Падальщики. Непогасшая надежда (СИ) - "AyaS" - Страница 34

Через минуту строй Аяксов заехал на территорию станции.

Эта нефтяная станция представляла собой транспортный узел трубопровода. На нефтеперерабатывающем заводе в двух километрах отсюда нефть сливали, перегоняли через ректификационные колоны и подвергали разным типам очистки. Готовый продукт хранили здесь в огромных вертикальных цилиндрических цистернах с конической крышей и запорным устройством, откуда мы и сливаем топливо по канистрам.

- Короче! Быстро делаем свое дело и сваливаем отсюда! Не хочу торчать тут у каждого суслика на виду! - сказал Фунчоза, как только мы высыпали из машин.

В коем то веке мы все солидарны с ним. Никому некомфортно находиться на открытой местности. Станция располагалась посреди обширной поляны, окруженная плотной стеной лесов, и как бы смешно это ни звучало, тут развивалась клаустрофобия. Казалось, что леса сдвигались, и оттуда за нами наблюдали хищные глаза.

Мы подземные жители, мы привыкли чувствовать себя в безопасности, только когда нас окружает бетон и сталь со всех сторон. Под открытым небом нас не покидает чувство уязвимости, а солдаты его ненавидят - поверьте мне.

- Бодхи, Бесы и Тесла, как всегда, на обороне. Займите северную, западную и восточную стороны. Южные ворота под пристальным взором Аяксов!

- Все ясно.

- Тебя понял.

- Выдвигаемся на запад.

- Аяксы устремляют взор на ворота.

Солдаты каждый по очереди подтверждал приказ и шел занимать позиции. Башни Аяксов, в которых остались водители и стрелки, развернули свои пушки на ворота. Я завидовал тем, кто остался внутри БМП, потому что бронированное брюхо Аяксов не знало слабостей, и это самое безопасное место на триста километров вокруг.

- Маргинал, на связь, - позвал я нашего призрака.

- Я здесь, сержант, - ответил Маргинал своим привычным тихим и размеренным голосом.

- Обозреваешь нас?

- Так четко, будто смотрю с небес, сержант.

- Отлично, - усмехнулся я. - Сколько пальцев я показываю?

Я специально отворачиваюсь ото всех видеокамер, чтобы проверить его прямой зрительный контакт, а не контакт через планшеты.

- Ты пальцами собачку изображаешь, - послышался ответ через пару секунд.

- Молодец. Продолжай защищать нас с небес, - приказал я нашему невидимому снайперу.

Черт возьми, как он это делает? Как он добирается до мест высадки? Я лично проверяю донья машин, крышу, даже в движок лезу, лишь бы найти его! И ни черта! Я помню, как первое время нас нервировал этот призрак, а Полковник Триггер, который и определил Маргинала в Маяк, посмеялся и сказал:

- Ни я, ни сам Генерал не знает, кто он. Расслабься и просто принимай его таким, какой он есть. На базе у многих крыша съехала, когда мы только начали тут жить. Сдается мне, он один из первых ее жителей.

- Но он хотя бы защищен? - спросил я.

- Он в полной экипировке. Я сам ее выдал.

- Так вы видели его?

- Говорю же нет! Я оставил ее на столе, а когда пришел через десять минут, ее уже и след простыл.

- Но вы проследили по видеокамерам?

- Да. Они были выключены в момент, когда он забирал снаряжение.

- А боеприпасы?

- Он сам их со складов забирает. И угадай, что.

- Никто никогда этого не видит.

- В точку. Говорю ж, не заморачивайся. Его не выследить.

- Но вы его очень цените.

- Он лучший снайпер на базе. И я хочу, чтобы он служил в Маяке.

Так мы получили лучшего снайпера в свои руки, и Фунчоза жутко бесится из-за этого, пусть и скрывает это за своими глупыми шуточками. Потому что лучший снайпер на базе прикрывает в первую очередь своего командира, который по удачному стечению обстоятельств бесит Фунчозу до дрожи в кулаках.

- Маяк на мазут, потому что все, что склизкое - это к девкам! - произнес Фунчоза в микрофон.

- Ну и болван же ты, - слышится голос Тессы.

- Керосин и дизель на няшках - Васаби! Вперед! Вперед! Вперед!

Солдаты в белой экипировке с канистрами в руках разбежались по разным зонам станции: Маяк - к западной цистерне, Васаби - к восточной.

А я продолжил следить за картой на планшете и страдать от клаустрофобии на открытом пространстве.

20 декабря 2071 года. 12:30

Бриджит

Пробираться пешком по снежным заносам в нашей двадцатишестикилограммовой экипировке, да еще и с полными канистрами в руках - штука невероятно полезная для разработки икроножных и бедренных мышц, хорошая тренировка для сердца и дыхалки, а также привилегия, которую я с радостью возлагаю на рядовых.

Всего у нас десять канистр по пятнадцать литров каждая. Мы набираем мазута про запас, потому что не скоро сможем приехать сюда еще раз. Зима в наших местах не суровая, в отличие от тех, про которые Ляжка рассказывает со слов ее покойного отца. У нас тут ниже тридцати градусов температура не опустится, но снега валит так, что на минном поле вокруг базы заваливает двухметровые турели.

Рядовые работают быстро, пока мы сторожим их. Они подставляют канистру за канистрой к крану, открывают запорное утро и оттуда течет черная тягучая жидкость. Мазут у нас используется в основном инженерами. Они получают из него битум и заделывают текучие щели на базе. Подземелье наше требует особого ухода. В почве вокруг нас продолжается жизнь, когда начнется таяние снегов, разольются подземные реки, и у нас снова начнут течь стены, потолок, трубы. Инженера герметизируют их битумом. Честно признаться, я не знаю, что мы будем делать, когда нефтяные продукты здесь закончатся. Будем искать новую станцию в более далеких от дома землях? Скорее всего. И это еще один камень в огород Генерала, который продолжает плугом махать на иссыхающей земле, когда можно перебраться на соседний плодородный огород, который сторожат стаи монстров. Незавидная перспектива. Но выбора у нас не будет.

Я оглядываюсь вокруг. Деревья в чащобах мягко колышутся ветром, создавая неповторимый лесной гул. Птицы дополняют оркестр своими веселыми трелями, будто в лесах и не прячутся кровожадные монстры. А зимнее небо такое яркое голубое и в то же время... бесконечное. Мой внутренний Леший поет дифирамбы столь насыщенному чистотой и девственностью воздуху. Как же я соскучилась по нему! Он сводит меня с ума, опьяняет так, что я хочу заняться сексом прямо посреди этой чертовой поляны.

Я смотрю на карту расположения солдат на территории станции, нахожу определенную точку и выбираю ее касанием. На экране появляется лицо Калеба из его досье, а под фотографией меню. Я снова выбираю нужную кнопку и вывожу изображение его видеокамеры на шлеме на свой круглый дисплей из оргстекла перед левым глазом. Теперь я вижу одновременно и свое и его окружение.

«Шпионишь?» - появляется надпись перед глазом. Это он набирает текст на планшете, так нас никто не услышит - при отправке сообщения, можно выбирать, кто его прочтет.

«Хочу удостовериться, что ты не пялишься на задницы девчонок», - отвечаю я.

«Вообще-то, как раз-таки пялюсь на одну сочную», - пишет он.

«ЧТОО?!»

На дисплее появляется сообщение «Стальная Стерва: присоединение к чату».

«Калеб, чего ты забыл в моей видеокамере?»

Я обернулась и поняла, что Калеб смотрит на мою задницу через камеру на шлеме Тессы.

Калеб милый. Я люблю его. Я влюбилась в него с первого взгляда, но боялась подойти. Они с Тессой и Томасом образовывали гармоничный тандем, и я боялась в него не вписаться. Я наблюдала за ними со стороны два года, пока не случился прорыв в шестьдесят третьем, в котором погибли оба моих приемных родителя. Тогда общее горе свело нас троих вместе, и я заняла освободившееся место в троице, как бы цинично это ни звучало. А через год мы с Калебом начали встречаться. Весной будем отмечать семь лет. Может, даже поженимся. Мне кажется, мы уже готовы к этому, просто боимся. У нас слишком опасная профессия, чтобы планы строить. Вот так стану его женой, а на следующий день он погибнет во внешнем мире. Или я умру. Наверное, Калеб тоже об этом думает, поэтому я иногда читаю сомнение в его глазах. Хотя иногда мне кажется, что оно там по другой причине. Но я стараюсь гнать эту мысль прочь.