Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 58

– Ну так принеси то, что мы сказали. И поскорей. Сестра скоро взойдет на вершину чертога.

– Что?.. – вопрос замер на губах, когда, проследив за взглядом Взывающего, Ким увидел приближающуюся к зениту Лучезарную.

Сестра?!.

Требуемые предметы нашлись быстро: становилось очевидным, что с Кнышем в том состоянии, в котором он находился, лучше не спорить. Авось отойдет – тогда и отправит обряд по-настоящему.

Последующие события, однако же, весьма скоро убедили Рослых, что грань между «по-настоящему» и «не по-настоящему» нужна лишь для того, чтобы однажды эти понятия могли пересечь ее, поменявшись местами.

Осмотрев принесенные предметы и, видимо, оставшись доволен, Кныш взял с собой полоски кожи и вышел на середину круга, остановившись напротив растерянных Лары и Кима. И снова многие из поселян недоуменно нахмурились: что-то странное было в его движениях, что-то, что не удавалось уловить, описать словами – но что-то, что заставляло серьезно сомневаться в том, что перед ними Рослый.

Тур, верный своему намерению лишний раз не попадаться Взывающему на глаза и потому занявший на сей раз место в заднем ряду зрителей, удивленно приподнял брови. Он уже видел такие движения, вернее, ощущал их: тогда, когда витал между жизнью и смертью в лекарской. А раз так... Он присмотрелся внимательнее. Да, именно это всех и насторожило: Взывающий перемещается быстрее, чем совершает необходимые для этого движения. Словно непостижимым образом обгоняет самого себя. Или словно кто-то ведет его. Охотник повернул голову, окинул пытливым взглядом лица соплеменников: интересно, кто-то еще догадался? Похоже, что нет. Все слишком увлечены происходящим на их глазах действом.

– Так совершался союз Предвечного и Избранницы.

И с голосом то же – звук вроде и прежний, но интонации режут слух своей чуждостью, непривычностью, и от всего этого появляется чувство, будто все происходящее – лишь сон – вроде и похожий на реальность, а чуть присмотришься – так ничего общего и нет.

Вот только не бывает так, чтобы один и тот же сон снился всем сразу. Да еще такой.

Охотник прислушался.

– Узрел Предвечный Черноликую – и возрадовался, и радость повлекла помыслы его выше и глубже. И смотрели мы на Избранницу его – и не знали, чем хороша она ему, ибо была она пустынна, темна и бездыханна. И лишь самые прозорливые и мудрые из нас увидели то, что видел он, и лишь они поняли, что видел и любил он то, какой она станет. Все великое рождается из мысли...

Он помолчал, затем протянул Киму один из кожаных ремней.

– Прижми его ко лбу – и стань сейчас как Предвечный. Думай об избраннице твоей, и о том, что в ней хорошо тебе. Думай также о том, что можешь сделать ты, чтобы стала она лучше, еще прекраснее и еще важнее для тебя. Пусть мысли твои творят все новое.

Сероглазый охотник молча подчинился, на лице его было написано потрясение, сменившееся затем нежным и восхищенным выражением.

– Увенчай избранницу твою помыслами твоими.

Ким слегка поколебался, видимо, не совсем поняв новое предписание – но затем аккуратно повязал кожаную полоску вокруг лба Лары.

– Ты хорошо сделал, смертный. Теперь ты, избранница.

Второй ремень лег в руку молодой, и та, уловив правила, повернулась к Киму, приложив ремень ко лбу и глядя на того широко распахнутыми, полными почему-то слез глазами. Затем также повязала его вокруг головы жениха.

По кольцу зрителей пронесся едва слышный вздох: разворачивающаяся сцена, при всей своей невообразимости, определенно тронула многих. Да, ничего общего с прежним обрядом заключения союзов она не имела, и, наверное, из-за этого следовало бы возмутиться, расстроиться, испугаться или хотя бы поменьше втягиваться в происходящее, поменьше со-радоваться жениху и невесте, не так сильно за них переживать... Однако получалось плохо. Ибо хотелось именно радоваться и переживать, и украдкой смахивать слезу. Будто то, что было лишь заученным набором действий, вдруг обрело смысл и глубину. Стало Реальным.

– И вдохнул Предвечный жизнь в Избранницу свою, и отправил порождений дыхания своего к ней, чтобы воплотили они замысел его о ней. И мысли его потекли по недрам Черноликой, – так же, как после кровь – по венам Детей Завета. Так есть и теперь: те, чья кровь смешалась, становятся единым целым. Протяните ладони, смертные.

Зрители, особенно старики, согласно закивали: обычай смешивать кровь заключавших союз существовал и раньше, и теперь стал словно путеводной нитью, связавшей старое и новое.

Многие, однако, слегка взволновались: о том, что Кныш напрочь не переносит кровь, знали все. Справится ли он с этой частью обряда?

Ким был одним из тех, кто сомневался в этом особенно сильно и, по вполне понятным причинам, особенно сильно не хотел, чтобы все вдруг сорвалось. Именно поэтому, когда Взывающий приблизился к ним с ножом в руке, сероглазый охотник решился все же нарушить правила, заговорив с ним. В конце концов, до правил ли теперь?

– Тебе все хорошо, Взывающий? – тихо спросил он. – Если хочешь, я сам это сделаю, вместо тебя...

Ответом послужил все тот же пронизывающий и одновременно ускользающий взгляд, заставивший Кима поскорее отвести глаза и пожалеть, что он вообще открыл рот. Впрочем, ничего страшного не последовало.

– Не переживай, Дитя Завета. Ты хрупок, но мы не причиним тебе и твоей избраннице вреда. Только немного боли.

Лезвие рассекает кожу ладони, оставляя ощущение холода, которое лишь чуть позже сменяется жжением – действительно, не таким уж и сильным. Лара тоже даже не поморщилась, когда нож коснулся и ее руки.

– Возьмитесь за руки. Дайте вашим жизням смешаться.

– Еще надо их связать...

Шепот Ёля, настолько увлеченного происходящим, что даже не сразу сообразившего, что сказал это вслух, был созвучен мыслям многих поселян, которые наконец увидели в происходящем что-то знакомое. Услышать его, впрочем, смогли только Фетха, Анхэ да еще пара мальчишек, стоявших рядом.

И Взывающий – хотя это и было, – или только казалось? – совершенно невозможным.

– Связать то, что и так едино – значит лишить его смысла, – отозвался он, не оборачиваясь.

Ёль прикусил язык и даже поспешно прижал к губам ладонь – упаси духи чего еще сболтнется!..

– Укройте их ветвями и принесите нам воду, – последовало между тем новое распоряжение.

Несколько мужчин из Рода вышли в круг и, подойдя к Ларе и Киму, образовали над их головами нечто вроде купола из срезанных ветвей. Взывающий тем временем приблизился к ним, отломил пышную веточку от больших ветвей и опустил её в мису

с водой.

– И сошел Предвечный к Избраннице своей, и возлег с нею, и священным ливнем излился в недра ее... И был рожден новый мир.

Он окропил лица жениха и невесты, затем отошел от них, кивнул, словно говоря, что обряд окончен, и, казалось, собирался сказать что-то еще, – но голос его заглушил мощный громовой раскат.

Поселяне разом, ахнув, подняли головы – и лишь затем, чтобы увидеть, как из возникшей словно из ниоткуда черной грозовой тучи хлынули потоки воды – первый дождь с начала этого удивительного лета.

– Подтверждает!

– Сам Отец-Небо подтверждает и скрепляет их союз!

– Это надо же!

Всеобщее изумление и ликование было настолько сильным, что никто даже не подумал укрыться от теплых струй в хижинах – все лишь стояли, подняв лица к небу, принимая нежданное благословение.

Длилось оно, впрочем, недолго. Уже через несколько минут туча, словно истратив все свои силы, растаяла, вновь явив Рослым сияющую Лучезарную...

...И Взывающего, без сознания лежащего на земле.

====== Глава 14 ======

– Но союз-то совершился! Вон сам Отец его подтвердил!

– Ну совершился... А что, раньше, что ли, не совершался?! Надо ему было с вождем бодаться?..

– Ну и пободался. Небось, ни с кого не убыло. Зато Ким с Ларой теперь вместе.

– А, все ваши бабьи штучки – вместе – не вместе... Еще вон ублюдка себе на шею посадил.