У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 42

— Если ты мужик, то я точно извращенец!

Народ уже не только оборачивался на нас, некоторые даже останавливались поглазеть, в чем дело и чем оно кончится. А мне стало обидно слушать насмешки, да еще в лапах чересчур уверенного в себе оборотня. Подумаешь — тигр! Криво ухмыльнувшись, я поддалась совершенно безумной, сиюминутной затее:

— Не знаю, не знаю, насколько ты извращенец, а вот народ именно так сейчас и подумает.

И как бы в отместку за бестолковую беготню по Авертовскому рынку, я потянулась к мужчине, вцепилась в его плащ, ногами обняла за пояс и прижалась губами к его губам. Конечно, это мой первый поцелуй, и целовалась я неумело, но старалась на славу. Как я думала!

Незнакомец, на которого я «напала» на глазах у любопытствующих горожан, сперва замер, будто опешил, а потом крепко прижал меня к себе и поддержал затею. Дальше его губы ласкали мои, затем, требовательно раздвинув их, в мой рот протиснулся язык. Я попыталась выпихнуть «наглеца», но чувственная игра увлекла меня непередаваемо приятным вкусом и ощущениями. Захватила…

Ох, даже не знаю, куда бы завел нас первый и такой горячий поцелуй, если бы не здоровенная ручища незнакомца, стиснувшая мой зад. Вот она-то и привела меня в чувство лучше ушата холодной воды.

Я укусила обнаглевшего тигра за губу до крови и, благодаря тому, что он от неожиданности дернулся и ослабил хватку, оттолкнувшись ногами, выскочила из его объятий. По-кошачьи упала на четыре «лапы» — и через мгновение унеслась прочь. Правда, бежала недолго, сама же приостановилась, затем и вовсе застыла, дотронувшись пальцами до губ, горевших от поцелуя. На языке остался вкус крови мужчины, которым хотелось еще раз насладиться. Вот только, если опять попадусь к нему в лапы, за мою нахальную, из ряда вон выходку прибьет без сомнений. Стояла в растерянности и мучилась: вернуться или нет?

«Дура! — шепнула сама себе. — Может он моя судьба, а я, глупая, сбежала, вдобавок опозорив его при честном народе».

За подобную проделку любой мужик по голове не погладит, а уж непомерно гордые, самолюбивые тигры и подавно. Расстроилась я совсем, обреченно махнула рукой и поплелась из Малинника, а к ногам, словно якорь приковали, еле волочила. Ко всему прочему, еще и не смотрела по сторонам, погрузившись в свои переживания.

Именно из-за невнимательности напоролась на очередную неприятную встречу — почти столкнулась с Мараном. Он возник впереди всего в трех шагах от меня и замер, уставившись в упор нечитаемым взглядом. Я затравленно смотрела на него, краем глаза кося, куда бы скрыться, но прекрасно понимая, что спастись от сильного волка, одного из лучших охотников клана, можно только чудом или волею богов. Странное дело, Маран хватать меня не спешил, стоял, больше не приближаясь и молча глядел на меня.

Наконец, я, чуть не плача, выдохнула, не выдержав испытания:

— Я не вернусь, слышишь.

— Я нашел тебя. И могу найти в любой момент, — глухо пригрозил он, к моему ужасу, сминая в руке кисет с шепотником, которым угрожал одурманить и усыпить.

Судорожно сглотнув, я сделала два шага назад, пытаясь увеличить расстояние между нами. Мотнула головой и, с трудом не срываясь на крик, пообещала:

— Я не вернусь! Даже если ты меня одурманишь. Лучше умру, но не вернусь. Я свободная кошка. Хочу любви и счастья, как и все вы. Разве я не заслужила? — Слезы все-таки полились по моим щекам и голос задрожал, когда прорычала: — Я одиннадцать лет отдала клану, берегла ваши жизни, ваших жен и детей. Я не вернусь туда, где меня все предали!

Маран — сильный мужчина, справедливый, знаю, что верный и любящий муж, — продолжал стоять, широко расставив ноги, мрачно глядя на меня. И когда я уже решила, что проиграла и придется начинать все заново, удивил: поморщился и как-то неуверенно сунул кисет с шепотником запазуху. Затем вытащил небольшой кошель со словами:

— Я видел, что ты на юг подалась с посланцами. Молодец, что парнем вырядилась, на первое время сойдет. — В один шаг он оказался рядом со мной и сунул в мои ослабевшие от страха руки кошель, звякнувший деньгами. — Возьми, в дороге пригодится, хоть здесь и немного, но голодной не останешься. Не распространяйся налево-направо про сильный дар. Погоди и осмотрись, приглядись к окружающим. И выбирай клан, где глава женат. Поверь, такой беречь тебя будет пуще глаза. Не кланяйся за защиту, не работай бесплатно; поверь, ценится больше добро, оплаченное звонкой монетой. Всегда верь своему сердцу, я знаю тебя с пеленок, оно тебя ни разу не обмануло.

— Спасибо, — прохрипела я, не в силах поверить своим ушам, своему везению.

Он мотнул головой, вновь поморщившись:

— Не за что, сам виноват. А теперь иди, Савери, нечего красивой девке незнамо где одной бродить.

Я неуверенно улыбнулась, чувствуя на губах соленые слезы, шмыгнула носом и, прижимая кошель к груди, шепнула:

— Прощай. Спасибо тебе.

Напоследок Маран снова удивил безмерно:

— Свидимся еще, удачи!

Пару раз оглянулась на волка, постоявшего немного, глядя мне вслед и, наконец, двинувшегося в другую сторону, и припустила из Малинника. Хватит, нагулялась, пора на стоянку обоза, а не искать приключений дальше. По дороге с огромным облегчением встретила Дашека и Мишека в компании четверых оборотней на двух груженых подводах. Даже на радостях поделилась с этими мучителями, где была и что видела, про храмы тоже рассказала.

Вечером, сидя в компании Эльсы и остальных обозников южан, я млела от счастья, глядя на костер и слушая их смешные истории. Подумаешь, ловила изредка странные взгляды Глена и Наума. Пусть себе смотрят, чай дырку не протрут. Я свободная кошка и впереди у меня счастливое будущее!

Глава 17

Раннее утро, когда рассвет розовым цветом окрашивает небо, все вокруг просыпается, шелестит, пищит, стрекочет, поет… Аверт всего в четырех днях пути от города медведей, а чувствуется, что стало гораздо теплее. Да, Волчий клык далеко на севере, ведь и столица нового княжества южнее моей родины, и чем дальше от нее, тем жарче припекает солнышко.

Сегодня я проснулась, выпроставшись из шкуры едва не по пояс, но нисколечко не замерзла. А днем и вовсе хочется расстегнуть куртку, ослабить шнуровку на рубахе навстречу освежающему ветерку. Да еще тряпки, которыми перетянула грудь, чтобы походить на парня, мешают. Не дают свободно дышать, особенно во время пробежек утренних, потом пропитываются. Приходится тайком у речки в кустах плескаться, словно воришке. Эх, жизнь не в радость, если одежка в тягость!

Ко всему прочему, запах аррайи вернулся в сны. Сегодня еще и вместе с желтыми, с зелеными крапинками глазами, будто мне, травнице, испытания обонятельными ощущениями мало. Зарывшись носом в тюк, остро пахнущий бараньей шерстью, я тяжко вздохнула: отчего же так в груди ноет? Конечно, задним умом все сообразительные, а когда что-то неожиданно случается, да от страха мозги набекрень, так мимо своего счастья можно запросто пройти. Или убежать, как я вчера. Опозорила и унеслась! Будто душник гнался… Эх, елки зеленые!

— Подъем, мужики! — привычно проорал Мишек, проходя мимо телеги. Вот зараза неуемная попалась по нашу душу!

Шай с близнецами гиенами постоянно за всем смотрят, проверяют, раздают приказы. Но не только делегаты заправляют обозом, другие оборотни ведут себя не как обычные возничие или охранники, а больше походят на боевых товарищей. Лодыря никто не валяет, свои обязанности выполняют четко и быстро. Даже в пути, где, кажется, можно вздремнуть от мерного укачивания и скрипа колес, оборотни нет-нет, да и зыркают по сторонам, будто выискивают врагов.

«Ой, как хорошо», — выдохнула я, с радостью разглядывая стоящие у костров наполненные водой котлы. Сегодня не придется корячиться и надрываться — тащить эти неподъемные чугуняки в гору. А то речушка в низинке бежит, чтобы до нее добраться, надо с крутого холма спуститься, а потом снова забраться.

Поправив козырек, так некстати перекосившийся от вчерашнего столкновения с тигром, я привычно проверила, чтобы ничего женского не торчало, являя миру обман. Затем бросила взгляд на мрачную Эльсу, неохотно вылезавшую из телеги. Мой братец явно не в духе. Еще бы, пятый день рядом с обожаемым волком, а тот все более подозрительно и раздраженно поглядывает на нее. Но маявшаяся от безответности влюбленная кошка держала себя в руках и больше не терлась о Шая. Лишь порой смотрела на него тоскливо и преданно, что, надеюсь, заметно только мне было.