Игра Люцифера - Биркенфельд Брэдли - Страница 42

На лицах у Даунинга и Келли появилось типичное для бюрократов выражение «не учите меня делать мою работу». Вы наверняка знаете, как это выглядит. Таких же ребят вы видите, когда стоите в длинном хвосте на регистрацию машины или на почте. Однако я попытался еще раз убедить их, что это самый крупный выигрышный билет за всю их жизнь.

— У каждого банкира до двухсот счетов, а это значит, что вы можете за один заход легко получить данные более чем о тысяче американских владельцев счетов в UBS!

— Вы слишком много смотрите телевизор, — выпалил Даунинг. — Это какой-то Голливуд.

Он тут же зарубил идею на корню. Телевизор был тут ни при чем, я вообще почти его не смотрю. Было ясно, что Даунинг не хочет пользоваться методами, о которых он сам не подумал. К тому же славу за эту операцию мог получить я, а не он! Не годится!

Поймите правильно — этот план сработал бы. Правоохранительные органы США не только получили бы данные о более тысячи американских держателей счетов в UBS, но и смогли бы арестовать несколько частных банкиров. Затем на банкиров можно было нажать с целью получения дополнительной информации, которая подтвердила бы то, что я уже рассказал министерству юстиции. Ничего сложного, верно?

Неверно. Наша встреча тут же прекратилась, совершенно внезапно. Даунинг и Келли встали и двинулись к двери, а Курц последовал за ними, как смущенный щенок.

— Мы дадим вам еще один шанс, — обратился Даунинг ко мне и моим адвокатам. — Принесите нам серьезную информацию об американцах, уклоняющихся от налогов, и мы подумаем, чем мы можем вам помочь.

А затем они ушли. Ушли и мы.

— Что это была за хрень? — возмутился я, когда мы трое втиснулись в такси.

— Возможно, ты их напугал, — сказал Рик и покачал головой. — Эта история про Аббаса и Джулиани. Обязательно нужно было говорить именно о нем? Господи Иисусе, Брэд!

— Ну, если они такие слабаки… — сказал я. — По крайней мере, теперь они поняли, что у меня есть. Может быть, теперь они захотят пойти на сделку.

— Постучим по дереву, — ответил Рик.

— Вот что, господа. — сказал я. — Я дам вам еще одну попытку, и хватит.

Однако в следующий раз все получилось совсем иначе. Наша очередная встреча заняла меньше часа. Мэтью Курца на ней не было, а Даунинг и Келли вели себя так, как будто отправились на исповедь, а духовник их предупредил, что им не стоит иметь дела с дьяволом. Гектор и Моран еще раз попытались выбить для меня повестку или возможность иммунитета, однако Даунинг откровенно притворялся глухим.

— Мы тщательно изучим все эти документы, а затем сообщим вам о нашем решении.

— Когда мы можем связаться с вами? — спросил Пол.

— Не звоните нам. Мы сами вам позвоним.

— Где-то я уже это слышал, — пробормотал Рик.

И мы опять оказались на улице. В своей жизни я всего лишь раз или два чувствовал уныние, и это был как раз тот случай. Я столько пережил, чтобы вручить победу американскому налогоплательщику и пригвоздить к позорному столбу коррумпированную швейцарскую систему, а взамен получил пинок под зад. Честно говоря, я чувствовал, будто мне публично надавали пощечин.

— Так не пойдет, — сказал я своим адвокатам. — Идемте туда, где нас будут слушать. Давайте обратимся в Сенат США.

— В Сенат? — Рик остановился и посмотрел на меня. Затем указал пальцем на Капитолийский холм. — Вон туда?

— Именно. Организуйте мне вызов для дачи показаний в Сенате США. Я расскажу сенаторам обо всем, включая имена клиентов — адреса, номера телефонов, названия их яхт, имена подружек и клички гончих лошадей. А эти тупицы из министерства юстиции могут валить на хер.

— Хорошо, Брэд. Мы попробуем, — сказал Пол. — Где тебя можно будет найти?

— Дома.

— В Женеве?

— Да, пока что мне там как-то спокойнее.

Затем я поймал такси до гостиницы. Я был полностью вымотан, будто пробежал трехдневный марафон в свинцовых ботинках. А еще я был зол как черт. На секунду мне захотелось раздолбать в моем гостиничном номере все на куски, как будто я Кит Ричардс[60]под кокаином, но это было бы, пожалуй, уже чересчур. Я сорвал с себя дурацкий костюм, налил виски из мини-бара и уже было собирался отправиться куда-нибудь в парк, чтобы выкурить гаванскую сигару, как вдруг зазвонил мой мобильный телефон.

«Это еще что за чертовщина?» — подумал я, поднимая трубку. Услышав в трубке голос, я тут же улыбнулся. Это был мой приятель из Лондона Ладьел Джафарли.

— Ладьел! — сказал я, улыбаясь. — Как дела, приятель?

— Отлично, Брэд. Как у тебя?

— Сказочно!

Он рассмеялся.

— Не думаю, что ты сейчас в Штатах, но сам я в Вашингтоне на выездной конференции для руководителей.

— Да ты что?

Я быстро пораскинул мозгами. Последний раз я встречался с Ладьелом в Марокко, когда я сам работал в Barclays. Он был очень осторожен, да и в любом случае я не собирался кому-либо рассказывать о том, чем я занимаюсь сейчас.

— Я тоже здесь! Занимался охотой на клиентов в Вирджинии.

— Да ладно! Случайно, не закончил еще?

— А то. Конец — делу венец.

— Слушай, Брэд, а давай махнем в Канкун и хорошенько там отдохнем.

— Отличная идея! Я забронирую билеты.

— Не нужно, я уже обо всем позаботился.

Мне потребовалось около наносекунды, чтобы принять приглашение. Я очень нуждался в перерыве. Мне нужно было прочистить мозги, и идея поехать на несколько дней в Мексику была то, что доктор прописал. Я сказал, где нахожусь.

— Великолепно! — ответил он. — Подхвачу тебя там через два часа.

Ровно через два часа перед гостиницей остановился длинный черный лимузин, из него выскочил Ладьел и крепко пожал мне руку. Его белые зубы сверкали на ярком солнце. Он был уроженцем Алжира, у него были волнистые черные волосы и глаза, заставлявшие девушек замирать от восторга. Он воспитывался в Женеве, поэтому свободно говорил по-французски. Он был прекрасным парнем и щедрым другом, таким же как Марио Стаггл или Санджей Кумар; я доверял ему, и с ним было весело.

Тем не менее я не осмелился рассказать ему о своих планах. Мы покатили в аэропорт имени Даллеса в предвкушении веселья. Ладьел знал, что я покинул UBS и подал иск против банка, однако из разговора с ним я понял, что он ничего не знает ни о моей переписке с руководством банка, ни о том, чем я на самом деле занимаюсь в Вашингтоне. Я рассказал ему часть правды — о том, что занимаюсь частными инвестициями от имени своего друга и планирую превратить это в основное занятие на ближайшие годы. У него было много идей и контактов, и мы принялись обсуждать различные возможности.

Добравшись до аэропорта, мы проехали мимо терминалов в сторону места, где стояли частные самолеты. Там на блестящей полосе нас уже ждал сверкающий белый Citation X. Увидев его, я рассмеялся.

— Я думал, мы полетим обычным рейсом.

— Что за мещанство! — сказал Ладьел. — Зарабатывать кучу денег и не летать на такой птичке?

Мы вылетели в Канкун. В этой стальной трубе с кожаными сиденьями верблюжьего цвета кроме нас были два пилота, очень привлекательная стюардесса и море скотча. Лондонская компания Ладьела не имела собственного самолета, но участвовала в программе «совместного владения частным авиатранспортом», так что «птичка», по сути, принадлежала ему. Пока мы летели, он забронировал для нас номера в Ritz-Carlton, пятизвездочном курорте на окраине Канкуна. Четыре дня путешествия слились для меня в постоянное мельтешение зеленых, розовых и синих пятен. Атлантический ветер раскачивал изумрудные пальмы над ухоженными газонами, пока мы выпивали возле бассейна. Оттенки розового можно было увидеть везде — на скатертях, на шезлонгах, на цементном мосту, который вел к яхтенной гавани, и на загорелой коже прекрасных, ухоженных женщин. Вода в заливе была кристально синей. Мы плавали и ныряли, и мне казалось, что вода смывает с моего тела и вымывает из головы мерзкие следы пребывания в Вашингтоне. Мы с Ладьелом болтали о делах, развлечениях и девушках, но я ни разу не упоминал подлинной цели моего недавнего визита в столицу США. Мы много смеялись, веселились, а затем нехотя сдались и вернулись обратно в самолет, отдохнувшие, загорелые и готовые к новым испытаниям.