Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 182

  - Судя по вашему внезапно погрустневшему лицу, вы вспомнили о нашем непрофессионализме и отсутствии патриотизма? - усмехнулся Каниан. - Успокойтесь. Ночью такие вещи простительны. И все кошки серы, а враги наповал благородны.

  - А утром, как рассветет, значит, можно будет начинать друг друга ненавидеть?

  - Зачем? Скорее всего, мы с вами никогда не встретимся при обстоятельствах, когда нам придется друг в друга стрелять. А патриотично ненавидят друг друга на балах пусть другие, мы с вами и так довольно отличились.

  Дэмонра прикинула ситуацию, при которой они могли бы оказаться в состоянии войны с Эфэлом. Ситуация представлялась почти фантастической. В одиночку Эфэл не напал бы никогда: королевство можно было прикрыть на карте мелкой монеткой. Даже объединившись с Эйнальдом и Эссой - с которыми Эфэл упоенно грызся всю свою историю - они все равно оставались втрое меньше Каллад по территории, а по количеству военной силы - и вовсе уступали раз в пять-шесть. Даже если прибавить помощь от Аэрдис - большая часть военной мощи которого была направлена на то, чтобы удержать центробежные силы в огромной и многонациональной империи - все равно нападение выглядело бы самоубийственным. Прямая война Каллад и Аэрдис меньше всего была нужна этим двум государствам. Победителя, даже если бы таковой нашелся, тут же разодрали бы в клочья многочисленные крошечные королевства.

  Конечно, всегда оставалась вероятность, что сбесившаяся Дэм-Вельда потребует еще хлеба и бодрого марша на запад, но рано или поздно кесари бы отправили богоравных нордэнов куда подальше со всеми их пожеланиями.

  Если смотреть на вещи трезво, западная граница Рэды являлась тем самым разумным пределом, где Каллад следовало остановиться и поумерить свои амбиции. Не потому, что дальше не завоевали бы. Завоевать бы еще как завоевали. И Эйнальд, и Эссу, и Эфэл, если потребовалось бы. А вот удержать - вряд ли удержали бы. Борьба только с рэдскими инсургентами стоила казне немалых денег. А пример Аэрдис живо иллюстрировал, что рано или поздно случится со страной, где количество населения на завоеванных территориях превосходит коренное население втрое. Белокрылые в свое время начали чередой блестящих военных побед, а закончили - узаконенным рабством, кастами, концентрационными лагерями и прочими вещами, рядом с которыми даже зверства Темных веков казались счастливым вчерашним днем, а предельно милитаризированный Каллад - славным местом. Из рассказов Наклза выходило, что без голубых глаз, золотых волос и записи о чистой крови в империи лучше было вовсе не появляться на свет. Со взрывом рождаемости на окраинах там боролись весьма изобретательно и жестоко. Но, как подозревала Дэмонра, рано или поздно империя эту битву проиграла бы.

  - В таком случае, забудем наши с вами всплески сомнительного патриотизма. Давайте считать, что я вас не обливала игристым, вы меня не оскорбляли, и потом мы взаимно не наставляли один на другого пистолеты.

  Каниан хмыкнул:

  - Ну, что-то уж давайте оставим в памяти. Знаете, Дэмонра Ингрейна, надеюсь, лет через тридцать, когда мы уже будем умудрены опытом и убелены сединами, мы с вами вспомним эту ночь. И снова как следует посмеемся.

  - Надеюсь. Мне, наверное, не следует говорить, что я рада знакомству.

  - Ни в коем случае. Это очень непатриотично, а чайки могут нас подслушать и все донести.

  Нордэна сунула солидно полегчавшую флягу в карман, пистолет убрала в кобуру и кое-как поднялась. Ребра ныли, она недосчиталась каблука на правом ботинке, а в остальном жить было можно. Каниан рядом отряхивал брюки.

  Волна снова ударила о прибрежные камни. Дэмонру обдало брызгами. Следовало поспешить, пока Рейнгольд не проснулся. Хотя ее и так ждал допрос на предмет десятка лишних синяков.

  - Не сочтите за дерзость, - вдруг проговорил Каниан. - Что случилось с вашим мужем, если вы предположили такой странный вариант как проклятие?

  Скрывать подоплеки своих подвигов смысла не имело. Дэмонра и так прекрасно осознавала, что более глупо выглядеть не будет, даже если скажет, что ей гадалка предсказала казенный дом, дальнюю дорогу и проклятие зеленоглазого недоброжелателя.

  - Просто он никогда не болеет, а тут заболел. И дворецкий любезно прожужжал мне все уши о склонности вашего семейства к черной магии.

  Иргендвинд поморщился:

  - Честное слово, вот уж это чушь. Мои доблестные предки - как и все люди, чьи правнуки сейчас владеют землями и титулами - были убийцами, предателями, иногда даже ворами и с завидной регулярностью - клятвопреступниками. Также у них имелась плохая привычка травить своих врагов и политических оппонентов самыми изощренными способами. Все это доказуемо. Но сумасшедших среди них не попадалось. Великих черных магов, специалистов по инвольтации и прорицателей советую искать среди представителей самый древних и ныне самых бедных родов. Вот там очень кичатся некими запретными знаниями, простым смертным недоступными.

  - Разве Иргендвинды не один из самых древних родов Эфэла? - удивилась Дэмонра. Она сама в генеалогии понимала мало, но вот Рейнгольд в таких вопросах ошибаться просто не мог.

  Каниан улыбнулся куда-то в темноту, где шумело море.

  - Мои родители, конечно, не оценили бы честности моего ответа. Нет. Мы вписаны в Бархатную книгу всего четыреста тридцать лет. И за последний век трижды оказывались на грани того, чтобы вылететь оттуда.

  - Вы отказывали королю в кредите? - все, что Дэмонра знала об эфэлцах, сводилось к тому, что они - нация торгашей, где при бедном как церковная мышь короле ошивается огромное количество банкиров.

  Каниан задорно рассмеялся:

  - Мы еще в этой книге только потому, что никогда и ни в чем коронованным заемщикам не отказывали. Уверен, губернатор усиленно намекал вам, что мы бывали даже слишком безотказны.

  Дэмонра хмыкнула. Губернатор и вправду намекал усиленно. Но спрашивать эфэлца в лоб, приходится ли он бастардом королю или об этом просто болтают, было совсем уж чем-то из ряда вон.

  - Намекал. Но я еще не в том возрасте, чтобы серьезно относиться к старческой болтовне.

  - Разумная позиция. К сожалению, светает. Боюсь, на этом наша с вами чрезвычайно любопытная беседа должна закончиться. Если вас с утра кто-то заметит на пустынном пляже в моем обществе, вам придется попрощаться с репутацией, а мне - с надеждой убраться из этой дыры без очередной дуэли. Если позволите дать вам совет, сводите мужа к врачу. Это иногда помогает, - вполне доброжелательно сказал Иргендвинд на прощание.

  - Из уважения к вам не посоветую балерину пристрелить. Но что-то же надо с ней сделать, - улыбнулась Дэмонра в ответ.

  - Знаете, у меня на родине очень широкое понимание слова "меценат". В лице Изольды я поддерживаю находящийся в упадке балет.

  Дэмонре оставалось только усмехнуться и откланяться.

  Они пошли в разные стороны, поскальзываясь на серых камнях. Шагов через десять нордэна обернулась.

  Иргендвинд, разумеется, и не думал смотреть ей вслед в лучших традициях сентиментального романа. Он, прихрамывая, шел по самой кромке прибоя, четко выделяясь на фоне светлеющего неба.

  Дэмонра отвернулась, ощущая малопонятную, ни к чему конкретно не относящуюся грусть.

  А пять часов спустя она разорвала конверт с калладским штемпелем и, пробежав глазами первые строчки письма, уронила его на пол.

  "Здравствуй, Дэмонра! - старательными округлыми буквами писала Магрит. - Спасибо за открытки, они чудесные! У нас все хорошо. Погода замечательная. У нас солнечно и ветрено..."

  Когда Рейнгольд вошел в комнату, он увидел Дэмонру, сидящую на полу спиной к нему. Плечи нордэны дергались, словно она смеялась, но Зиглинд никогда не отличался оптимизмом. Хохотала Дэмонра обычно в голос, а теперь она молча давилась всхлипами.

  Разгадка нашлась в шаге от загадки: на ковре валялось распечатанное письмо.