Оборотень моих кошмаров (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 18

Ну а Алекс примчался почти мгновенно, словно караулил на соседней улице. Ворвался в туалет, втащил меня в кабинку — эй-эй, полегче! — и запер ту изнутри.

— Кира и Денис в ОСО, — выдавил он с тревогой. — Ты слышишь? Денис позвонил мне и коротко объяснил, что им нужен ты. Они думали, что он связался с тобой, а не со мной, понимаешь?

— Тогда они меня получат. Поехали.

Я покачнулся, но устоял.

— Угораздило же тебя надраться именно сегодня, — засомневался Алекс, потерев пятерней лоб. — Нам нужен четкий план, нельзя надеяться на чудо. На нашей стороне фактор внезапности, в ОСО не знают, что я тоже оборотень, и считают, что ты приедешь один. Это наш шанс разгромить эту богадельню раз и навсегда.

— Какая тебе разница, что со мной? Я готов ехать.

Она там. В логове у настоящих зверей, почище меня, Алекса или любого другого оборотня. Возможно, её пытают. Пусть мы и расстались, но я обязан оберегать её до тех пор, пока окончательно не сотру из памяти. Если бы не моя сущность, ничего бы этого не произошло. Липкий страх полз по позвоночнику, цеплялся за нервные окончания. Страх и что-то ещё, нечеловеческое, волчье. Желание убивать.

— Только для начала заедем ко мне, — продолжил уже на улице.

Алекс щелкнул брелоком сигнализации, и я упал на переднее сидение, сжал ноющие виски.

— Зачем? — уточнил он с опаской, будто я планировал проспаться, а уже потом высвобождать Киру.

— Твою ж мать, переодеться мне захотелось. Что за тупые вопросы? Ты собираешься их вызволять с помощью когтей и зубов? Я предпочитаю огнестрельное оружие.

Нервный кивок.

— Договорились, я пока вызову подкрепление.

***

Оказалось, Алекс умеет стрелять, что значительно облегчило нашу задачу. Пускай вместо пуль пистолет был заряжен транквилизатором, одно другому не мешало. Я был готов самолично перестрелять каждого, кто причинит Кире вред.

Даже самого себя, если понадобится.

Заброшенный ангар на границе города встретил нас предсмертной тишиной,  прогнившей крышей и охраной на самодельных смотровых вышках. Разумеется, это не была основная база ОСО — так, место, куда притащили Киру, чтобы поймать меня. Нас ждали, но мы оказались хитрее. Сильнее. Злее.

Нас было больше десятка. Матерые волки и желторотые мальчишки. Кто-то обернулся, другие остались людьми. Одни рвали насмерть, другие предпочли рукопашный бой. Алекс не обманул: любой оборотень гораздо сильнее людей, даже тот, которого обратил укус. А сейчас во мне закипал адреналин, глаза застлала кровавая пелена. Я был готов биться до последнего.

Ради той, которая сводила с ума.

Боги, пусть она переживет сегодняшний вечер. Иначе моё существование потеряет всякий смысл. Она – мой алкоголь. Крепче любого спирта. Необходимее воздуха.

Глава 16. Я тоже

Гена запер дверь на ключ и куда-то свалил, оставив нас с Денисом на долгие часы в заточении и полнейшем неведении. Я всхлипывала, неспособная удержать в себе слезы безысходности и страха, такого сильного, что сводил живот болью.

Если он приедет сюда, если только кинется к нам на помощь...

— Кира, услышь меня, — взмолился Денис, усаживаясь на колени передо мной.

— Отвали, прошу тебя.

От волнения закружилась голова, и мне пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы не упасть в обморок. Денис тряхнул меня за плечи.

— Я позвонил не Игнату, а Алексу. Потому что понимаю, что твой Фирсанов либо ломанется сюда с шашкой наголо, либо нежится с какой-то девицей и ему глубоко фиолетово на твои проблемы.

Я подняла на него полный благодарности взгляд — уверена, Алекс что-нибудь придумает, —  а брат невесело улыбнулся. Он практически положил на жертвенный алтарь свое будущее, подвергнув любимого человека опасности. Но держался мужественно и напрасных слез не лил.

Так мы и сидели, обнявшись, потеряв счет времени, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел Гена.

— К стенке, — приказал он трясущимися губами. — За вами пришли, но я так просто не собираюсь сдаваться. Нет-нет... если нужно, пристрелю... безболезненно и быстро, хе-хе, — бормотал несвязно. — Кира, свяжи руки Денису.

В меня полетел моток веревки. Я поколебалась, не решаясь поднять её или сказать что-то, попытаться заболтать его и выиграть несколько дополнительных минут, но Гена направил пистолет прямо в лицо моему брату.

— Или так, или будешь собирать его мозги.

Пришлось подчиниться. Дрожащими пальцами я связывала Дениса. Руки не двигались, долго возились с веревкой, которая не гнулась, распутывалась. Гена отпихнул меня — я свалилась кулем на пол, —  проверил узлы и одобрительно кивнул.

— Иди сюда.

Я сделала шаг, ещё один. Не верилось, что мой бывший парень, человек, который неделями ошивался возле моего дома, институтский друг, оказался жестоким убийцей. Безумцем, для которого человеческая жизнь — пустяк. Или таким его сделали ОСО, начисто запудрив мозги сектантскими бреднями?

— Гена, пожалуйста, одумайся.

— Иди сюда! — зарычал и схватил меня за запястье, притягивая к себе.

Его руки скользнули по моей спине, опустились ниже. Губы, холодные, мокрые, исследовали шею. Мне хотелось дать ему пощечину, но дуло пистолета упиралось в живот, а страх за жизнь брата заставлял подчиниться чужой воле.

— Ты будешь моей, Кира. Живой или мертвой, но моей, — повторял Гена, а глаза его бегали из стороны в сторону, точно в наркотическом дурмане.

Краем глаза я увидела, как открывается дверь. Медленно. Сантиметр за сантиметром. Неужели свои?! Нельзя было спугнуть Гену, заставить его выстрелить. Поэтому я осторожно провела по щеке бывшего, улыбнулась так, что рот чуть не треснул. Животом вдавилась в дуло, чтобы в любом случае выстрел пришелся на меня, а не того, кто войдет сейчас в эти двери.

Чудо, что Гена позабыл запереть дверь изнутри.

— Я хочу быть с тобой, очень хочу.

— Правда? — Он на секунду забылся, глянув на меня маслянистыми глазами мертвой рыбы, и эта секунда стоила ему всего.

Гена отлетел к стене, так и не успев нажать на спусковой крючок. Игнат! От него исходило нечто, что заставило меня вжаться в Дениса. Первобытная ярость. Незамутненное ничем звериное нутро. Глаза безжалостного убийцы. Он надавил ботинком на руку Гене, выбивая пистолет, взял тот и прицелился точно в переносицу.

— Не убивай его, — попросила я шепотом.

Всё-таки нас связывало нечто больше, чем приятельство. Когда-то Гена был для меня другом, и я не была готова увидеть его мертвым, даже сейчас.

Фирсанов схватил Гену за шкирку и пророкотал:

— Ты жив только благодаря ей.

Гену скрутили незнакомые мне мужчины, и только тогда Игнат подошел ко мне.

— Кира, — начал он, когда я все-таки рухнула без чувств прямиком в объятия этого великолепного мужчины, пахнущего алкоголем и звериной сущностью.

***

— Первичный осмотр выявил незначительное сотрясение. Куда больше меня тревожит тяжелое нервное потрясение, посему рекомендую постельный режим и наблюдение, — доносилось до меня обрывками, словно речь телевизионного диктора. — Лучше всего направить Киру Алексеевну на обследование, а уже потом решить, нужна ли госпитализация.

Я попыталась разлепить веки или открыть рот, чтобы воспротивиться, но сознание вновь поплыло.

В следующий раз я очнулась от тепла губ, что коснулись моего виска. Приоткрыла глаза и увидела Фирсанова, склонившегося надо мной, одетого в больничный халат. Он был утомлен сверх меры, под глазами залегли синяки. Неужели я проспала целый месяц, и сейчас опять полнолуние?

— Ты как? — спросила шепотом вместо приветствия.

Фирсанов заулыбался. Никогда не замечала ямочек на щеках, делающих его совсем мальчишкой. Если бы не излишняя бледность и морщины в уголках глаз — совсем юный парень, вчерашний студент.

— Жить буду.

— Надеюсь, это больница, а не тюрьма? — повертела головой, присматриваясь.

Белоснежная палата на одного, зарешеченное окно, капельница, воткнутая в локоть. Голова кружилась, но в целом состояние было терпимое. Игнат все-таки выглядел не очень. В смятой рубашке, с красными от недосыпа глазами. Осунувшийся и уставший как после десятка обращений. Неужели он караулил меня всё это время?