Грозовой фронт (СИ) - Александрова Евгения - Страница 43

— Меня звало море.

— Оно зовёт и сейчас?

— Сейчас меня зовёт долг и моё обещание вернуться. Я нужен там, а здесь… не думаю.

— Однако что-то привело тебя сюда. Ты перешёл через грань жизни и смерти и начал все сначала. Сила кагарда больше не сможет защитить тебя — слишком размыты границы. Я не мог помочь тебе тогда, когда был на “Ясном”, пока ты сам не пройдёшь все испытания и ловушки самообмана. Ты думал, что слушаешь внутренний голос, но на деле отрицал свою суть. Боялся потерять свободу, но сам запер себя в тесной клетке. Что ты на самом деле знаешь о мире?

Алекс окинул взглядом громады древних текстов и сощурил один глаз.

— Судя по всему, ещё недостаточно много…

— Хорошо, — Варий серьёзно склонил голову, будто сейчас Алекс наконец признал что-то важное. — Самое важное — это не знание, которое нужно постичь умом. Это только практика — твой путь в свободу.

Перед тем, как уйти, Алекс ещё раз бросил взгляд на неровные ряды книг и столбы света, льющиеся через круглые окна под самым потолком. И снова скользнуло тенью позабытое уже предчувствие, что этот покой и тишина зыбкие, как затишье перед грозой. Как отражение в водной глади, которое разобьётся сотней брызг от удара весла.

Что-то произойдёт в этих руинах города Сеттеръянг. Знает ли это Варий? Знают ли эти Четверо? — скользнул взглядом по вырезанным из дерева ликам Алекс, прежде чем покинуть своды храма.

Глава 15-2

Остро запахло приготовленной едой: мясом и овощами. Алекс даже недоверчиво потянул носом: казалось, в этих горах со скудной растительностью монахи могут питаться только солнцем и ветром. И казалось, этого им вполне достаточно — юные послушники и взрослые дарханы выглядели полными сил и энергии.

А вот сам Алекс уже порядочно оголодал, хоть и осознал это только сейчас.

— Я хочу, чтобы ты, став одним из нас, практиковал как и все остальные. Если тебе пришлось не по душе просто сидеть и слушать, то можешь заняться кое-чем более полезным. — Варий кивнул на одного из парнишек, что стоял поодаль. — Лис покажет тебе, чем нужно сделать. Но для начала — поешь.

Лис оказался довольно высоким, но ещё нескладным парнем-подростком с чуть рыжеватым отливом волос и такой же рыжеватой первой щетиной. Алекс невольно потёр свою отросшую уже за несколько недель плавания бороду.

— Кириос, — слышать такое обращение в этом монастыре показалось даже непривычным. Судя по лицам и цвету кожи, здесь были ученики не только из Энарии, но и со всех ближайших окрестностей: ивварцы, корсакийцы, даже с Тесерейских островов.

Лис показал ему место на площади, где можно было взять глубокую миску и получить еду. Многие ели, сидя прямо на каменных ступенях, слышались весёлые голоса и смех. Алекс остался в стороне и тоже принялся за еду. Правда вкус и аромат ощущал смутно — слишком далеко находился в своих мыслях. В голову невольно лезли воспоминания о последнем обеде с Джейной, о позабытом Шинтаре... как там сейчас? Живы ли?

Но перерыв вышел недолгим — Лис снова нашёл его и повёл за собой куда-то в глубину гор. Эта часть монастыря удивила. Пройдя под низкими сводами почти сомкнувшихся над головой скал, они оказались словно в совершенно другом месте. Повсюду раскинулось море зелени и цветов, растения забирались даже на казалось совсем неприступные скалы.

Лис прихватил с собой инструменты, стоявшие рядом, и направился к грядкам. Всё это казалось нереальным. Сухие скалы без проблеска воды или ключей рядом — и такое буйство зелени. Настоящий оазис в пустыне.

— Как они выживают здесь? — вырвался невольный вопрос.

Паренёк посмотрел на Алекс удивленно, а потом заулыбался чуть насмешливо.

Присев возле одного кустика, который слегка зачах на жарком воздухе, он коснулся его ладонями. И прямо на глазах листья будто окрепли и распрямились, напитались силой. Конечно, здесь же все могут чувствовать эту связь с живой энергией.

— Здорово, — усмехнулся Алекс. — Только я вряд ли так смогу.

— А так и не надо, — Лис продолжал улыбаться: его явно забавляла эта ситуация. — Мы делимся с растениями силой только когда иначе не выходит. Но им достаточно бывает и просто ухода и полива, — парень кивнул на лейку с водой и маленькие лопаты.

Ладно. Алекс не стал спорить и принялся за работу вместе с юным послушником, который что-то тихо и ритмично напевал себе под нос, иногда искоса поглядывая на него.

Алекс же видел перед собой того, кем когда-то мог быть сам. Пройти обучение здесь, стать одним из дарханов… и, кто знает, может, это и впрямь помогло бы контролировать свою магию. Может, точно так же здесь трудился его брат Сеймон. Тогда, когда ещё был смешливым подростком с торчащими на затылке волосами. Правда Саймону это обучение не помогло…

— Кем ты потом станешь, Лис? — спросил Алекс. — Когда закончится твоё обучение здесь?

Рыжеволосый паренёк пожал плечами.

— Эти неважно. Могу быть кузнецом, могу лечить людей, могу быть плотником. Я ещё не решил.

— А что важно?

Лис уселся на камни, опустив лопатку на землю между коленей, посмотрел на него серьезно, словно удивляясь, что надо объяснять такие очевидные вещи.

— Важно, что если я пройду испытание богов, стану одним из дарханов и смогу нести свои знания другим. И смогу сохранить божественную искру, данную нам великим Духом. Разве вы не за этим здесь?

Алекс неопределенно пожал плечами.

Сколько прошло времени — и не понять. Свет казался блеклым и рассеянным, движения медленными и бесконечными, редкие слова — стуком капель по гулкой крыше. Позже Лис снова принялся напевать что-то, похожее на утренние теанас, пока солнце ползло в зенит.

И может, оно слишком нагрело голову, а может, помутилось от магии и снова закружило все перед глазами. Алекс перестал чувствовать свое тело, будто оно чужое, не его, рассеянно что-то редко отвечал, но сам слышал только шум. И стал невесом, где-то далеко, увидел себя как другого, снаружи.

Это состояние ненастоящего настолько охватило предчувствием... смерти, что Алекс не понимал, идёт ли время, что он делает, как двигается… Только в какой-то момент поймал себя на том, что остался в одиночестве, а стремительные сумерки уже подбираются к горному убежищу.

Снова звучал гонг, и что-то потянуло за собой. Оно вело одновременно страшной тягой и страхом, как нечто непознаваемое и непредсказуемое. То, что способно разрушить всё угловатое, неправильное, несовершенное.

Смерть давно шла рядом с ним, неотступно, ни на шаг ни отставая, всё это время — скрываясь в тени подсознания. Отнимала у него раз за разом прежние иллюзии, наивные идеалы и близких. Но это вдруг перестало пугать: маленькие смерти освобождали от оков, и просыпалось внутри что-то иное.

Умирать больше некому и нечему.

Алекс медленно, точно сопротивлясь потокам воды, шёл по извилистой дороге в самом низу монастыря, шагал по плоским ступеням, поднимался вверх и проходил мимо дарханов. С одним из них, тем самым, что открывал им двери в храм, послушники снова собирались на широком горном плато.

Выложенная белым камнем тропа сделала большой крюк и вывела на каменную площадку, открытую всем ветрам. Алекс поднимался на самый верх той горы, к которой вплотную примыкало здание храма, пока не нашёл Вария, сидящего на краю круглой каменной площадки. Больше там ничего не было. Свежий порыв тут же продул насквозь, когда Алекс ступил на выщербленные солнцем и ветром камни.

Громко закричали птицы в низких облаках, а камни словно дрогнули под подошвами сапог, Алекс даже покачнулся, чтобы устоять на месте.

Варий повернулся к нему. Одетый во всё белое, он выглядел как-то иначе. И вдруг показался старше, намного старше того, как представлялся Алексу прежде.

Замерев на мгновение, Варий повторил тот жест с касанием ладонью сердца, как приветствовали Алекса все жители монастыря. Солнце заходило за спиной мастера. Вчерашний туман исчез без следа, небо стремительно меняло свои цвета: разливалось багряно-оранжевым и уходило в пугающую глубину.