Колдовской знак (СИ) - Александрова Евгения - Страница 8

Тиана оказалась рядом, опустилась на колени. Эрик тряхнул головой, гоня прочь дурной туман, пришёл в себя, хмарь отступила. Он ещё живой! Живой, демоны его побери! Нащупав рукой землю, Эрик приподнялся и сел, взглянув девушке в лицо. Она же совсем недавно боялась его, как страшного демона-колдуна. Она же Серая и сейчас должна охотиться на таких, как он… Но Тиана сидела вплотную, а потом вопросительно кивнула на ладонь, из которой шла кровь.

Эрик усмехнулся. Она не знает, как быстро на нём заживают раны, а это и вовсе царапина.

Тиана привстала и дотянулась до широколистной травы, зачем-то сорвала закругленный листок. И жестами же показала: "Приложи". А потом ещё настойчиво так протянула и прижала своей ладонью. Не удержалась и качнулась слишком близко к нему, обдав едва уловимым запахом храмовых благовоний и близостью женского тела.

Долгий, слишком долгий месяц в пути и на борту давал о себе знать. Эрик ослабил руку, на которую опирался, и они завалились прямо на землю в мягкий ворох листьев. Тиана сдавленно охнула, когда оказалась сверху, невольно прижав Эрика собой. Попыталась отстраниться, но он уже мягко привлёк её к себе, не дав этого сделать. Провёл руками по талии и выше, чувствуя на себе тяжесть и мягкость груди, напряжение и порывистое дыхание, с которым девушка пыталась освободиться что-то сказать.

— Нъет, — едва слышно выдохнула она ему на ухо.

Кровь уже стучала в висках, гнала желание и нетерпение по телу. Застёжка серого плаща, окутывающего их обоих, поддалась легко. Эрик сдёрнул его на землю и перевернулся, оказавшись сверху. Медовые кудри в косах растрепались и рассыпались, открыв бледное, но с ярким румянцем лицо. Встревоженный и вместе с тем отчаянный карий взгляд. Маняще горели губы, что-то шептали, ничего не разобрать.

Эрик опустился ниже. Его ладонь снова прошлась по талии, по бедру, с которого отчасти сползла плотная ткань серого одеяния. Дурацкое, слишком длинное платье давно хотелось стянуть. Эрик нащупал ряд пуговиц сбоку. Тиана сжала его ладонь, не давая забраться выше, но он только прильнул к её губам.

Такая нежная, приятная, тёплая. Он мягко сжал округлую грудь через ткань платья, продолжая целовать Тиану. Почувствовал, как та вздрогнула под его руками, как жар коснулся и её лица. Дразняще провёл языком по губам, чуть прикусил нижнюю и только потом на миг отстранился:

— Нъет? — разгорячённый, он всё же взглянул вопросительно.

Карие глаза больше не были туманными. Они горели лихорадочно, горели как и щёки, и на миг Эрику показалось, что она как и он уже не видела своего будущего. Было только сейчас.

Сейчас он ничего не может ей сделать. Серые неподвластны влиянию магии. И Эрик весь, перед ней, простой и такой, какой есть. И она ещё может его остановить… наверное.

Не дожидаясь ответа, он продолжал раздевать её, ловко расстёгивая пуговицы на боку. Будто ёжась от проникшего к телу прохладного ветра, Тиана подалась ему навстречу, и Эрик перестал себя сдерживать. Глухо зарычав от нетерпения, он наконец освободил девушку от ненавистного одеяния. Быстро сбросил и с себя рубаху и снова приник к её губам, согревая Тиану жаром своего тела.

Её руки уже гладили его грудь, стискивали напряжённые плечи. Не отрываясь, Эрик расстегнул ремень. Тиана тихонько простонала, вздрогнула от его напора, чем окончательно свела с ума. Стянув штаны, он взял её под вздох-стон, но тут же накрыл рот поцелуем. Тише, девочка, тише.

Горячее безумие будто охватило обоих. Тиана прижималась к нему, не давала надолго оторваться от её губ. Нежная, горячая девочка. Страсть оглушала. Сдержаться надолго не удалось, голову окатило жаром и мир перестал существовать. Эрик ненадолго замер и затаил дыхание. Погладил нежную щёку, коснулся большим пальцем губ и медленно опустился рядом на землю. Тиана повернулась к нему, прижалась и запустила пальцы в его спутанные, влажные волосы, что-то бормоча на своём.

Эрик нашёл и легко коснулся её губ, почему-то солёно-сладких, а потом накинул на гладкое бедро край серого плаща, защищая от озноба. Не думая, зачем всё это и как теперь… неважно.

Девятнадцатый день осени, год 86 от Первого слова.

Эмариш, столица Ивварской Империи, крепость-тюрьма Верндари.

— Ты ходила к нему.

Это был не вопрос — Талира отвечать не стала. Да и не стоило удивляться его осведомлённости: у Эвана и стены были ушами. Впрочем, у неё есть свои, о которых он ещё не догадывается… или считает их слишком верными. Но за умеренную плату некоторые готовы работать на обе стороны.

Талира прошла по комнате, ступая по мягкому ковру, и остановилась у окна, за которым уже светало. Быстрее бы солнце развеяло облкака и прогнала из памяти ту жуткую картину, что она увидела в камере.

— Хотела убедиться, что он жив? Считаешь, я такое чудовище и довёл его до смерти?

Она обернулась к Верховному Служителю, который сидел в кресле и мягко следил за ней. В ответ на её взгляд он поднялся и подошёл ближе, остановился. В привычно невозмутимых, ровных чертах лица сквозило что-то новое, более живое и необычное.

— Никогда не видела в тебе ревность, — Талира улыбнулась одними губами. — Но да, я хотела знать, что с Алексом. И я… я не знаю, что ты в самом деле с ним хочешь сделать.

— Дорогая, мстить твоему бывшему любовнику за то, что ты была в него влюблена — это слишком мелочно. Я был с ним терпелив. — Эван слегка устало пожал плечами. — Никто не думал, что он сможет так… уйти.

Талира снова отвернулась к окну и заговорила гораздо горячее и яростней, чем собиралась:

— Ты обещал, что поговоришь, чтобы Алекс стал нашим агентом, что нам нужны сведения от короля. Завербуешь его, пообещав жизнь и свободу. На эти условия я согласилась. Рассказала тебе про его прошлое, чтобы мы могли держать его под контролем. Но всё пошло не так!

— Обратного пути нет. Он оказался непресказуемей, ты видишь. Его нельзя было отпускать на свободу.

— И что теперь? Он придёт в себя или?..

— Не знаю. Пока он скорее мёртв.

После паузы для вдоха, Талира всё же спросила:

— Что… что ты будешь делать?

— Ты хочешь знать, убью ли я его?

— Да.

— Нет.

Эван обнял её сзади за талию и осторожно притянул к себе. Повернул её голову кончиками пальцев, разглядывая хмурое выражение лица. И явно почувствовал и напряжение, и стойкое нежелание быть покорной и ласковой. Слишком… слишком много всего не так.

Талира порывисто вздохнула, тугой корсет вдруг слишком сильно стиснул грудь. То ли это сети Эвана, которые она будто вдруг ощутила вокруг себя, ощутила и забилась как бабочка, попавшая в паутину. Нет, всё не так, они ошиблись вместе! Если бы Алекс не был так упрям и хоть попытался прислушаться к ней, если бы всё это не сложилось так неудачно, эта буря, побег двух осуждённых магов, из-за которых теперь весь город поставлен на уши!

— Послушай, — начала Талира, как вдруг вздрогнула: в дверь резко постучали.

— Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! — надрывно завопил чей-то голос.

— Что там? — грубовато отозвался Эван, делая шаг к двери.

— Ваше Святейшество… Император… он был в спальне, и...

По резкому вздоху стало понятно, что случилось. Мэйвис мёртв! Иного и не стоило ждать, после стольких месяцев болезни. Талира отошла к окну, не желая быть замеченной, а Эван взглянул на неё и громко отозвался, не открывая дверь:

— Сейчас буду.

Вышли из комнаты они спустя некоторое время и по короткому кивку Эвана стоявшие у дверей стражники, вечно молчаливые и верные, как псы, отправились следом.

Талира шла по коридорам Верндари, не издавая ни звука. Мэйвис не дождался своего шестидесятого дня рождения… Но в глубине души у Талиры ничего даже не дрогнуло. Туда ему и дорога. Мелочный, властолюбивый и надменный старик, который считал себя умнее всех!

Закрытый экипаж уже поджидал у ворот. Накинув на голову накидку плотного плаща, Талира быстро забралась внутрь, а за ней, пригнувшись, сел Эван.