И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ) - "Люук Найтгест" - Страница 81

— Это вы толкнули Артемиса на убийство моих людей?

Братья вздрогнули, Рурука невольно сделал шаг назад, помотав головой из стороны в сторону. Он рассчитывал на что угодно, но только не на это, ведь говорил об одном, а результат вышел совершенно противоположным! Мирроры переглянулись, пытаясь найти слова для защиты. Гилберт неторопливо приблизился к Роккэну, обошёл его кругом и уложил ладонь на плечо, улыбаясь Руруке мягко и жестоко:

— Так что? Вы?

— Нет! — возмущённо вскрикнул Роккэн, попытался обернуться, но ощутил, что на второе плечо тоже легла рука, и пошевелиться больше не в его силах. — Ты, придурок, вообще нас слышишь?! Мы тебе про одно, а ты про другое! Единственный, кто тебя предал — это Лихнис, а уж никак не Арти! Ты ошибся!

— Я ошибся? — почти нежно поинтересовался Гилберт. А затем с силой оттолкнул художника.

Этого хватило, чтобы отбросить его к стене. Юноша тихо пискнул, сжавшись в комочек. Рурука с рычанием кинулся на чернокнижника, двинувшегося к его брату, но тени схватили его за конечности, не давая сдвинуться с места. Гилберт наклонился и взял Роккэна за воротник, подняв его, весьма сильно вытерев его спиной стену. Юноша упрямо сжал губы и посмотрел прямо в лицо Найтгесту, гордо поднял подбородок, а затем ухмыльнулся во всю ширь лица, хотя, видят боги, поджилки у него затряслись:

— Что-то мне подсказывает, что ты всё прекрасно понимаешь, Гилберт, но тебе куда как проще притвориться, наказать Артемиса и нас, потому что принять ошибку у тебя кишка тонка. Может быть, Лихнис был прав насчёт того, что ты никудышный правитель?

— Обсудишь это с ним лично, — сухо кивнул чернокнижник, а затем окинул его взглядом, будто примеряясь, куда бы лучше ударить.

Шорох за спиной заставил его обернуться и насторожиться, ненадолго оставив Роккэна в покое. Дверь в кабинет была открыта нараспашку, и в проёме мрачной тенью возник Пассиса, столь хмурый и решительный, что невольно становилось не по себе. Острая боль пронзила голову Господина чернокнижников, вслед за ней пришёл громкий, невыносимый звон, оглушающий, сбивающий с толку, и мужчине пришлось уйти в глухую защиту, отпустив братьев. Ноги его неохотно подкосились, и вампир едва удержался от падения, приподняв перед собой руки. Камень в магическом кольце его заполыхал, тени затанцевали по кабинету, обволакивая Господина, но Пассиса не останавливался, шаг за шагом сокращая расстояние между собой и братом, всё усиливая собственное давление и не говоря ни слова, давая Миррорам время собрать себя в целое и отойти подальше. Остановившись в нескольких сантиметрах от Гилберта, младший Найтгест заглушил собственные силы и поднял взгляд на Господина чернокнижников. Тот с трудом выдохнул, закашлялся, стерев с подбородка сбежавшую струйку крови.

— Если тебе так сильно не нравится правда, — прошипел Пассиса, почти не разжимая челюстей и лишь едва заметно шевеля губами, — тогда тебе придётся избить нас всех. Ты ведь только так умеешь решать свои проблемы, да, Гилберт Кедзин Найтгест?

На имени отца он сделал особенное ударение, а затем уже собрался развернуться и выйти, преисполненный злости и гордости, но Гилберт не позволил ему. Рука мужчины метнулась вперёд, впившись пальцами в чёрные волосы на затылке, заставив юношу вздрогнуть и запрокинуть назад голову. Мужчина склонился к самому его лицу, стискивая пальцы до боли, не сводя ледяного взгляда с Пассисы.

— Ты всё сказал? — тихо поинтересовался Гилберт, неторопливо намотав его локоны на кулак и чуть оттянув назад руку, вынуждая Пассису сильнее выгнуться. Тот стиснул зубы, зажмурился, пытаясь высвободиться из стальной хватки, вновь попытался атаковать разум Повелителя, но столкнулся со стальным блоком, ощерившемся тысячами ядовитых игл. — Отвечай. Это всё?

— Нет, — выдохнул юноша, яростно сжав пальцами руку брата. — Я лишь удивлён, что Артемис до сих пор от тебя не сбежал!

— Пошёл вон! — рявкнул Найтгест, отпихнув от себя Пассису и едва сдержавшись от того, чтобы напоследок отвесить ему тяжёлый и сильный пинок железным носком сапога. — Живо! Все вместе — выметайтесь!

Молодой вампир молча развернулся и отправился на выход из кабинета, бросив резкий взгляд на братьев и кивнув им на двери. Мирроры торопливо шмыгнули на лестничную площадку, ссутулившись, чувствуя себя нашкодившими котятами, которых встряхнули за шкирки. Прикрыв за собой дверь, Пассиса стал неторопливо спускаться по лестнице, проведя по измождённому лицу ладонью. Каким бы хорошим псиоником он ни был, но даже ему было трудно пробить защиту Господина чернокнижников, и эти усилия не прошли для него даром. Острая жажда подкашивала, а от слабости кружилась голова. Едва только почувствовав, что земля уходит из-под ног, юноша приготовился к удару о ступени, но почти тут же ощутил, что его с двух сторон поддерживают. Мирроры крайне взволнованно смотрели на него, их виноватые физиономии выражали столько внимания и волнения, сколько вообще может уместиться на лицах, в выражении глаз.

— Прости, мы просто уже не могли сидеть на месте, — пробормотал художник, помогая Пассисе присесть на высокий широкий подоконник в коридоре возле кабинета Гилберта. — Это ведь несправедливо!

— Совсем, — кивнул Найтгест, понурившись и неловко потерев руки друг о друга. Тонкие пальцы и кисти поворачивались изящно, легко, и художник невольно засмотрелся на эти жесты, округлив глаза. — Это я должен просить у вас прощения. Если бы я вам поверил, если бы только не так слепо доверял Гилберту, никто бы не пострадал, этого бы всего не случилось. Чёрт, больно.

Вампир приложил кончики ледяных пальцев к затылку, опасаясь, что несколько прядей взбесившийся брат ему всё-таки вырвал, но не обнаружил лысин и в какой-то мере вздохнул с облегчением, передёрнув плечами. Подняв отсутствующий взгляд на Мирроров, он осторожно стёк с подоконника на нетвёрдые ноги и двинулся по коридору, не произнеся ни слова. Братья обменялись взглядами и хвостиками пошли следом за ним.

— Куда ты? — вопросил Рурука, с сомнением глядя на то, как Пассиса то и дело спотыкается и покачивается, опираясь на стену. — Ты на ногах не стоишь.

— Мне надо поесть. И заглянуть в морг. Если Гилберт хочет доказательства, он их получит.

— А Артемис?

— Он в Сотминре. Я пытался с ним поговорить, но он послал меня по матери, а из памяти Гилберта я узнал достаточно неприятную вещь, — он помолчал, нахмурившись, затем стал спускаться, осторожно наступая на каждую ступень и, кажется, проверяя её. — Брат приказал Арти убить его друзей, с которыми он рос. Чтобы восстановить «баланс». Не знаю, увидим ли мы снова нашего лиса.

— Он сумасшедший, — в полной тишине прошептал Роккэн, не уверенный, что сможет переварить эту информацию.

— Ему есть, кому подражать, — одними губами прошептал Пассиса и весь сжался, крепко зажмурившись.

❃ ❃ ❃

Чем дальше, тем менее радостные донесения и отчёты приходили с мест сражений, всё меньше чернокнижников и тварей возвращалось в свои замки, и всё чаще — бегом, побитые и едва живые. Элементалисты наступали с яростью, достойной особенного упоминания. Словно возвращая долг за поражения двадцатилетней давности, они появлялись то тут, то там, загоняя чернокнижников в угол и не уставая нападать, как будто обладали бесконечными человеческими и иными ресурсами, словно те финансовые проблемы, которые их сдерживали последние несколько лет, внезапно сошли на нет. Дело было в том, что на их территории, за восточным склоном гор, обнаружилось крупное месторождение золота, и Повелитель элементалистов незамедлительно этим воспользовался, вооружив и снарядов огромную армию. Пришлось перебрасывать силы из других крепостей и улучшать линию обороны, проходящую по лесу, в диком темпе возводить защитные посты. И чем больше Господин чернокнижников думал о войне, тем быстрее остывал и возвращался в колею, из которой его выбил поступок Артемиса и Мирроров, начинал понимать, что в гневе натворил столько вещей, сколько не сможет исправить и простить себе за всю жизнь. Настроение от этого было ни к чёрту, потому, как правильно заметил Роккэн, признать свою ошибку гордому Господину чернокнижников было невероятно тяжело. И вместе с тем, совесть его ещё не совсем атрофировалась и теперь весьма болезненно кусала, не давая полностью отдаться стратегии. Долшло до того, что Найтгест не меньше часа не мог правильно написать одно единственное слово, по сто раз начиная писать распоряжение из-за него заново. Ругнувшись, вампир вышел из кабинета, решительно направившись на поиски брата, перед которым считал себя едва ли не более виноватым, чем перед Артемисом. А Акио и вовсе пропал из вида, так глухо закрыв своё сознание, что достучаться до него не получалось, да и явиться ему на глаза Гилберт считал для себя неприемлемым, по крайней мере, до поры. Младший Найтгест нашёлся в своей скромной, небольшой комнате, по большей части заставленной книжными шкафами. Поглядев на вошедшего, юноша весь сжался, съёжился и потупился, полагая, что брат пришёл за чем-то не слишком приятным.