Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 89

      - А это тебе кто сказал?

      - Слышала, как взрослые болтали. Мол, хлеб взойдет, и вы с ним уйдете. И тогда вернется князь.

      Дэмонру ощутимо передернуло. Девчушка даже не понимала, какую страшную вещь сейчас сказала. Князь без имперцев бы не вернулся. А уж у тех имелся весьма определенный взгляд на то, как следует поступать с населением, находившимся на временно оккупированной территории. Когда Наклз впервые упомянул милую привычку вешать все, что шевелится, дабы случайно не пропустить предателей, Дэмонра по молодости решила, будто у мага бесовски мрачная фантазия. Ей стало очень стыдно, когда выяснилось, что бесовски мрачная фантазия Наклза на самом деле была бесовски мрачными воспоминаниями.

      - Не думаю, что мы уедем так скоро.

      - А правда, что за Ларной совсем нечего есть?

      - Неправда.

      - Но брат писал...

      - Брат твой писал то, что ему сказали писать. Это ложь. В Восточной Рэде сейчас спокойно.

      - А священник сказал, что там кошек едят.

      - Ваши священники вообще много ... много говорят. Не едят там кошек. А твой священник не говорил, что в нашей столице ваши молодчики бомбами швыряются? Гибнут в процессе, что характерно, обычно люди, никакого отношения к политике не имеющие.

      - Говорил. И говорил, что это их долг и, ой, там слово сложное, я не запомнила.

      - Гражданская сознательность и святая миссия, конечно. Повесить бы того священника вверх ногами.

      - Вы и священников вешаете за Ларной?

      - Нет. А стоило бы.

      - Понятно, - вздохнула девочка. Дэмонра ей от души позавидовала: вот нордэне творящийся вокруг бред был сугубо непонятен. - Так брат ко мне не вернется? - грустно уточнила девочка.

      - Извини, но, наверное, нет. Не знаю.

      - А где твой, раз он еще дальше? Я слышала, за Каллад лежит Белая земля. Там живут мертвые.

      - Да, Дэм-Вельда лежит еще севернее Каллад.

      "И, да, там живут мертвые. Лучше не скажешь".

      - И твой брат там?

      - Еще дальше. Послушай, не дело тебе здесь ходить одной ночами. И вообще, куда смотрят твои родители?

      - Мама уехала в Аэрдис с... с дядей Августом. Отчима вы же тут и застрелили.

      - Ни в кого мы не стреляли! Тут и в этот раз, я имею в виду.

      - Да? Мне тетя так сказала. Он в штабе был. Мама тоже не вернется, значит?

      Дэмонре захотелось опуститься на землю и тихо завыть. Она не подписывалась отвечать на такие вопросы. Девочка смотрела прямо и строго. Маленький глупый человечек, попавший в жернова истории. Нордэна как наяву слышала далекий лязг. Vox molae, сказали бы на Дэм-Вельде. Грустно развели бы руками и наклепали бы новых пистолетов.

      - Почему ты не поехала с матерью? Отчим не пустил?

      - Его благородие Август не взяли.

      "Его благородие Август". Дэмонра давно не ощущала такой огромной, раскаленной ненависти к Аэрдис. Она могла понять накачанных наркотиками и пропагандой рэдцев с бомбами, могла понять синий идентификационный номер, выбитый на ладони Наклза - в конце концов, это была политика и это была война. Но такая простая бытовая мерзость у нее в голове никогда не укладывалась.

      - Сукин сын его благородие, - поморщилась Дэмонра. - С тетей живешь?

      - Не знаю. Дом опечатали, там какие-то люди ходят, тетя меня забрала пока, но у нее своих трое.

      Девочка не жаловалась, она просто объясняла странную ситуацию, которую, видимо, не до конца понимала сама. Дэмонра же поняла достаточно для того, чтобы ей захотелось пойти и кого-нибудь убить. Желательно, его благородие Августа, но можно и князя. А лучше императора Гильдерберта. А - если уж совсем смотреть правде в глаза - бесы бы с ним, с императором. Убивать надо было канцлера, Немексиддэ, Иргендвегнанден, может, даже и кесаря. В общем, надо было или как-то примириться, или пойти и повеситься самой, никого в свой конфликт с миром не втягивая.

      Но вот хитрую мразь Эйвона Сайруса, заварившего всю эту поганую кашу с рудниками, точно стоило повесить прямо здесь на сосне. Только вот он, конечно, в Рэду носа не совал.

      - Ясно, - кивнула нордэна и стала рыться в карманах в поисках денег. Как она сама понимала, вполне тщетных. Даже если бы она с собой что-то и взяла, вряд ли тетя девочки, увидев калладское серебро, пришла бы в восторг. Особенно учитывая уверенность рэдцев в том, что осенью захватчики уйдут. Впрочем, денег Дэмонра и не нашла.

      На трезвую голову нордэна бы такого, конечно, не сделала, но она все-таки была пьяна. И выбита из колеи, и событиями, и рассказом, и просто честными голубыми глазищами девочки, чьи шансы увидеть следующую весну были минимальны. Дэмонра молча стянула с безымянного пальца левой руки кольцо - узенький ободок белого золота, три маленьких бриллиантика. Подарок отца на успешное окончание гимназии. Успешное в том плане, что родитель серьезно сомневался в возможности Дэмонры получить хоть какой-то аттестат. Кольцо ей никогда не нравилось, и при жизни родителей она его не носила. Уже потом носила не снимая. Кольцо поддалось не сразу, но все-таки нордэне удалось его снять. Девочка заинтригованно смотрела на все это действо.

      - Держи. Думаю, это может заставить твою тетю передумать. Камни маленькие, но настоящие.

      Поколебавшись, девочка взяла кольцо и сунула куда-то под пальтишко, ничего не сказав. А потом стала быстро выплетать из косички ленту.

      - Что ты делаешь?

      - Есть такая традиция. Тот, кто получит от незнакомца подарок, и отдаст ему в ответ подарок, может загадать желание, и оно обязательно исполнится. Ты возьмешь мою ленту, правда? Она красивая, я ее сама бисером вышила... Возьми, пожалуйста! Я хочу, чтобы брат вернулся. Это ведь будет несправедливо, если он захочет домой, а его не будут пускать.

      Брата у девочки, скорее всего, уже не было. И, да, справедливым это тоже не было. Но Дэмонра уже давно догадывалась, что справедливость не при чем, когда речь идет о дележке рудников и полей слабого соседа. Сильный при случае всегда может убедительно доказать, что сажа белого цвета.

      - Как тебя зовут? И брата?

      - Агнешка. А брата - Милош. Милош Тассэ, - сообщила девочка, протягивая нордэне белую ленточку. Ленточка, как оказалась, была не такой уж белой. На ней криво, на старательно, вышили серого то ли кота, то ли кролика, не разобрать. Во всяком случае, у чудо-зверя наличествовали и длинные уши, и длинный хвост. И еще глазки-бусинки из мелкого речного жемчуга.

      Дэмонру как будто в грудь ударили - ей стало трудно дышать и под ребрами что-то заныло. Все слезы, душеспасительные речи, многословные изъявления благодарности и поющие хором детишки не произвели на нее такого впечатления, как мятая лента в руках девочки по имени Агнешка.

      - Возьми. На счастье, - лицо девочки сделалось серьезным, почти скорбным. На взгляд нордэны, это было крайне неподходящее выражение для детского лица. - Он тебя охранять будет.

      Смотреть на котокролика дольше Дэмонра не могла. Нордэна опустила глаза на белые башмачки.

      - Спасибо, Агнешка.

      - Я тебя помнить буду.

      "Я тоже подыхать буду не забуду".

      Белое платье и русые волосы уходящей девочки растаяли в накатывающих сумерках. Дэмонра стояла одна на дороге, вдыхая запах влажной земли, и сжимала в руках ленточку. А в голову ей лезли всякие глупые мысли о том, что жизненный срок еще можно было как-то оправдать. Как она сама понимала, совершенно глупые и ненужные мысли.

      Нордэна прекрасно знала, зачем они в Рэду пришли. Примерно представляла, когда оттуда уйдут. И, разумеется, догадывалась, каким именно образом Аэрдис на это ответит.

      "Мир остается прежним, мир всегда, всегда остается прежним".

      Присказка Наклза не работала. Дэмонре было больно дышать и совсем не хотелось смотреть в небо.