Больные ублюдки (ЛП) - Коул Тилли - Страница 70

Затем, встретившись глазами со Смитом, я спросил:

— Вопрос только в том, что Безумный Шляпник собирается делать?

Я не мог поверить, что это она. Эллис. Собственной персоной. Она разговаривала. Улыбалась... она была счастлива.

«Вопрос только в том, что Безумный Шляпник собирается сделать?»

Я слышал, как наверху наши люди обыскивают комнаты. Я знал, что где-то там, в луже собственной крови, лежит Эрншоу. Он был их последней мишенью, оркестратором учинённого над ними насилия. Тот, кто руководил всеми больными и извращенными деяниями, что происходили в поместье Эрншоу.

Только совсем недавно я обо всем этом узнал.

Я посмотрел на Эллис, и мне захотелось разрыдаться от того, что, как мне стало известно, с ней сотворили. Я бросил взгляд на Хитэна. И хотя я всем своим существом ненавидел его за то, что он забрал мою девочку, я бы никогда не пожелал ему того, что сделали с ним эти жуткие люди.

Я вспомнил свой разговор с Саймоном Уэллсом. С тем, кто много лет назад подал заявление на Эрншоу и его партнёров. Заявление, которое проигнорировали.

Я вспомнил, что он рассказал мне, обо всех тех ужасах, которые творил с ним Эрншоу вместе с его партнёрами. О том, как он видел, что в те комнаты приводили Хитэна, а позже Эллис, где их, несомненно, ждала та же участь. Я тут же побежал в ванную и меня там вырвало.

— Ты Безумный Шляпник? — голос Эллис вырвал меня из воспоминаний о разговоре с Саймоном.

Но то, что он мне рассказал, никуда не делось. Глядя на ее сильно накрашенное лицо, странные часы, нарисованные вокруг левого глаза, я думал лишь о том, что все, что с ней проделывали те мужчины… устроил ее собственный отец.

Лежащий наверху покойник, который, по моему мнению, вполне заслуживал смерти.

Черт, да они все заслуживали смерти.

— Да, — ответил я.

Эллис говорила с королевским английским акцентом. На ней был наряд сексуализированной Алисы в Стране Чудес и, в довершение всего, корона на голове.

— Я — Безумный Шляпник, — подтвердил я и увидел, что Хитэн задышал свободнее.

Когда я взглянул на него, то заметил, что он смотрит на Эллис все тем же безумным, собственническим взглядом, каким смотрел на нее в детстве.

И я понял, что он по-своему, своим каким-то извращённым способом… ее любил.

Он за ней вернулся.

Господи… Думаю, он ее спас.

Обрушил месть на тех, кто их обидел, вне всякого сомнения… ради нее.

Эллис побежала ко мне, и у меня перехватило дыхание от того, какая она красивая. Я увидел у нее за поясом нож. Увидел у нее в руке пистолет. К поясу также была привязана голова ее старой куклы.

— Ты устраиваешь чаепития? — с волнением спросила она.

Потакая простодушию Эллис, я кивнул. Я играл с ней в ее игру… в последний раз.

— Да, — мой грубый голос выдавал то, как сдавило мне горло. — Я устраиваю чаепития.

Эллис завизжала, и я поморщился, молясь лишь о том, чтобы ее не услышали люди наверху.

— Как-нибудь мы непременно должны на них поприсутствовать, да ведь, Кролик?

— Конечно, милая, — протянул Хитэн.

Звук шагов наверху приблизился к подвальной лестнице, и он бросил косой взгляд на потолок.

— Вы приглашены, — произнёс я, и она захлопала в ладоши.

Я поглядел на Хитэна и увидел, что он смотрит на меня. Он пытался определить, что я собираюсь делать дальше.

Я видел его трость. От служанки я узнал, что в ней имеется клинок и пистолет. И я ждал, что сейчас он меня убьет. Зная, что он меня слушает и, что он поймёт подтекст, я сказал Куколке:

— Теперь тебе нужно бежать, иначе ты опоздаешь. Тебе необходимо проследовать за Белым Кроликом по новой норе. Но когда-нибудь…, — я улыбнулся, увидев ее широко распахнутые и такие красивые голубые глаза. — Но когда-нибудь мы обязательно устроим это чаепитие. И я принесу «Эрл Грей».

— «Эрл Грей»! — она повернулась к Хитэну. — Кролик? Разве это не очаровательно?

— Конечно, Куколка, — взмахом головы он велел ей подойти к нему.

Куколка тут же подчинилась, как и Эллис всегда подчинялась Хитэну. Хитэн притянул ее к себе, затем повернулся к стоящему за ним стеллажу. Тому самому, за которым теперь открывался вход в туннель.

— Я закрою его за вами, — крикнул я, и Хитэн недоверчиво прищурил глаза.

Я снял свою шляпу.

— Ради нее, — сказал я. На его лице мелькнуло понимание. — За всё то, что они сделали... с вами обоими.

Все еще прищурившись, Хитэн остановился, затем кивнул. Взяв Куколку за руку, он потащил ее через проём. Я бросился к стеллажу и увидел, как они исчезают из виду, Хитэн бежит, Куколка подпрыгивает, крепко держа его за руку.

— Чепел, — донеслись до меня слова Хитэна. — Мне нужно организовать пересечение границы. Сейчас же!

Услышав, как открывается дверь в подвал, я задвинул стеллаж на место и побежал к противоположной двери, туда, где, как я знал, находился противоторнадный бункер. По лестнице спустился мой дядя.

— Эрншоу мертв. Огнестрел. Причём, недавно. Он еще теплый. Они должны быть где-то рядом.

Я указал на дверь противоторнадного бункера.

— Я слышал там внизу голоса. Думаю, это они.

Стоящие позади моего дяди люди толпой повалили в туннель, уводящий их в противоположном направлении от Хитэна и Эллис. Мой дядя посмотрел на меня странным взглядом, поэтому я тоже побежал в туннель.

Я бежал по тоннелю и, придерживая на голове свою шляпу, думал:

«Безумный Шляпник. После стольких лет....

… наконец-то».

Мексика

Я прошла по песку туда, где, как я знала, меня ждал Кролик. Его лицо было скрыто под большим зонтом. Но я заметила его покрытые татуировками руки и закатанные до локтей рукава рубашки.

Положив руку на бедро, я обошла зонт, пока не убедилась, что он меня видит. Я посмотрела на море. Мы с Кроликом жили в доме на пляже. У нас был собственный частный пляж. Недалеко от нас виднелся обычный общественный пляж. В конце концов, наблюдение за людьми Страны Чудес стало одним из моих самых любимых занятий. Здесь, в этой новой части Страны Чудес, мне становилось все интереснее и интереснее.

Я услышала, как Кролик глухо зарычал.

И я улыбнулась.

Я выгнула спину, притворившись, будто вижу что-то вдалеке. Кролик снова зарычал и произнёс:

— Повернись.

От его приказа у меня по спине пробежала дрожь. Взъерошив руками волосы, я поправила корону и... медленно… очень медленно повернулась. Из моего проигрывателя доносилась песня о фруктовом напитке под названием Пина Колада. Я покачала бедрами в такт музыке.

Подняв глаза, я увидела, что Кролик лег на шезлонг. Посмотрев на него, я хихикнула. На нем была та же одежда, что и всегда, только сейчас он закатал брюки до колен, выставив напоказ свои татуированные ноги. Рукава черной рубашки он тоже закатал. Его рубашка была расстегнута до пупка, а на шее свободно висел галстук.

И в левом глазу у него поблёскивал монокль. Я купила его ему в подарок. Без монокля мой Кролик не мог быть настоящим Белым Кроликом.

У него на шее висел флакончик с моей кровью. От одного взгляда на него у меня непроизвольно сжались бедра… я вспомнила ту ночь. И множество других ночей, которые были точно такими же. Мне нравилось прикасаться к моему Кролику.

Не проходило и ночи, чтобы мы друг к другу не прикасались и не играли.

— Сюда, — приказал Кролик, указав на небольшой зазор в шезлонге.

По-прежнему держа руку на бедре, я направилась к нему. Я встала рядом с шезлонгом и настойчиво спросила:

— Ну?

Я ждала, когда он оценит мое новое бело-голубое бикини. Кролик пробежал взглядом по моему телу, и его глаза вспыхнули. Я бросила взгляд на его пах и улыбнулась.