Преступление победителя - Руткоски Мари - Страница 7

Тот убрал оружие в ящик, где раньше лежала монета, и запер его. Император, на поясе которого сверкал собственный кинжал, посмотрел на Кестрель, поднял руку и коснулся золотой полоски, блестевшей у нее на лбу.

— Ты готова служить империи, Кестрель?

— Конечно. — Ножны на поясе опустели, и она остро ощущала свою беззащитность.

— Прекрасно. А ошибки прошлого пусть останутся в прошлом, согласна?

— Да.

Император явно был доволен ее ответом.

— Значит, пора забыть о сочувствии к Гэррану — и к его губернатору. Если еще не забыла, заставь себя. Если ты этого не сделаешь, последствия будут самыми неприятными. Ты все поняла?

О да! Теперь Кестрель стало ясно, зачем император велел отвести ее в тюрьму. Не только чтобы проверить ее или преподать урок. Он показал, что бывает с теми, кто прогневит императора.

Кестрель теперь повсюду носила с собой символ Джадис. Монета лежала в кармане и в тот день, когда она застала принца в своей музыкальной комнате.

Верекс сидел за столиком, на котором была разложена восточная игра. От неожиданности Кестрель замерла. Принц поднял глаза, увидел ее, потом снова посмотрел на мраморные фигурки на столе и покраснел. Он смущенно стал вертеть в руках миниатюрную пушку.

— В «Пограничье» обычно играют вдвоем. Вы ждете меня?

— Нет. — Он отбросил фигурку и скрестил руки на груди. — С какой стати?

— Ну, это же моя комната.

Уже в первые дни ее пребывания во дворце император подарил Кестрель новое фортепиано и приказал поставить его в этом крыле, заявив, что здесь самая лучшая акустика. На деле комната была слишком гулкой. Звук разносился здесь эхом, будто в огромном зале. Да и выглядел музыкальный салон неуютно: голые каменные стены, жесткая мебель. На полках стояли предметы, которые не имели никакого отношения к музыке: астролябии, настольные игры, глиняные солдатики, телескопы.

— Ваша комната, — повторил Верекс. — Полагаю, все во дворце теперь ваше, стоит только попросить. Отец готов подарить вам империю, так почему бы не отдать заодно и мою старую детскую. — Принц передернул плечами.

Взгляд Кестрель вернулся к полке, посередине которой гордо стоял солдатик с облупившейся краской. Комната была холодной и неприветливой, совсем неподходящей для ребенка. Кестрель вспомнила, что Верекс, как и она сама, рано лишился матери.

— Ваш отец ничего мне не отдавал, — возразила Кестрель, усевшись напротив принца. — Я думаю, он рассчитывал, что так мы будем проводить больше времени вместе.

— Вы сами-то в это верите?

— Но я же сейчас сижу здесь, с вами.

— И это странно. Я подкупил вашу горничную, и она заверила меня, что вы собираетесь в библиотеку.

— Одна из моих служанок доносит вам на меня?

— Значит, слухи о хитрости генеральской дочки преувеличены, раз она не ожидала, что за ней станут шпионить при дворе. Получается, вы не так уж умны?

— Определенно сообразительнее того, кто выдает собственных шпионов. Может, вы и имя назовете? Раз уж начали дело, доводите до конца.

На мгновение ей показалось, что принц сейчас опрокинет стол вместе со всеми фигурками «Пограничья». Секунду спустя Кестрель поняла, почему он сидел здесь один за игрой, которая недавно вошла в моду при дворе. Фигурки были расставлены в самых простых комбинациях. Верекс тренировался.

Лицо принца выдавало такую обиду, что Кестрель все поняла без слов.

— Вы меня ненавидите, — вздохнула она.

Верекс откинулся на спинку кресла. Взлохмаченные светлые волосы упали на лоб, и он потер глаза, как человек, которого утром разбудили слишком рано.

— На самом деле нет. А вот это все я ненавижу. — Он повел рукой вокруг себя. — Меня бесит, что вы используете меня, чтобы заполучить корону, а моему отцу это нравится.

Кестрель коснулась фигурки разведчика на столе.

— Вы могли бы просто сказать ему, что не хотите на мне жениться.

— О, я говорил!

— Что ж, возможно, нам обоим не оставили выбора.

В глазах Верекса мелькнуло любопытство, и Кестрель тут же пожалела о своих словах. Она пододвинула миниатюрного разведчика к фигурке генерала:

— Мне нравится эта игра. Похоже, в восточной империи любят не только битвы, но и интересные истории.

Принц покосился на Кестрель, заметив, как резко она сменила тему.

— «Пограничье» — это игра, а не книга, — возразил он.

— Но некоторое сходство есть. Просто представьте книгу, где каждую минуту приходится выбирать, по какому сценарию продолжат развиваться события, а персонажи могут внезапно свернуть с намеченного пути и сделать что-нибудь неожиданное. В «Пограничье» легко совершить ошибку. Игроку хочется верить, что он знает историю противника. Надеется, что перед ним окажется неопытный новичок, который не видит подстерегающих повсюду ловушек.

Лицо Верекса смягчилось. Кестрель расставила фигурки в исходные позиции и начала показывать принцу разные комбинации. Она объяснила, как можно выиграть, если притвориться новичком и сознательно попасть в ловушку, готовя тем временем свою собственную. Когда зеленый генерал наконец скинул красного с доски, Кестрель предложила:

— Мы могли бы тренироваться вместе.

Большие глаза Верекса ярко блеснули.

— Иными словами, вы предлагаете научить меня.

— Друзья часто играют вместе, не задумываясь о том, кто учит, а кто учится, кто выигрывает и проигрывает.

— Друзья?

— У меня их не так много.

Всего один на самом деле. Кестрель ужасно скучала по Джесс. Подруга уехала с семьей на южные острова, надеясь поправить здоровье. Раньше у них был очаровательный домик у моря на южной оконечности Гэрранского полуострова, но Зимний эдикт императора лишил колонистов всей собственности на территории Гэррана. Разумеется, им выплатили компенсацию, и родители Джесс купили новый дом на островах. В письмах подруги чувствовалась тоска. Они много переписывались, но Кестрель отчаянно не хватало общения.

Верекс подтолкнул павшего красного генерала своим зеленым. Одна мраморная фигурка стукнула о другую.

— Мы могли бы стать друзьями, если вы объясните, почему сами не скажете моему отцу о том, что не хотите за меня замуж.

Правду Кестрель сказать не решилась.

— Ведь я вам не нужен.

Здесь она солгать не могла.

— Вы сказали, что вам не оставили выбора, — продолжил допытываться принц. — Что вы имели в виду?

— Ничего. Я правда хочу за вас замуж.

Верекс снова разозлился.

— Что ж, тогда перечислим истинные причины, — произнес он и начал загибать пальцы. — Вам нужна империя и муж, которым вы сможете играть, как вот этими фигурками.

— Нет, — покачала головой Кестрель. Но что удивительного в том, что Верекс считает ее жадной до власти и бесчувственной? Даже Арин в это поверил.

— Вы хотите развлечься. На балу в честь помолвки вы соберете вокруг себя аристократов и губернаторов со всех уголков империи и будете вместе с ними смеяться над тем, как я проигрываю в «Пограничье».

— Бал? Приедут губернаторы? Вы уверены? Мне никто не сказал.

— Император рассказывает вам обо всем.

— Но не об этом. Клянусь вам, я ничего не знала.

— Значит, он и с вами играет. Мой отец — двуличный человек, Кестрель. Если полагаете, что он обожает вас, советую как следует подумать.

Кестрель взмахнула руками:

— Теперь я совсем ничего не понимаю. Сначала вы злитесь на меня за то, что ваш отец мне благоволит, потом утверждаете, что он просто играет со мной.

Она встала и пошла к выходу. Краткое перемирие закончилось, да и новости выбили Кестрель из колеи. Бал в честь помолвки. Губернаторы. Приедет Арин. Она увидит Арина.

— Даже интересно, почему отец вам не рассказал, — бросил Верекс ей вслед. — Может, хотел застать врасплох, чтобы выяснить, какие отношения связывают вас с губернатором Гэррана?

Кестрель остановилась и обернулась:

— Никакие.

— Я видел новую монету. И сплетни тоже слышал. До восстания он был вашим любимым рабом. Вы даже сражались за него на дуэли.