Любовь в наказание (СИ) - Волгина Надежда - Страница 16

— Пусти! — оглянулась я на рыжего парня, показывающего в похабной улыбке гнилые зубы.

— Тащи ее сюда, — велел тот, что, наверное, был тут главным. — Давненько я таких красоток не видывал.

Сопротивляться не стала, лапища и так держала меня слишком крепко. Начну артачиться, сделают больно. А так можно попытаться воззвать к их пьяному разуму. Если не внемлют, то пусть пеняют на себя.

— Ничего себе! — присвистнул неряшливо одетый блондин, вставая с земли и приближаясь ко мне. — Вот это глазищи! Не испепелишь? — хохотнул он и сдернул с меня косынку. Волосы рассыпались по спине. Только и успела заметить, как алая лента падает в траву. — А волосы!.. Блестят как смоль, — запустил он сразу две пятерни в мои волосы и надавил на затылок.

— Руки убери! Иначе пожалеешь! — прорычала я, чувствуя, что набираю обороты гораздо быстрее, чем обычно. Мне уже даже самой стало жарко от внутреннего бурления магии.

К тому времени меня уже еще двое держали за руки, а третий приближался сзади. Догадаться, для чего, не составило труда.

— Отпустите ее! — раздался громкий оклик, и из-за дерева выступил Антип. — Руки убрали поганые свои!

— А ты кто такой, чтоб нам приказывать?! — повернулся к нему блондин. — Иди отсюдова по добру поздорову. А кралю эту мы все равно попробуем. Аль тебе она тоже приглянулась?

Тут я прямо физически почувствовала, как прорвала злоба ту хлипкую и искусственную завесу добра, что строил Антип годами, отказываясь от истинного предназначения. Его глаза заискрили, а руки вытянулись вперед.

— Изыди, повелеваю, — промолвил он не своим голосом, отталкивая от себя невидимую преграду.

Тут же парней от меня отбросило. Кого припечатало к земле, а кого и об дерево шарахнуло. Я же наблюдала за всем отстраненно, словно меня погрузили в транс. Видела, как над каждым из пьяниц начинает клубиться густой и темный туман, опускаясь все ниже. Прекрасно понимала, что это. Антип шептал заклинание смерти, и через пару минут все было бы кончено, а эти недомерки отправились бы в мир праотцов. Если бы не одно «но». Понятия не имею, что на меня нашло, но в самый последний момент я встала на пути убивающей магии и нейтрализовала ее своей. Действовала по наитию, иначе разве ж натворила такого. Словно что-то внутри меня сопротивлялось наблюдать зло, источником которого чуть не стал Антип.

— Что это было? — очнулся от морока он и недоуменно посмотрел на меня.

— Секундочку, — пробормотала я, поворачиваясь к горе насильникам. — Жабам жабья жизнь! Не говорить вам больше, а мерзко квакать! И кожа ваша покроется жабьим наростом, пока не искупите вы свои грехи, сотворив сто добрых дел! Теперь все, — повернулась я к Антипу, во взгляде которого осмысленности пока не прибавилось. — Ты чуть…

Договорить мне не дали. С воплем «Антипушка, ты настоящий герой!» Лида бросилась моему спасителю на шею и принялась целовать его куда попадала, не переставая при этом громко рыдать.

— Тома, я так испугалась, когда увидела тебя тут, — всхлипывала она, когда уже перестала рыдать, но все еще продолжала прижиматься к Антипу, поглядывая на меня испуганными глазами.

— Нашла за кого бояться, — только и сказала я. — Я домой. Ты, если хочешь, оставайся.

И ушла, не оглядываясь, только алую ленточку подняла с земли. Ее я должна вернуть хозяйке.

Я-то думала, что подруга побежит за мной, но этого не случилось. Не вернулась она и тогда, когда устраивалась я на ночлег в приятно пахнущем сене. И конечно же, разбудила меня, ворвавшись с шумом в сарай после веселой гулянки.

— Дрыхнешь? — с порога заголосила, и я подумала, что хлебнула она чего-то горячительного на посиделках. Но оказалось, что это веселье ей так вскружило голову. — Кажется, я наплясалась на всю оставшуюся жизнь, — упала она рядом со мной и заложила руки под голову, мечтательно уставившись в потолочные доски. — Я бы и еще танцевала, хоть и ног уже не чувствую. А противный Антипка утащил меня домой…

Я ждала, что она продолжит, делая вид, что сплю, но так и не дождалась. Обернулась и поняла, что Лида уже крепко спит, даже не сменив позы. А вот у меня сон испарился окончательно. И солома вдруг стала казаться жесткой и колючей, да голова перестала удобно укладываться в ямку. В общем, все как в том мультике про Машу и кусачее одеяло. Лежать и дальше я не могла. А потому тихонько встала и вышла за дверь.

Ночь стояла теплая, настоящая летняя. Дверь я закрывать не стала, впуская в сарай свежего воздуха. Сама уселась прямо на порожек и привалилась к хлипкому косяку. В доме Клавдии уже тоже спали, потушив единственную свечу. Мне вдруг подумалось, почему сын не помогает ей? Ведь если он подался в солдаты, должно быть, платят ему за это хоть сколько-то. Так почему позволяет матери с сестренкой влачить нищенское существование? Хотя, может ему и самому не хватает на жизнь.

Тут мои мысли приняли другое течение. Давно ли я стала оправдывать все то, что делали люди неправильно с общепринятой точки зрения? Ведь раньше я даже не обращала на это внимания, а порой и оправдывала такое поведение. Мое злое нутро никогда не становилось на сторону добра и справедливости. Ну почти никогда, не считая случаев, когда дело касалось близких мне людей. А сегодня я собственноручно свела на нет плоды стараний последних нескольких дней, отвела руку колдуна от черной магии, заговора на смерть. Зачем? Что побудило меня к этому?

Я вспоминала лицо Антипа — потерянное, отчаянное. Он и сам не понимал, что собирается совершить, но и поворачивать назад не собирался, настроен был идти до конца. Если бы не я. Если бы не я, он убил бы их, чем заслужил бы кару человеческую. И тогда был бы спасен от столетнего блуждания между небом и землей. Но смог бы он сам жить после этого? Нет. И именно это я прочитала в его глазах. Как только черная магия завладеет им, жизнь его земная закончится. И не по вине людей, свершивших самосуд. Антип сам не позволит себе жить дальше. А этого я точно не хотела. Не то чтобы желала ему добра… Но кажется, он как-то незаметно даже для меня попал в категорию тех немногочисленных людей, которым я не желала ничего плохого.

Мысли плавно перешли на Лиду. Губы растянулись в улыбку, когда вспомнила, как подруга сегодня выплясывала. Молодец! Будет что вспомнить, когда вернемся обратно. Если вернемся… А потом, когда я нарвалась на пьяниц, и Антип пришел мне на выручку. Как она обнимала его и целовала. Вроде ничего особенного. Зная темперамент подруги, удивляться было нечему. Нормальная сестринская реакция на стресс. Так почему же мне так неприятно это вспоминать? Не потому ли, что я ревную? Но это глупо, потому что сердце мое молчит, как и всегда. А может я завидую подруге? Ее открытости и честности перед самой собой? Наверное, так и есть. Но разве ведьмам свойственна зависть? Тем, кто могут добиться всегда и всего колдовством? Тут я не знала, что и думать.

Странная какая-то ночь. Не иначе, как колдовская. Никогда еще я так спокойно не думала сразу о стольких вещах, не взвешивала, не анализировала. Вообще, я как-то привыкла жить, не задумываясь глубоко ни о чем. А тут… словно я резко повзрослела. А еще мне хотелось обсудить то, что сегодня случилось с кем-нибудь близким по духу. Ни Клавдия, ни Лида на эту роль не годились. А больше я тут никого и не знала. Разве что, Антипа.

Мне вдруг так остро захотелось его увидеть. Или хотя бы почувствовать родственный дух. Понимала, что поступаю глупо, особенно в свете последних событий, но ничего не могла с собой поделать. Ноги сами понесли меня к дому Антипа.

Конечно же, он тоже спит. Я постояла возле лесенки на веранду, прислушиваясь к тишине в доме, а потом по деревянной дорожке спустилась к озеру, стараясь ступать неслышно. Камень, на который я присела, еще не остыл окончательно, не напитался ночной прохладой. Да и не спустилась еще на землю эта прохлада. Лишь жара спряталась на покой.

— Вот ты где! — вздрогнула я от голоса Антипа и едва скрыла радость. — А я думал, куда подевалась…