Нянька для чудовища (СИ) - Соловьева Елена - Страница 29

Но поможет ли это Глебу?

— Пойду приму душ и переоденусь, — сообщил Глеб. Обернулся к сестре, одарил ее строгим взглядом и попросил: — Детям ни слова.

— Могила! — пообещала Лиза. Сделала вид, будто застегивает молнию на губах.

Стоило Глебу уйти, как зазвонил сотовый, небрежно брошенный им на столике в гостиной. Увидев высветившееся на экране имя, Лиза пришла в бешенство. Да как эта гадина смеет звонить Глебу после всего, что натворила?! Может быть, женишок ее бросил?

— Ну, уж нет, я тебе не позволю вить из брата веревки, — прошипела Лизка сквозь плотно стиснутые зубы.

Ответила на вызов. Сказала Марине все, что про нее думает. Сообщила, что Глеб живет прекрасно и готовится к свадьбе. Пусть маленькая рыжая дрянь не думает, что сможет вот так просто вернуться. А уж о том, чтобы она не наплела чего-нибудь, Лизка позаботится!

— Хорошо, на этой хоть не женился, имуществом не придется делиться.

Вечером, когда дети легли спать, а Глеб усердно делал вид, будто смотрит футбол, Лиза оккупировала ноутбук. Благодаря усердию и определенным навыкам, отыскала, как может отомстить и Марине, и Резникову.

— Миллионов вы, конечно, не лишитесь, но репутацию я вам подпорчу! — пообещала горящая праведным гневом Лизка. — Посмотрим, как вы будете улыбаться. Считайте это моим подарочком на помолвку!..

Глава 20

Марина

Клиника, что подобрал Илья, оказалась выше всяких похвал. Кажется, за деньги тут могли выполнить любое желание клиента. Кристально чистые коридоры, всюду вазы с живыми цветами, улыбчивый персонал. Из кухни доносится умопомрачительный аромат свежей выпечки — мы прибыли как раз к завтраку.

— Сначала побеседуем с лечащим врачом, — предупредил Илья.

А мне так хотелось поскорее увидеть Мишу. Сутки назад он пришел в себя после операции. Успешной операции. Как жаль, что меня не было рядом в тот миг…

— Если так нужно, — согласилась я.

Плотнее запахнула белый халат. В клинике тепло, а меня бил озноб. Наверное, это от нервов.

Врач, проводивший операцию Миши, довольно приятный мужчина средних лет, принял нас радушно, точно давних знакомых. Усадил в мягкие кресла в своем кабинете, предложил чай или кофе. Единственная беда, он не говорил по-русски.

— Твой брат в полном порядке, — перевел Илья. К счастью, он знал английский и даже немного иврит. — Одно но: он не помнит ничего, что произошло с ним после аварии.

— То есть для него вчера был первый день после трагедии? — ужаснулась я. — Как он воспринял новость о смерти родителей?

Врач что-то быстро проговорил, пригладил холеную седую бородку. Сложил руки домиком и перевел мудрый взгляд с Ильи на меня. Что-то добавил.

— Твой брат мужественный и сильный, — перевел для меня друг. — Но ему придется пробыть в клинике еще какое-то время, чтобы не случилось рецидива.

Выходит, снова возникает вопрос о деньгах?..

Я обвела взглядом помещение: шик, блеск, красота. Будто не больница, а дорогущий отель. Из окна виднеется ухоженный садик с беседками и лавочками для удобства прогуливающихся пациентов. Тяжелобольных сопровождают медсестры, заботливые и внимательнее. Даже не представляю, сколько стоит один день пребывания в этом раю.

— Ты не волнуйся, я все оплачу, — заверили меня Илья. Дружески тронул за плечо. — А сейчас идем, пора тебе увидеть Мишу. Врач говорит, он очень скучал по тебе.

Я не шла по коридору, а буквально летела. Не чувствовала пола под ногами. Казалось, за спиной выросли крылья.

Миша лежал в отдельной палате. Вернее сидел и с интересом читал журнал «Автолюбитель». Читал сам!

Забинтованная голова и бледность напоминали о том, что брат все же не на курорте. Но это все временно. По крайней мере я очень на это надеялась.

— Миша?.. — осторожно позвала и затаила дыхание.

Застыла в дверном проеме, не в силах сдвинуться с места. Неужели я дождалась этого счастливого дня? Неужели все наши мучения были не напрасными?.. Вот он, мой брат, такой, каким я его знала раньше. Словно три года мучений ― не что иное как ночной кошмар. И я наконец-то проснулась.

— Маришка! — воскликнул Миша.

Попытался подняться, но быстро оставил эту затею. Слабость после операции явно давало о себе знать.

С глаз брата спала мутная пелена. На лицо вернулось осмысленное выражение. Все остальное — дело времени.

— Где же ты была так долго, я тут чуть с ума не сошел с этими иностранцами, — выдал Мишка. Слегка поморщился. — Вот говорила мне мама: «Учи английский, пригодится».

Мишка снова стал таким, каким я его знала. Насмешливым непоседой, не упускающим случая подшутить над собой. Правда, при воспоминании о родителях, он заметно погрустнел. Но быстро справился с эмоциями. Мишка всегда был стойким, настоящим бойцом. Даже если больно — не покажет, ведь он старший брат, мой защитник, моя опора.

И хорошо, что все так обернулось, пусть лучше не помнит, что на три года мы с ним поменялись ролями.

— Я тоже тебе рада, — улыбнулась, глотая слезы радости. — Ложись, не геройничай. Больше я не уйду никуда. Буду тут с тобой, пока тебе не разрешат покинуть клинику.

— Надеюсь, это случится скоро, — заявил Мишка. — Домой хочу, сил нет. А еще еды нормальной: жареной картошки или макарон по-флотски. Надоели эти их пюрешки и йогурты.

— Приготовлю все, что пожелаешь, — пообещала я. — Только… дома у нас больше нет.

Врач запретил лишний расстраивать Мишу и сообщать слишком много новостей разом. Но дома у нас действительно больше нет, его пришлось продать, чтобы оплатить лечение.

— Г-хм… — прокашлялся Илья, привлекая к себе внимание.

— О! А этот тут откуда? — удивленно приподнял брови Мишка. Пожал протянутую Ильей руку. — Здорово! Какими судьбами?

Парни обменялись приветствиями. А я пыталась справиться с чувствами. Я-то думала, что фраза о том, что от счастья кружится голова, всего лишь поговорка. Ан нет, голова и правда кружится. В висках шумит кровь, а сердце часто-часто бьется о грудную клетку.

— Илья помог тебе с лечением, — я сказала брату правду. — Теперь мы его вечные должники.

— Полно тебе, — насупился Илья. — Я же от чистого сердца, а не ради благодарности. К тому же, ты мне тоже помогла. Жаль, что пострадала ни за что…

— Это вы о чем? — насторожился Мишка.

Ну и как тут не расстраивать его новостями? Не могу же я врать брату и скрывать от него правду?

— Врач сказал, что тебе нужно больше отдыхать, — нерешительно начала я. — Ты полежи, а…

— Сестренка! — остановил меня Мишка. — Перестань выкручиваться, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не заметить. Давай, выкладывай все как есть. Обещаю, что не стану реветь как маленький и пускать сопли-слюни.

Я вздохнула и пристально всмотрелась в его лицо. Совсем недавно Мишка именно так себя и вел, как маленький. Не хотелось бы повторения.

У Ильи зазвонил телефон.

— Вы тут поболтайте, мне поговорить надо, — заявил друг и вышел в коридор.

А Мишка взялся за меня всерьез. Пришлось рассказывать все. Вернее, почти все, упуская некоторые детали. Ни к чему брату знать, как относились люди к его временному недугу. И о том, на какие жертвы мне пришлось идти ради его выздоровления.

— М-да, — задумался Мишка, подскребывая отросшую на подбородке светлую щетину. — Никогда не думал, что можно впасть в полный маразм, а после не помнить об этом. Хотя, знаешь, наверное, это и к лучшему. А что делать дальше ― придумаем. Руки, ноги есть — работу найдем. Миллионерами, как Илья, не станем, но и с голоду не помрем. А что, говоришь, у тебя там с Глебом? С этим, у которого ты няней работала?

Вот как он догадался? Я же ни словом не намекнула о тех чувствах, что испытываю к Глебу. Похоже, братик видит меня насквозь.

В палату вернулся Илья. Его лицо походило на застывшую маску. В глазах плескался даже не страх, а неподдельный ужас.

— Мне нужно уехать, — голос стал тревожным, с нервными нотками. — Вы оставайтесь, сколько потребуется. Я вам позвоню, как только получится.