет. Не факт, что это вообще произойдет, но давать какие-то обещания и ручаться за стабильность я не буду и не хочу. От мыслей отвлекает легкое прикосновение к локтю. Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на внимательные карие глаза. Парнишка стоит так близко, что я снова чувствую его запах и теплое дыхание.

– Меня всегда поражало в тебе отсутствие иллюзий на свой счет, – тихо заговорил он. – Ты никогда мне не врал, ничего не просил, просто любил и все. Почему ты думаешь, что взаимность невозможна? – Ваня на секунду замолкает, а у меня по телу бегут мурашки. – Только я прошу кое-что пообещать мне: не прыгай из окна, пока я звоню маме, – шутливо добавляет он.

Он тепло улыбается, достает телефон и действительно звонит матери. Судя по всему, она не особенно рада его внезапной ночевке со мной. Ну, еще бы! Наблюдаю за ним со смесью счастья и неуверенности, боюсь и думать о том, что у меня может сложиться нормальная жизнь. Я и не знаю, как нужно вести себя в постоянных отношениях, ведь у меня таких и не было. Мысли, которые взяли долгосрочный отпуск, внезапно вырвались на свободу и словно пчелиный рой заметались в голове. Мне хотелось громко смеяться и плясать, прыгать до потолка и подбрасывать вверх Ваньку, но я продолжал стоять и глупо улыбаться, глядя на него.

– Мама в глубоком шоке, – констатировал Голубев, пряча телефон, – но что поделать? Пусть привыкает.

– Неудивительно, – хмыкаю я.

– Ты не представляешь, как я сегодня устал! – падает Ванька спиной на кровать и раскидывается звездой. – Мы думали, что будет обычная консультация – проверят допуски и отправят домой. Но приперся декан и начал рассказывать об алкоголизме и дебоширах из общаги, учитывая, что бо́льшая часть нашей группы местная.

– Двигайся, ты здесь не один, – взобрался я на кровать и улегся рядом, подперев голову рукой.

– Два часа он нам мозг парил, прикинь?

– Да, это напряжно.

– Не интересно?

– Очень даже! Еще что-нибудь расскажи позитивное.

– У меня рыбки появились, – улыбнулся Ваня, глядя на меня.

– Серьезно?

– Да. Раз шерстяных питомцев нельзя, друзья решили подарить чешуйчатых, чтобы я о ком-то заботился. Их у меня четверо.

Ваня говорил, а я расслабленно лежал рядом и смотрел на него. Иногда для счастья надо всего лишь внимание, дружеское плечо рядом и пустой разговор обо всем на свете. Я наслаждался мгновением и думал, что не смогу уснуть всю ночь – буду слушать приятный голос своего мальчика. Но ошибся, и с наступлением темноты сон медленно окутал мое сознание темным одеялом покоя.

Глаза открылись, как обычно, в девять утра. Внутри было какое-то странное ощущение, как бывает после просмотра волшебного сна. Или то был не сон? Потолок тот же и кровать моя; заснул в одежде, что тоже на меня похоже, только в воздухе витает непонятный запах чего-то вкусного. Сажусь в кровати и только тогда соображаю, что у меня в гостях Ваня. Срываюсь с кровати и мчусь на кухню. Там мой мальчик стоит у плиты и что-то жарит. В груди разливается теплота от вида его растрепанной шевелюры и тонкой фигурки. Мое появление не остается незамеченным и для него. Он оборачивается и улыбается мне:

– Привет! Выспался?

– Вроде да, – киваю и заглядываю ему через плечо. – Что готовишь?

– У тебя нашлись только пара яиц и черствый батон, поэтому будут гренки. Позже надо будет сходить в магазин и купить продуктов.

– Как скажешь.

Ваня выключает плиту и ставит тарелку на стол. Я занимаю свое место, с удивлением понимая, насколько голоден. В последнее время такое явление большая редкость, поэтому пользуюсь моментом и глотаю горячие, ароматные хлебцы.

– Слушай, Паш, ты не будешь против, если я у тебя поживу? – нерешительно спрашивает Ваня, присаживаясь рядом.

– Ты сомневаешься в ответе? Туманов говорил, что мне вообще оставаться одному нельзя.

– Ты уверен?

– Я-то да, а родителя тебя отпустят?

– Куда они денутся?

Ваня задержал на мне долгий взгляд, нахмурился и уткнулся носом в чашку. В его глазах сквозила неуверенность, что лишний раз подтверждали сжатые в полоску губы. Я же не могу соображать из-за сумасшедшего аппетита. Казалось, что не ел целую вечность, или так обычно и бывает в нормальной жизни? Почистив тарелку и чашку, я удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку дивана, посмотрев на сосредоточенного парнишку. На его лице еще оставались следы сна, медные волосы отливали на солнце, заглядывающим в окно, всеми оттенками красного. Внезапно мне вспомнилась аватарка в виде лиса на его странице в социальной сети. Он действительно похож на лисенка. Маленького и доверчивого, наивного и ласкового, которого надо любить и оберегать.