Давай сыграем… в любовь… (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 24

— Любуюсь видом, — сказав первое, что пришло в голову, девушка кивнула на окно. Рудольф подошел, взглянул в окно, но не увидел ничего примечательного в шумной площади за чугунной оградой. Там была обычная городская суета: куда— то бежали слуги, несколько зевак фланировали по площади, то и дело посматривая в сторону дворца в надежде увидеть императора или его невесту, по мостовой с грохотом ехали различные экипажи. Две повозки зацепились колесами, и теперь их кучера переругивались, собрав толпу зевак. Несколько щеголей с презрением смотрели на это сквозь свои лорнеты, сопровождавшие их дамы явно охали, а суровая нянька пыталась увести своих многочисленных воспитанников, пока те не нахватались неподобающих выражений. Пожав плечами, мужчина повернулся:

— Не вижу здесь ничего, достойного любования.

— Ну как же, город, ваши подданные… — прикусив губу, чтобы скрыть улыбку, девушка махнула рукой в сторону окна.

— Которые вряд ли узнают меня, не посмотрев на монету с моим профилем, — усмехнулся император. Амалия в наигранном изумлении приподняла брови:

— Монета с профилем?

— Да, их должны отчеканить на той неделе, — он пожал плечами, — Хотите, прикажу в день коронации выпустить такую же с вашим?

— Пытаетесь подкупить меня монетой?

— Скорее, принести извинения за пьяную выходку в тронном зале. Уверяю вас, я не часто напиваюсь.

— Хотелось бы в это верить. Ведь согласитесь, пристрастие мужа к выпивке не слишком приятно для жены.

— И что мешает вам поверить моим словам?

— О, я им верю, — Амалия сказала это слишком поспешно.

— А вот теперь вы говорите неправду! — улыбнулся Рудольф.

— Почему вы так решили?

— Вы отвели взгляд.

— Неправда! — горячо возразила девушка, смело смотря прямо в бирюзовые глаза. Там таились смешинки.

— Вы всегда отводите взгляд, когда говорите не то, что думаете, — хмыкнул император.

— Это так заметно? — на её лице промелькнуло беспокойство.

— Только мне, — галантно уверил её Рудольф, — Я слишком внимательно наблюдал за вами.

— Я даже не знаю, должно ли это мне льстить, или, напротив, пугать… — она задумчиво прикусила губу.

— Просто примите это, как факт, — посоветовал ей император, — так все же, что вас так беспокоит во мне?

Амалия внимательно посмотрела на него, словно решая для себя, стоит ли отвечать на вопрос.

— Скажите, Ваше Величество, могу ли я быть откровенной с вами?

— Я на это и намекаю, — отозвался он. Девушка натянуто улыбнулась:

— Я тоже думаю, что в нашем случае откровенность гораздо лучше, чем недосказанность, хотя я не знаю, как вы воспримите мои слова…

— Амалия, — оборвал ее Рудольф, — Прекратите ходит вокруг да около и прямо скажите, что у вас на уме!

Она опустила голову:

— Говоря, вы — любитель развлечений, — выдавила она и смущенно улыбнулась, — Видите, я тоже собирала о вас сведения.

В ответ Рудольф лишь расхохотался. Девушка недоуменно посмотрела на него. она ожидала всего, чего угодно: ярости, отрицания, холодного отповеди, но не этого смеха.

— Если это все, что вас беспокоит, то спешу вас успокоить, что слухи обо мне сильно преувеличены, — Рудольф усмехнулся, — Хотя, не буду скрывать, моя юность была очень эээ… бурной.

Девушка покачала головой:

— Уверяю вас, у меня есть брат и я прекрасно понимаю, что мужчина, прежде чем принять решение о вступлении в брак, должен попробовать все соблазны. Меня беспокоит лишь то, что, по моим наблюдениям, мужчины, вступая в брак, редко меняют свои привычки. Вы привыкли… развлекаться, и я… мне бы не хотелось сплетен и жалостливых взглядов за своей спиной, — Амалия вновь подняла голову, внимательно смотря на императора.

— А вы гордячка! — усмехнулся он.

— Считаете это недостатком?

— Для императрицы это, скорее, достоинство.

Амалия покачала головой

— Не думаю, но порой гордость — единственное, что остается женщине, — девушка осеклась, заметив, что Рудольф смотрит на нее с каким— то странным выражением на лице, — Простите, я вас шокировала своими высказываниями.

— Ничуть, — он задумался, — Скажите, вас удовлетворит, если я принесу магическую клятву, что буду беречь вашу гордость?

Амалия покачала головой:

— На вашем месте я бы так не рисковала, ведь неизвестно, что может произойти, и, возможно, вы сделаете что-то, что затронет меня.

— Тогда что вы предлагаете?

— Мне достаточно вашего слова.

— Я даю слово императора, что всегда ив любой ситуации я буду стараться сохранить ваше уважение и доверие, — серьезно произнес Рудольф.

— Спасибо, — Амалия недоверчиво улыбнулась.

— Надеюсь, что теперь все недоразумения между нами в прошлом, — взгляд упал на томик, который Амалия прятала за оборками юбки, император нахмурился, — Что это за книга, которую вы так тщательно прячете за спиной?

Понимая, что скрыть все равно не удастся, девушка с виноватым видом протянула ему учебник. Рудольф изогнул бровь.

— Зачем вам это старье? — он подошел к полкам, поискал, а затем протянул девушке книгу в синем переплете, — Вот, держите, он — гораздо лучше и, главное, написан более доступно.

— Вы не считаете для женщины зазорным изучать магию? — недоверчиво переспросила Амалия, вцепляясь в книгу, пока Рудольф не передумал.

— Я считаю, что вам необходимо заняться этим, — ответил он и, поколебавшись, добавил, — Возможно, вам придется защищать себя.

— Защищать? От кого?

— От тех, кто захочет покуситься на жизнь будущей императрицы, — он пробормотал что-то себе под нос, явно накладывая заклинание тишины. Это напугало Амалию больше, чем его слова. Она слегка побледнела.

— Кто— то может желать мне смерти?

Рудольф задумчиво посмотрел в широко распахнутые серые глаза, понимая, что это — самые прекрасные глаза, которые он, когда— либо видел.

Следовало признать, что все эти дни Амалия восхищала его. То, как она держала себя, оказавшись в столь непростой для любой девушки ситуации говорило о ее мужестве и силе характера. При этом она не была груба или вульгарна, как многие другие женщины. Она не пыталась привлечь к себе внимание жеманными манерами или же излишней беспомощностью, так свойственной девушкам аристократических родов.

Амалия все еще стояла и смотрела на него, и Рудольфу вдруг захотелось обнять девушку, прижать к себе, нашептывая на ухо успокаивающие слова, а затем, подхватив на руки, отнести в спальню… Он тряхнул головой, прогоняя постыдные, но такие сладостные мысли.

— На данный момент вашей гибели желает слишком много людей, — император разозлился на себя, и его голос звучал резко, — От вашей собственной сестры, желающей видеть себя на вашем месте, до тех, кто устроил бурю…

— Яхта затонула не случайно? — в серых глазах мелькнула тревога.

— У меня нет доказательств, но подозреваю, что да, — Рудольф внимательно посмотрел на девушку, — Я прошу вас быть очень осторожной, Амалия, не верьте никому во дворце… и, если вдруг вам покажется что-то подозрительным, сразу же дайте мне знать.

— Зачем вы говорите мне об этом? — она почти прошептала это, пораженная серьезностью его слов.

— Потому что я не хочу оплакивать еще и вас. Можете считать меня слишком сентиментальным.

— Но если вы так беспокоитесь за меня, не проще ли было отказаться от договоренностей? — Амалия осеклась, понимая, что, желая внести ясность в свои мысли, сказала бестактность, но Рудольф совершенно правильно истолковал ее вопрос:

— Я готов был это сделать, но потом понял, что это ничего не изменит. В тот момент, когда ваш отец принял предложение императора, вы оказались втянутой в эту игру, ставки в ней слишком высоки, поэтому, откажись я от вас, вы попросту не доедете до своего герцогства.

— Только не говорите, что женитесь на мне из-за милосердия! — вскинулась девушка.

— Нет. Вы умны, образованы, прекрасно воспитаны, обладаете приятными манерами и… — он позволил себе усмехнуться, — Ваше благородное происхождение не вызывает сомнений. Лучший выбор и представить себе сложно.