Мужчина моей судьбы (СИ) - Ардова Алиса - Страница 29

Дядя сопротивлялся и вертелся, как нелюдь в магическом аркане, но Саллер все-таки заставил его поклясться, что на Ольесов не станут давить. Если Мэарин суждено полюбить другого…

Он стиснул перила, так, что побелели пальцы, и закрыл глаза…

Нет, этого не может быть… Он собственными глазами видел, как восторженно она обнимала Трэя, как привязана к нему. С другой стороны, Мири совершенно не искушена в светских интригах, а вокруг так много двуногих хищников. Атольф, Бертан, Эрмейн, Фестер… Уверенные, наглые, опытные. Птарх побери, на счету каждого из них более, чем достаточно соблазненных женщин — чужих, дочерей, жен, вдов. А вдруг, графиня так же, как он стоит сейчас на балконе, только не одна, а с мужчиной? Слушает, что ей нашептывают… Улыбается фривольным шуткам… Смеется… С удовольствием принимает комплименты.

Его ноздри гневно затрепетали, и он наклонился вперед, опасно перегибаясь над перилами. Словно надеялся дотянуться до той, что занимала сейчас все его мысли, оттолкнуть любого, кто находился рядом.

Надо поскорее заканчивать переговоры и возвращаться в Тагриф. Пусть им не суждено быть вместе, но, в конце концов, они родственники. Он имеет полное право присматривать, советовать, защищать…

— Арана великолепна, не спорю, но все-таки не стоит так рисковать, друг мой. Эмина мне никогда не простит, если вы сейчас разобьетесь, — лениво протянули за спиной, и герцог медленно выпрямился, поворачиваясь лицом к посетителю.

Птарх бы побрал этого вездесущего принца.

— Ее высочество так же великодушна, как и прекрасна…

— О, оставьте, великодушие здесь ни причем, — хитро сверкнул глазами сигиллец. — Достаточно посмотреть, какие жаркие взгляды она бросает в вашу сторону. Мы еще только обсуждаем условия, а сестрица, кажется, уже сделала свой выбор…

— У Танфрада намаррского двое неженатых сыновей…

— Мне это известно, — усмехнулся Кемран. — Но принуждать принцессу я не стану. Моя единственная сестра достойна счастливой семейной жизни и любящего супруга. Частью мирного договора, как мы и решили, станет брачное соглашение, скрепленное добровольной подписью Эмины Сигилльской.

Принц-соправитель шагнул вперед, вглядываясь в лицо собеседника.

— Я отдам сестру только тому, кого она сама захочет. А без брака не будет и мира. Подумайте об этом, ваша светлость…

И прежде, чем герцог успел ответить, весело продолжил:

— А сейчас идемте. Если мне не изменяет память, вы обещали Эмине сопровождать ее в ночной прогулке по Иссе? Не заставляйте жемчужину Сигиллы ждать.

— Петь, что это? — Я возмущенно потрясла зажатыми в пальцах листочками перед лицом брата. — Понимаю, тяжело учиться писать заново, к тому же на чужом языке. Но ты хоть перечитывай свои опусы. Сейчас… Вот… «Хэленни ценились как навес с золотом» Какой навес, да еще с золотом? Откуда ты вообще его взял? Я же диктовала: «на вес золота». Дальше… Что за «олений» зал вместо «молельного»? А в конце вообще перл: «В те времена короли любились с азартом». Это же летопись, а не эротический роман. Там было: «короли любили с азартом оспаривать…» Ну, и так далее.

— Уверен, Манюнь, они все делали с азартом. И любились, и оспаривали, — попытался отбиться братец, но тут же сник и, состроив скорбную гримасу, вздохнул. — Чувствую себя двоечником-первоклассником.

— Ничего, — я погладила его ладонь и присела рядом. — Прорвемся. Ты уже довольно бегло читаешь, а вот пишешь с ошибками и слова путаешь часто. Так что, давай к ежедневным диктантам добавим еще один. Перед сном, например.

— Перед сном у нас чтение. Я и так загружен по самое «не могу», Марусь. Только если вместо сна, а не перед ним.

Петька не лукавил и ничуть не преувеличивал.

Основы магии, тренировки с холодным оружием, этикет и многое другое — мы наняли наставников во всех возможных областях, объяснив это тем, что графу необходимо освежить навыки, «пострадавшие» после смертельного ранения и тяжелой болезни. Дома дополнительно читали, писали и составляли подробное досье на всех мало-мальски известных и влиятельных людей Намарры, а также соседних государств. Тех, кого я, благодаря настоящей Мэарин, помнила и знала.

Вдобавок ко всему, следуя строжайшему личному распоряжению его величества, мы регулярно таскались по балам и приемам. Тратили драгоценное время на пустую болтовню с придворными и на попытки отбиться от ухаживаний предполагаемых женихов, которые с каждым днем становились настойчивей. Бравая четверка, распаленная моей недоступностью и равнодушием, вошла во вкус и начала осаду крепости по всем правилам кобелиного искусства.

Цветы, комплименты, жгучие взгляды, тонкие намеки с сексуальной хрипотцой в голосе. Стоило нам появиться не то, что на званом обеде — на прогулке в парке, как местные донжуаны, Птарх их побери, оказывались тут как тут.

Случайно…

Мимо проходили-проезжали-пролетали и вдруг…

Ах, какая приятная неожиданность!

Формально поставить в вину им было нечего. Они ловко балансировали на краю, не переступая грани приличий и чрезмерно не наглея. Когда я говорила «нет», с поклоном отступали, чтобы вскоре опять материализоваться неподалеку и ринуться в атаку.

К ухаживаниям за замужней дамой и адюльтерам светское общество относилось снисходительно и закрывало глаза, если подобные отношения не выливались в громкую позорную историю. Петька, конечно, мог вспылить, начать скандалить и вызвать любого из ухажеров на поединок чести. Но это заведомое самоубийство. Их высочества, да и Эрмейн с Фестером слыли умелыми фехтовальщиками и сильными магами, победить у брата не имелось ни единого шанса. Поэтому на всех общественных мероприятиях мы старались держаться вместе и надолго не терять друг друга из виду. В отсутствие «мужа», я безвылазно сидела дома, никого не принимала и никуда не выходила, если только за мной не заезжал Дарен.

В отличие от братьев-кузенов, третий маркиз Леро никогда не навязывал своего общества, но охотно помогал, если нужно. Они как-то быстро и незаметно сошлись с Петькой, и теперь оба увлеченно занимались устройством нового «министерства». Графу Ольесу дали месяц на знакомство с делами, подготовку необходимых документов и приведение их в порядок. Кабинет королевскому инспектору, кстати, выделили в здании службы безопасности, там брат с маркизом и пропадали каждый день почти до обеда. Потом Петька возвращался домой — учиться, а Дарен нередко задерживался. Он мечтал поскорее попасть в Хауддан и старался не за страх, а за совесть.

Мои высокопоставленные поклонники тоже несколько раз захаживали «на работу», но им там явно не понравилось. Вожделенной графини поблизости не наблюдалось, Запретные Земли никого из них не интересовали, и мужчины перестали появляться, предпочитая устраивать засады на хэленни в других местах.

По вечерам Дарен часто заезжал в гости. Мы ужинали, а потом мужчины садились за сарбас — карточную игру, очень похожую на покер, которым брат всерьез увлекался еще на Земле. Иногда, если Петька был очень занят, Дарен, по его просьбе, сопровождал меня на прогулках или в походах по магазинам.

С третьим Леро оказалось легко и приятно общаться. Он не заигрывал, не бросал двусмысленных фраз, не пыжился и не старался очаровать. Мы болтали обо всем на свете, обменивались впечатлениями, смеялись над светскими сплетнями. Я с жадным любопытством слушала его рассказы об артефакторике, уникальных сокровищах и знаменитых чародеях древности.

— Это одно из сложнейших искусств, в основе его лежат математика, механика и манипуляции тонкими магическими материями. В руках опытного мастера простое украшение может превратиться в реликвию, которая обладает гигантской силой…

Голос Даррена терял обычную ленивую насмешливость и звучал вдохновенно, глаза горели. В эти минуты он был необыкновенно хорош, и я ловила себя на том, что невольно, исподволь, начинаю им любоваться. Всегда ценила талантливых, увлеченных людей, особенно, если они не шарахались от меня, как от прокаженной.