Ледовый материк. Вангол-4 - Прасолов Владимир Георгиевич - Страница 13

Болела голова и немного челюсть. Он понял, что его военной карьере пришел конец и все, что вбивали ему в течение многих лет о великой миссии Германии, уже ничего для него не значит. А жить хотелось, очень хотелось, поэтому он сразу решил, что расскажет все… Только несколько глотков пива – и он будет говорить. Поскольку пива на борту лодки не было, несколько глотков спирта так развязали немцу язык, что он говорил почти два часа, рассказывая обо всем, чему был лично свидетелем и о чем не знал, но слышал. То есть говорил о земле обетованной, сокрытой под ледяным панцирем материка. Вангол переводил, все остальные слушали этот фантастический рассказ. Арефьев, по поручению Вангола, тщательно записывал. Когда немец устал говорить, его отправили отсыпаться.

– Ну и что это было?

– В других условиях я бы принял его за психа и отправил в больничку, – сказал Макушев.

– Да, Степан, в других условиях я бы его просто шлепнул как ненормального и потому бесполезного «языка». А здесь и сейчас мы, к сожалению, видим реальные подтверждения его бреда.

– Если хоть какая-то часть его слов правда, то мы еще только на пороге тайны. Наша задача несколько меняется. Во-первых, необходимо проникнуть туда, в таинственную Новую Швабию. Во-вторых, уничтожить этот перевалочный пункт и пути подхода к нему. В-третьих… А вот в-третьих пока не ясно, решать будем на месте.

– Как это сделать? Ганса скоро хватятся. Нас обнаружат очень быстро, гавань небольшая. Неизвестно, сколько у нас останется тогда времени.

– Он сказал, что «челноки», эти подлодки, каждый день уходят в Новую Швабию с грузами и людьми.

– Да-да, каждый день. Значит, мы должны сесть им на хвост и пойти туда. Там их база, значит, там наша цель. Здесь просто склады, и Аксенов их грохнет, если ударит всеми торпедами из тоннеля. Пятнадцать минут хода – и вот она, грузовая площадка прямо напротив этой гавани. Нам необходимо вернуться и разработать новый план операции.

– Согласен, что делать с немцем?

– Возьмем Ганса с собой, передадим Аксенову. Этот немец много знает, пусть его на Большой земле наши еще попытают. По-трезвому-то, может, чего ценного расскажет. О входе в эту чертову гавань по воде, к примеру. А здесь, надеюсь, за сутки его не хватятся. Тем более он с транспортника, который, как он говорит, только пришел.

– Согласен. Выходим немедленно. Я на акустику, командир.

За три часа они, преодолев тоннель, ушли и всплыли в условленном месте. Аксенов еще на выходе из «норы» услышал их ход и присоединился.

– Ну что там? – Первый вопрос Аксенова был предсказуем.

– Там нечто, требующее немедленного изменения всего нашего плана. – Вангол был непривычно серьезен. – Подробнее потом, сейчас уходим вместе. Перед самым тоннелем, на той строне, немцы поставили гидромаяк, идем вместе через эту «нору», сначала проходим мы, вы ждете полчаса и идете по этому маяку. При скорости восемь узлов хода пятнадцать минут – и уходишь вправо на тридцать градусов, еще пятнадцать минут хода – и всплывай на перископ. Оттуда хорошо все видно, и для атаки место превосходное. Во время хода акустику не включать, только слушайте. Сергей, может быть, отдашь ему на этот случай Семенова, он уже прошел туда-сюда этот тоннель?

Лузгин согласно кивнул.

– Теперь дальше, – продолжал Вангол. – Там, в скалах, бухта и немецкая гавань. Как установлено – перевалочная база. У дальнего причала стоит специальная подводная лодка, которая должна уйти куда-то еще дальше, по словам немца, в Новую Швабию. Мы не знаем, где это, потому должны сесть ей на хвост и следовать за ней. Аксенов, наблюдай, как только немецкая подлодка с маленькой рубкой уйдет от самого левого от вас причала, значит, за ней уйдем мы. Выжди полчаса-час, торпедируй все, что там есть, и уходи назад той же дорогой. После чего, дорогой ты наш, прокладывай курс к родным берегам и возвращайся домой. Вся надежда на тебя. Дойдешь до наших – расскажешь, как все было. Вот тебе пакет, там совершенно секретная информация, только для Деда, протокол допроса пленного немецкого моряка. Передашь пакет и немца, которого мы тебе сейчас передадим, начальнику контрразведки штаба флота лично в руки. Ясно?

Аксенов машинально кивнул, лишь затем спросил:

– Какого еще немца?

– Обыкновенного фашиста, Ганса Литке, боцмана с немецкого транспортника. По просьбе Вангола он решил дальше советским подводником служить… – усмехаясь, ответил Лузгин.

– Теперь ясно, но как мне этого немца до своих довезти, его что, под охраной на лодке держать придется?

– Значит, придется. Решишь сам. Но имей в виду, он очень ценный военнопленный, желательно, чтобы он попал в нашу контрразведку живым.

– Будет исполнено, товарищ командир.

– Вот в целом такой план операции. – Вангол поднялся. – Детали обсуждать некогда, немецкая лодка может в любую минуту уйти, тогда придется ждать, а это опасно, поэтому прошу немедленно приступить к выполнению задачи.

Лузгин и Аксенов, выслушав Вангола, молча кивнули. На этом совещание было закончено. Еще через два часа лодка Лузгина вошла в тоннель и, пройдя его, ушла в то же место, где Вангол в прошлый раз десантировался на берег. Ждали вторую лодку.

Мучительно медленно текли минуты. Вангол и Лузгин в рубке оживленно обсуждали положение, в котором оказались.

– Как думаешь, пройдет Аксенов?

– Семенов хороший гидроакустик, проведет.

– Я тоже так думаю. По времени пора им показаться, но я их не слышу.

– Может, не сразу нашли сигнал маяка? Будем ждать.

– Слышу шум винтов справа по борту. Два кабельтовых. Судно, скорее всего, тральщик.

– Режим тишины в отсеках!

– Неужели нас засекли?

– Нет. Если бы запеленговали на подходе, нас бы уже встречали.

Тральщик медленно прошел мимо лодки, лежащей почти на грунте в сотне метров от него, и удалился за скалистый выступ.

– Впереди шум винтов нашей лодки, идет Аксенов, идет.

– Что будем делать, тральщик недалеко, в любой момент может вернуться.

– Придется рисковать. Аксенов о тральщике вообще не знает.

– Все, слышу его, идет в сторону своей позиции.

– Молодец, прошел-таки… Вангол, ты послушай внимательно, куда этот фашист делся…

– Не слышу его, ушел за береговую линию.

– Хорошо, значит, и он нас не слышит, всплываем на перископную.

Осмотревшись, поняли, что на базе ничего не изменилось. Никаких признаков тревоги. Шла разгрузка транспортного судна и погрузка каких-то грузов в лодку-челнок. Все делалось размеренно, с перерывами на отдых. Некоторая суета около лодки говорила о том, что скоро она будет готова к отплытию.

– Интересно, куда ее потащит буксир, вправо или влево? Если влево, то нам придется в этой узкой горловине каким-то образом развернуться. Вангол, надо сейчас встать так, чтобы потом не потерять время на маневре.

– Действуй, командир.

Маневрирование заняло минут двадцать, после чего они снова подвсплыли на перископную глубину и Лузгин буквально впился в прибор.

– Твою мать! Ее нет, Вангол.

– Как нет?! А в акватории бухты?

– Ее нет нигде. Не могли так быстро утащить лодку от причала! Нет ни буксиров, ни вообще никаких судов, гавань пустая, кроме тех двух лодок и транспортных судов!

– Мы ее упустили, Сергей.

– Вангол, она же не могла погрузиться у причала и задним ходом выходить?

– А может быть, ей и не надо было никуда выходить, а нужно было погрузиться и нырнуть в новую «нору»?

– Через двадцать – двадцать пять минут Аксенов может начать атаку, он же думает, что мы ушли за этой лодкой.

– Надо проверить то, о чем я говорил. Сергей, ныряем, включай гидроакустику и давай к причалу, где она стояла.

– Понял. Срочное погружение! Штурман, курс к причалу!

Лодка, набирая скорость и глубину, шла прямо к причалу, где совсем недавно стояла немецкая субмарина. Вангол буквально всматривался, напрягая свое внутреннее зрение в водные глубины, подмечая все, что отражало сигналы гидролокатора лодки. Он видел скальное, уходящее в глубину дно, обломки какого-то небольшого деревянного судна, очень слабо, но услышал шум винтов упущенной ими субмарины. Далеко и очень быстро она уходила прямо под материк.