Змеиная свадьба (СИ) - Андреева Радаслава - Страница 15

— Вот мы и дома, — услышала она голос любимого.

Варвара посмотрела перед собой и увидела толстый ствол дерева, удивлённо оглянулась и не увидела своего суженого.

Ей стало страшно, мурашки пронеслись, табуном, по всей длине тела, от головы до кончика хвоста.

— Ты где? — дрожащим голосом задала она вопрос.

Ольгерд показался из-за ствола:

— Милая, я очень тебя прошу, пока ты в шкурке змейки, старайся не терять меня из виду.

Варя насупилась, буркнув:

— Ага, между прочим мог бы и приглядывать повнимательнее. Я же всё вижу впервые, таким образом.

— Ладно, не сердись и иди сюда, — миролюбиво ответил Ольгерд, — познакомлю тебя с нашим жилищем, вернее ночлегом на ближайшие три ночи.

Девушка обогнула ствол дерева и увидела в корнях небольшую щель, откуда торчал хвост жениха. Она проползла за ним и оказалась в уютной норке. Лежбище напоминало гнездо, устланное палой листвой.

Варвара думала не уснёт, столько впечатлений за один вечер. Но стоило Ольгерду удобно обвить её, как дремота накрыла девушку почти моментально.

Этой ночью девушке снилось, что они охотятся на мышей, и она заглотив одну лежит все три дня и переваривает эту добычу, не в силах пошевелиться.

Утром она проснулась от того, что почувствовала на некоторых участках тела тёплые лучи солнца, которые пробивались сквозь корни дерева.

Ольгерд смотрела на неё.

— Ты чего? — спросила Варя.

— Разглядываю тебя, — весело ответил молодой змей.

— И что во мне такого примечательного? — заинтересованно спросила девушка, ей стало любопытно какая она змея. — Я гадюка?

Ольгегд кивнул, пояснив:

— Тут других почти и не водится, ну ещё ужи и медянки встречаются. Но окрас у тебя не характерный для этой местности, очень яркий.

Пошли на солнышко, я хочу на себя посмотреть, — почти командным голосом потребовала Варвара.

Жених возмущаться не стал, ему тоже хотелось увидеть окрас любимой под солнечными лучами. Накануне вечером было не разглядеть.

По пути выхода Варя задала, мучивший её с вечера, вопрос:

А язык всё время высовываться будет?

Ольгерд усмехнулся:

Ты им вообще-то всё и чувствуешь, это твой основной орган. Мир вокруг ты ощущаешь языком. Так, что расслабься.

Варя хмыкнула, подумав про себя: "Легко сказать".

Они выползли на опушку неподалёку, на самое солнечное место.

Девушку развернула голову и оглядела себя. Увиденное ей понравилось. Все змеи которых она тут встречала, были в основном чисто чёрные или с серым рисунком. Она была коричневая, с рисунком в красно-оранжевых тонах.

Красава, — восхищённо проговорил Ольгерд. — Но в нынешней ситуации это минус, очень заметная. А ты меня по заметным местам не води, — парировала Варвара. Постараюсь, — в тон ей ответил жених.

Три дня выдались удивительными, они плавали в озере и грелись на солнышке, лазали по деревьям и постоянно переплетались друг с другом. Это Варе, почему то нравилось больше всего. Она в этот момент чувствовала такой букет переполняющих её эмоций, жизнь казалась радужной и чудесной.

К счастью охотиться им не пришлось, так как бабушка неспроста накормила внучку как можно сытнее, этой сытости коричневой гадюке хватило на всю трехдневную сиесту. К языку она привыкла в первый же день и перестала обращать на него внимание.

Мир заиграл другими красками, и хоть зрение её было хуже человеческого, но какими-то другими органами она чувствовала его ярче и насыщеннее. Варя чувствовала дыхание земли и как весь мир живёт тут и взаимодействует. Все энергии мира были перед ней как на ладони, она видела себя в этом рисунке узоров мироздания, понимая своё место под солнцем сейчас и в будущем. Она не до конца осознавала происходившее, но впитывала, стараясь запомнить и сохранить в памяти, понимая, что со временем эти знания ей очень пригодятся.

Вот и наступил день икс. Вчера вечером Варя вернулась в своё, обычное состояние. Ольгерд попрощался с ней, пообещав, что завтра к назначенному времени он явится при параде к своей суженой, а бабушка поможет приготовиться невесте.

Утром Прасковья Анисимовна разбудила внучку:

— Вставай, соня, нагулялась, теперь будешь дрыхнуть полдня.

— Ууу, — промычала в ответ Варвара.

— У тебя сегодня свадьба, ты в курсе? Да и зелье доделать надо, а то змейкой семь лет куковать тебе придётся, — почти ласковым голосом проворковала бабушка.

Варя резко села на кровати, открыв глаза и уставившись на бабушку. Три дня в шкурке змейки ей понравились, но это не значит, что ей хотелось прожить в таком виде семь лет.

— Плакать готова? — поинтересовалась бабушка, наливая внучке чай.

Девушка задумалась.

— Это самое трудное, боюсь не слезинки не выдавлю, — посетовала она.

— Придётся постараться, — почти обнадёжила её бабушка. — Ну вспомни что-нибудь из детства, когда тебе было себя очень жалко и ты ревела в подушку.

— Я не ревела в подушку, — хмуро посмотрела на бабушку внучка. — Я вообще в основном терпела, даже если больно было.

Прасковья Анисимовна вздохнула, Варя действительно не была рёвой, даже свалившись с велосипеда, в трёхлетнем возрасте, и разбив в кровь коленку, она не заплакала, а сжав губы, настырно полезла осваивать этот вид транспорта.

— Ну вспомни как Ромка тебя дурой обозвал, и вообще если бы он тебя не обозвал, и свадьбы сейчас бы не было, училась бы себе спокойно и жила как все, — посоветовала бабушка.

— Вот прям повод для слёз, — скептически ответила Варя. — Вот если бы я знала, что мне предстоит жить как все — я бы наверное расплакалась.

Прасковья Анисимовна вздохнула и устало сказала:

— Ну не знаю, что тебе ещё посоветовать. Иди в комнату и делай, тебе ещё каплю своей крови туда добавить надо.

Варя доела последний оладушек и ушла в комнату, где настаивалось зелье.

Она присела на стул и посмотрела перед собой, как выдавить из себя слезинку она даже не представляла. Решив сначала капнуть в чашу с зельем каплю крови, она взяла в руки лежавший на столе небольшой кинжальчик. Вспомнив бабушкину рекомендацию, она сделала небольшой надрез в основании большого пальца. Боль пронзила всю руку и из глаза выкатилась слеза. Варя быстро склонилась над чашей и слеза скатилась со щеки, по пути соединившись с каплей крови. Упав в зелье по поверхности проскочила синеватая искра, как будто электрическая. Девушка удивилась, раскрыла тетрадь с рецептом и прочитала концовку, про синие искры там ничего не говорилось.

Варя пожала плечами, решив спросить у бабушки. Зелье должно постоять ещё час после последних капель, попавших в него. Потом его надо залить в две бутылочки, которые бабушка предусмотрительно приготовила заранее.

Девушка накрыла чашу крышкой и вышла из комнаты, собираясь поинтересоваться о синих молниях в приготовленном ею вареве. Но спросить она не успела, так как дар речи пропал и она уставилась на стену, на которой висело платье. Свадебное. Расшитое золотом. Варвара подошла и потрогала эту красоту, тонкий шёлк и вышивка золотой нитью ошеломляли.

— Это мне? — выдавила она из себя.

— Тебе-тебе, — рядом пробурчал Бормалей.

Варя посмотрела на ответившего, и спросила:

— Где бабушка?

— Во дворе, — в своей ворчливой манере проговорил домовой. — Сейчас придёт.

Только он это произнёс в избу вошла Прасковья Анисимовна, увидев блеск в глазах внучки она улыбнулась:

— Нравится?

— Не то слово, — восхищённо проговорила невеста. — Ты откуда его взяла?

— Этому платью несколько веков, оно сделано из тонкого китайского шёлка и золотых нитей в переплетении с магией, поэтому до сих пор оно как новое, — поведала бабушка.

Девушка бережно сняла наряд и приложила к себе. Это было невероятно, она смотрела на себя в зеркало и не узнавала, волосы на фоне наряда отливали золотом. Было ощущение, что она сияет, а что же будет, когда она его оденет.