Не устал ли Создатель - Андреева Наталья - Страница 12

Хозяин кемпинга уже спешил к дорогому гостю:

– Завтракать, пожалуйста!

– Мне бы кофейку.

– В кафе накрыть или в номере? – угодливо спросил хозяин.

– В номере.

– Понимаю.

Да что они все понимают! Узнать бы, кто устроил ему этот медовый месяц! Взять тот самый телефон и набрать номер. И сказать: «Послушай, мужик, я не знаю, какие у тебя планы, но с моими они никак не совпадают. И пошел бы ты …» Но тут Вадим с досадой вспомнил, что уже дважды воспользовался дарами данайцев. Так или иначе, телефон у девчонки все равно надо забрать.

Олеся суетилась у стола. Вадим сразу отметил, что в номере порядок, кровать аккуратно заправлена, грязной посуды нет. Увидев его, девушка лучезарно улыбнулась:

– Сейчас будем завтракать.

– Телефон, – хмуро сказал он.

– Что?

– Телефон отдай.

Она послушно полезла в сумку. Без возражений протянула то, что он просил:

– Вот. Пожалуйста. И прости меня.

Он повертел в руках симпатичный мобильный аппарат. После кукол игрушка что надо! Разве девчонка могла устоять? Вадим нажал на ОК, и высветился номер. «Солист» звонил с мобильника, это понятно. Еще раз нажать на ОК? Поговорить? Олеся молча следила за его манипуляциями. С любопытством: как поступит мужчина? И Вадим решил: не стоит. Первый день отпуска безнадежно испорчен, но на этом все. Точка. К черту «солиста»! Надо забыть о его существовании. Забыть о новеньком белом «Лансере», номер которого отличается на одну букву и две последних цифры. Забыть о трупах на переднем сиденье. Забыть…

И он молча сунул мобильник в свою сумку. В дверь постучали. Белла принесла кофе. Подскочившая к двери Олеся выхватила у нее из рук поднос, защебетав:

– Спасибо, спасибо, я сама!

Она порхала по номеру, как бабочка. Легко, неслышно. Едва дотрагивалась до привычных вещей, и те мгновенно оживали, становясь волшебными, и вот уже завтрак на столе, а девчонка все суетится, поправляя то скатерть, то покрывало на безупречно застеленной кровати.

– Да сядь ты уже! – сказал он с невольным раздражением.

Элька, та и не дернется. Для нее, что мытье посуды, что стирка, что уборка – это подвиг. Совершив его, жена всегда ждала восторженного одобрения и непременной компенсации. Хотя бы поход в магазин. Так что, если денег у Вадима не было, уборку он делал сам, предпочитая вариант баш на баш. «Ты моешь, я стираю, ты гладишь белье, я беру в руки пылесос». Причем при подсчете очков Элька все равно его надувала. Так почему он теперь-то злится?

Уловив в его голосе раздражение, Олеся тут же присела на краешек кровати, сложила руки на коленях, как послушная девочка, и замерла.

– Вольно, – улыбнулся он.

Девушка тут же ожила и потянулась к чашке с кофе. Сделав маленький глоток, спросила:

– Можно я телевизор включу?

– Разумеется.

Он и сам был не прочь послушать утренний выпуск новостей. Мало ли что могло случиться за сутки! Может, курс доллара взлетел до небес и рынок теперь лихорадит? Покидая столицу на несколько дней, никогда не знаешь, к чему вернешься. Вспомнить август девяносто восьмого: улетел с Элькой в Турцию туристом беззаботным, а вернулся безработным…

Но после анонса новостей Вадим понял: в стране полный штиль. Можно расслабиться и отдохнуть. Итак, что там показывают по «ящику»?

… Открытие пляжного сезона в столице: на причале лодочной станции группа людей, посиневших от холода, мокнет под непрерывным дождем. Спасатели радуются оранжевым непромокаемым жилетам: хорошо греют…

… Экономисты, озабоченные падением курса, делают прогнозы. Как и всегда в начале лета, обещают в конце августа непременный кризис…

И вдруг:

– Только что поступило срочное сообщение. Сегодня ночью во дворе дома, в котором он проживал, убит исполняющий обязанности генерального директора компании «СИлКоБытХим», крупный предприниматель Дурнев Константин Иванович. После того как два месяца назад при похожих обстоятельствах застрелили владельца «СИлКоБытХима» Илью Михеева, господина Дурнева, одного из главных держателей акций компании, выдвинули на пост генерального директора, и, согласно поступившей информации, на следующей неделе его должны были утвердить в занимаемой должности. Следствие разрабатывает несколько версий, не исключено, что преступление совершено на бытовой почве. Но наиболее вероятно, что убийство связано с предпринимательской деятельностью Константина Дурнева. Это уже не первый случай, когда…

Точно: не первый. На красивом лице дикторши полное безразличие. Даже скрытого торжества нет: так им и надо, сволочам-олигархам!

Этих бедолаг в последнее время взялись отстреливать, словно пришла соответствующая директива: уменьшить поголовье. Вот и какой-то К. И. Дурнев так и не будет теперь утвержден в должности гендиректора какой-то «СИлКоБытХим». Название компании Вадиму на глаза и ранее попадалось, но сказать конкретно, что сие такое…

– … подъехал к дому на машине, за рулем которой был личный шофер. Высадив Дурнева, тот решил отогнать машину в гараж и, уже отъехав от дома, услышал выстрелы. Константин Дурнев был убит тремя выстрелами в упор, оружие убийца оставил на месте преступления. Подбежавший шофер увидел только спину высокого мужчины, одетого в черную куртку и джинсы, и кинулся к лежащему на земле хозяину…

– Лешонок, ты чего?

– Так…

– Хорош чертяка, ничего не скажешь! – сказал он с откровенной завистью. Журналистка брала интервью у личного шофера Дурнева, и у нее на лице было то же самое выражение, что сейчас у Олеси. Мечтательное. «Ренат Гусев, шофер», – мелькнула строчка внизу экрана.

Шофер был красив просто до неприличия. Неприличие это заключалось в том, что, увидев Рената Гусева, женщины невольно цепенели. После чего делай с ними, что хочешь!

Приглядевшись, Вадим понял, в чем загадка смазливого парня. Фантастические глаза! Ресницы необыкновенно длинные и густые, взгляд обволакивающий, томный, и цвет редчайший, фиалковый. Похоже, даже если красавец-шофер думал о загудевшем подшипнике или тарелке наваристого борща, взгляд у него не менялся. Он был такой же обволакивающий и манящий, как сейчас, когда Гусев рассказывал об убийстве хозяина. Парню в Голливуде бы сниматься, а не Дурнева возить!

Ренат Гусев говорил медленно и без малейшего акцента, но создавалось впечатление, что правильная русская речь дается ему с большим трудом. Наверняка приезжий, откуда-нибудь из Средней Азии, или «дитя гор».

– … назначена встреча. Константин Иванович поехал туда один, сказав, что останется на даче у Сидоренко до вечера. Сергей Петрович Сидоренко – его заместитель. Они основали компанию втроем: Михеев, Сидоренко и Дурнев, – охотно пояснил шофер. – После смерти Михеева первый зам., то есть мой шеф, стал генеральным. Правда, и. о., но в том, что его утвердят, никто не сомневался.

– А теперь, стало быть, его место займет Сидоренко? – уточнила корреспондентка, сладко улыбаясь. Она смотрела на Гусева так, словно хотела его съесть.

– Этого я сказать не могу, – вяло отреагировал Гусев. – Не мое дело. Я хозяина вожу. Но к Сидоренко он сам поехал. Константин Иванович сказал, что позвонит мне на мобильный и укажет, когда за ним приехать. Так и было. Он выпил, это я понял сразу…

– То есть был пьян?

– Я сказал: выпил… – Глаза у Гусева сверкнули, сказался южный темперамент. Обожженная их пламенем журналистка невольно отшатнулась. Шофер же, словно нехотя, продолжил: – В машине молчали, хозяин вообще со мной не откровенничал. Я высадил его у подъезда, он сказал: «Поезжай, Ренат». Окна на втором этаже светились. Кухня и спальня. Его ждала жена. Он пошел к подъезду, я поехал.

– Никого в это время не заметили?

– Было темно. Холодно, дождь. Домой очень хотелось. Отпустили – уехал. Слышу, за спиной вроде как выстрелы. Тормознул. Сдал назад. Из машины выхожу – он лежит. Я к нему. Мертвый.

Речь шофера вдруг стала краткой. Рубленые фразы, минимум эмоций. Теперь каждое слово девица с микрофоном вытягивала из него будто клещами, как намертво вколоченные гвозди из дубовой доски.