Наша непостижимая бесконечность (ЛП) - Янг Саманта - Страница 48

— Почему?

— Потому что на сцене я могу быть кем угодно и не бояться, что меня начнут осуждать. — В ее глазах заблестели слезы. — Обычно я стараюсь не переживать. Но вот сегодня переживаю. Сегодня такой день, когда мне хочется быть девушкой, которой так нравится быть собой, что ее не волнует, кто и что о ней думает. Сегодня такой день, когда я вспоминаю о маме, которая любила балы, которая умела быть доброй и любящей, но все-таки была женой моего отца. И если то, что говорят — правда, если она и впрямь смотрит на меня с небес, значит существует огромная вероятность, что она разочаровалась во мне… и никто не может винить меня за переживания о том, что мама могла бы возненавидеть мою настоящую сущность.

С болью в сердце я медленно встала и села с ней рядом. Потом молча — слова были лишними в данный момент — обняла ее и притянула ее голову к себе на плечо. Она уткнулась в меня, и я почувствовала, как мою кожу обожгли горячие слезы.

Я обняла ее покрепче, желая, чтобы сегодняшний день и для нее был другим.

***

Чуть позже я отвела Эль в ее комнату и пошла к себе, до крайности сбитая с толку. Нужно было признаться, хотя бы самой себе, что в начале вечера я была обижена на нее, поскольку не понимала, зачем ей нужна помощь Финна, чтобы сохранять свой секрет.

Они встречались два с половиной года. Если они расстанутся, никто не поспешит сделать автоматический вывод, что она лесбиянка. Теперь, когда все считали, что у них был секс, Эль больше не нуждалась в Финне, чтобы поддерживать свою ложь. Она могла оставаться одинокой до окончания школы, периодически ходя на свидания, чтобы избежать подозрений, и никто не догадался бы, в чем истинная причина.

Это не значило, что мы с Финном немедленно смогли бы быть вместе, но мы бы подвели к этому так, что люди не накинулись бы на нас — особенно при поддержке Эль.

Но она была не в состоянии заглянуть за свой иррациональный страх, и, признаюсь… это начинало меня беспокоить.

Однако увидев ее такой грустной и расстроенной, — впервые с тех пор, как она призналась, что была лесбиянкой, — я уже не могла держаться за свою обиду. То, в чем варилась она, было значительнее моей неуверенности.

Я зашла в свою комнату, готовая упасть на кровать, и резко остановилась, увидев, что на ней спит Финн.

Пока я смотрела на него, раскинувшегося на одеяле, меня заполонило какое-то мощное чувство.

И я впервые позволила себе наконец-то признаться, как оно называлось.

Я была влюблена в Финна Рочестера.

Я люблю его. 

У меня защипало в глазах, и я не знала, чем были вызваны эти слезы — счастьем, смятением, страхом или всем сразу. Я скинула туфли и, стараясь не разбудить его, забралась на кровать.

Потом осторожно положила голову ему на грудь, закрыла глаза и стала слушать биение его сердца.

Я решила смириться со своим положением тайной девушки Финна, потому что это было лучше, чем быть совсем без него. И лучше, чем одиночество. А в одном я была уверена точно: рядом с ним я никогда не была одинока.

***

Только начав засыпать, я почувствовала, что он крепко обнял меня, а его губы коснулись моего уха.

— Не оставляй меня, — прошептал он. — Никогда. Хорошо?

Я сильнее прижалась к его груди и крепко его обняла.

Глава 18 

— Что, нас всего двое? — Я посмотрела на Гейба, сидящего за столом напротив меня.

Мы впервые оказались на обеде только вдвоем. Финн засел в лаборатории, чтобы закончить фотопроект, Джошуа с Брайс в эти дни были по уши влюблены и пропадали, занимаясь… очевидно, друг другом. А у Элоизы была генеральная репетиция перед вечерним спектаклем.

Шарлотта таинственным образом отсутствовала.

Гейб усмехнулся.

— Твоя мечта, Максвелл, осуществилась. Мы наконец-то одни. Ну и что ты теперь будешь делать со мной?

Я сладенько улыбнулась ему.

— Спрошу, что происходит между тобой и Шарлоттой.

Самоуверенность на его лице быстро сменилась неловкостью. Он беспокойно заерзал на стуле и опустил взгляд в тарелку.

— Не понимаю, о чем ты.

Ну да, конечно.

— О том, что на вечеринке в честь помолвки вам с Шарлоттой было очень уютно вдвоем, а на Зимнем балу вы даже не могли смотреть друг на друга. Что происходит?

Гейб оглянулся, словно проверяя, не слышит ли нас кто, потом наклонился через стол и тихо сказал:

— Шарлотта ничего не говорила?

Мое любопытство достигло пика.

— Ни слова. А что? Что случилось?

Он нахмурился, глядя в тарелку.

— Тогда и мне не стоит рассказывать.

— Ну уж теперь тебе нельзя промолчать, — возразила я.

— Если я скажу тебе… в смысле… черт. — Он потер рукой голову.

— Гейб.

— Максвелл, я могу доверять тебе?

— Конечно.

В ответ он поднялся, пересел на стул рядом со мной, и я, сгорая от нетерпения, повернулась к нему.

— Я никому об этом не говорил…

Тут он снова умолк, и я стукнула его по плечу.

— Неизвестность убивает меня.

— Ладно. — Он опять огляделся по сторонам, а затем посмотрел мне прямо в глаза и что-то неразборчиво пробормотал.

— Что?

Он снова что-то пробормотал.

— Гейб, просто скажи уже.

— Мы с Шарлоттой переспали, — прошипел он.

Моя челюсть буквально ударилась об пол.

— О нет.

— О да. — Вид у него стал жутко несчастным, и внезапно я начала понимать, что происходит.

— Ты бросил ее? — Я гневно уставилась на него, представив, как, должно быть, страдает Шарлотта. Она отдала ему свою девственность только затем, чтобы он отверг ее.

— Мы не были вместе, чтобы я мог ее бросить. Это просто случилось и все. И теперь между нами происходит какая-то странная хрень.

— Насколько странная?

— Шарлотта хочет встречаться со мной. — Он произнес слово «встречаться» так, словно оно значило что-то грязное.

Я начала закипать.

— А что в этом плохого?

— Да ладно тебе, Индия. Ты же знаешь, я не встречаюсь. Как только я добиваюсь девушку, мне сразу становится скучно.

Мне захотелось врезать ему. Гейб поднял руки — видимо, прочитал мои мысли.

— Слушай, я не полный засранец, окей? Просто… на вечеринке она заигрывала со мной, и меня слегка занесло. На следующий день она пришла ко мне домой, чтобы позаниматься, и буквально набросилась на меня.

— Так отказал бы ей, раз она тебе не нужна. — Мне очень, очень хотелось двинуть ему.

Он сердито уставился на меня.

— Я не хотел ей отказывать.

Интересненько.

— То есть… она тебе нравится?

— Это же Шарлотта. Конечно, она мне нравится. Она одна из моих самых близких друзей. В этом-то и проблема. Если мы станем встречаться, а после расстанемся, то я потеряю друга.

Мало-помалу я начала остывать.

— Можно спросить тебя?

Он кивнул.

— Ты сказал, что теряешь к девушке интерес, как только с ней переспишь. Значит ли это, что ты не хочешь еще раз переспать с Шарлоттой?

Губы Гейба сжались. Таким серьезным я его никогда не видела.

— Гейб.

Он бросил на меня измученный взгляд.

— Я не могу перестать о ней думать.

В моей груди стала зарождаться надежда на то, что у моих друзей все наладится.

— Так в чем проблема? Дай себе и ей шанс.

— Нет. — Он решительно покачал головой. — Я не встречаюсь. Бойфренд из меня никакой, и все закончится тем, что я причиню ей боль. Поэтому нет.

Я не совсем понимала его логику, но по упрямому выражению его лица видела, что он на самом деле так думает.

— Значит, ты спокойно отнесешься к ее свиданиям с другими парнями?

— В смысле? Она с кем-то встречается? Что тебе известно?

Ну что за болван. Я поморщилась.