Нарциссы (СИ) - "Scarlet Heath" - Страница 23

- Кто бы мог подумать, что именно так будут проводить своё время последние люди на Земле, - глубокомысленно изрёк Саша, когда они расселись на полу, а на экране телевизора пошли вступительные титры.

Курица и вино превзошли все его самые смелые ожидания, да и фильм оказался куда более приятным, чем он его запомнил. Все трое смеялись, полностью отключившись от холодной мертвой реальности и наслаждаясь человеческими голосами, многолюдными улицами и происходящим действием. Фильм перенес их в военное время, и Саша не раз успел подумать, что они оказались не в самом худшем положении, и что тогда было, пожалуй, куда страшнее.

Когда Юля ушла на кухню за печеньем и шоколадом, Марина шепнула Саше:

- А налей-ка мне попробовать, пока она не видит…

- Что, тоже её боишься? - улыбнулся Саша.

- Не то чтобы боюсь… Просто Юля бывает такой суровой… Многие мои одноклассники уже пили спиртное, причем покрепче.

- Ладно, думаю, полбокальчика тебе не повредит. Все равно вряд ли понравится, - и Саша быстро наполнил ее стакан розовым вином, которое по цвету было похоже на сок, который девушка пила, а по вкусу было менее резким и более сладким.

Марина понюхала и поморщилась.

- Что-то я не уверена, что это съедобно…

- Заешь шоколадкой, так будет лучше, - посоветовал знающий Саша.

Марина сделала маленький осторожный глоток, ее лоб слегка наморщился, но быстро разгладился. В глазах стояло легкое разочарование наступающего взросления. «Да, у тебя их много будет», - подумал Саша.

- И об этом столько разговоров? Сок намного вкуснее, - высказала своё мнение юная дегустаторша.

- Не спорю.

- Тогда зачем это пить? - искренне удивилась Марина.

- Ты такая милая, - не удержался Саша.

Особенно в отличие от большинства современных подростков. Марина действительно производила впечатление очень неиспорченной, умной девушки. Интересно, почему она все-таки оказалась здесь вместе с ними?

В этот момент вернулась Юля со сладостями, и они продолжили смотреть фильм. Саша искоса поглядывал, как Марина справилась со своим вином, после чего у неё начали слипаться глаза. Да, это естественно. Когда Саша выпил свой первый бокал в шестнадцать, ему тоже жутко захотелось спать. И он тоже не совсем понял, что за удовольствие в этом находят люди.

В итоге Марина так и не смогла досмотреть двухчасовое кино до конца, переползла на диван и быстро заснула.

Юля сделала звук фильма потише, а смеяться они стали приглушенно, в ладонь, отчего становилось ещё смешнее. Свет в комнате был выключен, и Саша ловил себя на том, что ему очень нравится эта спокойная, почти интимная, но какая-то возвышенно-таинственная атмосфера. Мало что может сравниться с просмотром фильма ночью, вдвоем, когда вино согревает горло, а на стенах мелькает свет от экрана, и комната то освещается, то погружается во мрак.

Но удерживать внимание становилось всё труднее, Саша чувствовал, что нарушение режима не проходит даром — и он невыносимо хочет спать, словно бы ему снова шестнадцать, и он глотнул своё первое вино. Юля тоже изредка зевала, и Саша с грустью осознавал, что эта ночь не будет вечной.

- Ну что, «Фантомас»? - спросил он как можно более бодрым голосом, когда фильм закончился.

Он был почти уверен, что Юля откажется и ляжет спать. Было уже почти два часа ночи. Но она вдруг сказала:

- Давай. Не хочу спать.

И они включили новое кино, положили под спину побольше подушек и легли, укрывшись пледом. Пить вино больше не хотелось, но оно оставило приятное тепло в желудке. Саша почти не ощущал себя пьяным, ему было сонно-хорошо, расслабленно-приятно и легко.

- Знаешь, последний раз я смотрел этот фильм еще когда учился в университете, - произнес он тихо. - И тоже ночью. Это была ночь старых фильмов в кино. Три фильма по цене одного. Мы пошли с приятелями. В итоге они дрыхли уже на втором. И только я досидел до конца.

- Так вот почему ты хотел его посмотреть, - улыбнулась Юля и посмотрела на него. В темноте её глаза искрились. И когда комната вдруг осветилась очередной вспышкой с экрана, Саша заметил, что глаза Юли поменяли цвет. Юля прочитала его мысль.

- Да, я сняла линзы. Спать-то в них нельзя. Конечно, видно мне сейчас плоховато, но за очками идти так лень…

- А какого же цвета у тебя глаза? - спросил Саша, безуспешно вглядываясь в ее зрачки.

- Непонятного, - отмахнулась Юля. - Не люблю я цвет своих глаз.

- Подожди… Мне всё же интересно, - Саша нащупал валяющийся на полу мобильник и поднес его к лицу Юли, освещая глаза. Юля терпеливо смотрела на него. Сначала Саше показалось, что глаза её карие. Потом — зелёные. Это был цвет тёмной травы, цвет свежей чайной заварки, цвет молодой древесной коры. Этот цвет казался ему смутно знакомым, он словно напоминал ему о чем-то. О чем-то приятном и далеком, вроде детского похода к реке, когда он отдыхал в тени деревьев на влажной траве. Воспоминание вспыхнуло и снова ускользнуло, когда Юля моргнула и отодвинула рукой его мобильник:

- Ну, может, хватит уже светить? У меня глаза заболели. Убедился, что цвет мой похож на не пойми что?

- А мне понравился, - пробормотал Саша. Он ощущал некую растерянность, как бывает, когда ты смотришь фильм и не можешь вспомнить фамилию известного актера, который в нем играет. Ему хотелось снова заглянуть в Юлины глаза, но она уже отвернулась и смотрела на экран.

*

В кинозале пахло колой и попкорном. Привычный запах, который тут же заставляет расслабиться, развалиться на кресле и приготовиться к погружению в другую реальность.

Погас свет, и по залу прошла волна одобряющего гула голосов. Народу на ночном сеансе в будний день было немного, но все, кто пришел, явно радовались и предвкушали нечто особенное. Правда, насколько мог судить Саша это «особенное», что они предвкушали, было мало связано с кино, потому что задние ряды оккупировали парочки, севшие друг от друга на приличном расстоянии. Саша догадывался, что парочки сюда пришли не для того чтобы всю ночь наслаждаться старым французским кинематографом. Он лишь надеялся, что своё дело они будут делать бесшумно и не помешают ему смотреть.

- Кто-нибудь вообще видел эти фильмы? Они смешные хоть? - спросил его приятель Мишка, сидящий слева и уже набивший щеки попкорном.

- Смешные, - ответил Саша. - В детстве я очень любил их…

- Главное, что не надо вышку учить, - заметил его второй приятель — Толик.

В ту осень они учились на первом курсе, и им было по восемнадцать. Это была осень, когда они еще плохо знали друг друга, но зато им было весело вместе. Весело сидеть на парах и прогуливать их, или вот так вот всем вместе отлынивать от домашних заданий. Возможно, этого делать как раз не стоило, потому что Мишку отчислили на третьем курсе за неуспеваемость, а Толик на четвертом взял академ, да так и не вернулся больше к учебе. Из них троих закончит обучение только Саша. Но тогда они еще не знали об этом и радовались, что есть хорошая возможность не заниматься высшей математикой. Ведь они совсем недавно окончили школу, и свобода университетской самостоятельной жизни окрылила, а вернее сказать — опьянила их.

В ту ночь Саша единственный из их компании посмотрел все три фильма. Его приятели уснули сразу, как только закончился весь попкорн. Но Саша не хотел ни спать, ни есть, он не притронулся к попкорну, лишь изредка пил газировку, чтобы промочить горло. У него внутри словно горело что-то. Он смеялся. Он был рад возможности забыть то, что причиняло боль. Прошло всего два месяца с тех пор, как он видел Катюшу в последний раз. Да, они созванивались и даже иногда писали друг другу письма, но они оба знали, что расстались. Никогда не произносили этого вслух, но это и не требуется, когда жизнь разводит по разным городам, а ты слишком молод, чтобы тратить своё время на ожидание редких встреч. В молодости у времени другой вкус, другое течение. В молодости время пахнет пылью дорог, дует сухим тёплым ветром в лицо. И месяц кажется годом, а год — вечностью.