Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 15

— Поверь, из всех твоих знакомых, я последний, кто бы хотел причинить тебе вред, — заверил меня мужчина, вставая с дивана. И, протянув руки снова, предупредил. — Придется немного потерпеть.

Потерпеть действительно пришлось, не смотря на то, что Кирилл Станиславович явно пытался делать все как можно аккуратнее и медленней. И все равно, приходилось сжимать зубы, крепко жмурясь, пережидая, когда боль в боку перестанет взрываться разноцветными искрами перед глазами. И, быть может, в другой момент я бы и удивилась тому, насколько легко мужчине удалось меня не только взять на руки, спустить по лестнице, но и усадить на заднее сидение простого черного седана, но сейчас мне было далеко не до этого.

В достаточно глубоком сидении, обтянутым мягким велюром, оказалось достаточно удобно сидеть, однако желание свернуться в клубок так никуда и не делось.

— Чудище голову не открутит? — кивнув в сторону машины, почему-то усмехнулся Араньев, который спускался с нами, помогая придерживать и открывать двери. Катя же осталась дома, ей запретили выходить, чтобы не привлекать к себе внимание.

— Ты просил машину попроще, — отозвался в ответ Кирилл Станиславович, легко и почти беззвучно захлопывая заднюю дверь машины. И тут же открыл переднюю, водительскую. — А что может быть неприметнее Тойоты девяносто второго года? Их не меньше двадцати по городу. К тому же, Рыж на Маврикий с Богданом.

— А, ну теперь понятно, почему ты такой смелый, — негромко рассмеялся Араньев, занимая пассажирское место спереди. — Поехали.

То, что для них означало простое «поехали» для меня прозвучало как «добро пожаловать в ад». Наши дороги, как известно, для простых-то водителей означают не самое лучшее из удовольствий, а для меня же…

О, в тот момент я, кажется, прокляла все на свете!

Нет, я не сыпала проклятиями в прямом смысле этого слова, не ругалась, не ойкала и даже не шипела сквозь зубы. Я только сжалась в комок, крепко зажмурившись, про себя повторяя, как мантру: поскорее бы все это закончилось, поскорее бы все это закончилось…

Дорога, на самом деле занявшая по пустынному, еще не проснувшемуся городу, от силы минут пятнадцать, для меня показалась нескончаемой поездкой по бездорожью в какую-то далекую, далекую деревню…

Но всему рано или поздно приходит конец, в том числе и моим мучениям. Казалось, я не успела даже открыть глаза и вздохнуть с облегчением, как меня уже осторожно вынули из машины и снова понесли на руках, но на этот раз уже в сторону неприметного здания, на котором не было вообще никакой вывески.

И не сразу я сообразила, что заходили мы в частную, насколько я поняла, клинику, с черного входа, предназначенного для персонала и поставщиков медикаментов.

И все-таки это была клиника, с ее чистейшими коридорами, свежим ремонтом и тем самым, характерным, неуловимо знакомым запахом больницы.

— Дмитрий Александрович, — недалеко от входа нас уже ждали. Высокий, жилистый брюнет, довольно молодой, с заспанным лицом, протянул руку одному из мужчин. — Доброе утро. Кирилл Станиславович… Кхм. Неожиданно. Ну и на кой хрен я вам сдался в такую рань? Оп-па…

— Претендуешь на звание мистер красноречие, Кощей, — Араньев усмехнулся, по-дружески треснув молодого человека по плечу. На вид ему было, наверное, около тридцати… Но черные джинсы, футболка с оскалившимся черепом и серьга в ухе, вкупе с тяжелыми ботинками, немного сбивали мою оценку его возраста.

В традиционной больничной обстановке, уставившийся на меня парень выглядел так… нестандартно, что я всерьез начала подозревать, что где-нибудь на парковке с другой стороны стоит полноценный мотоцикл.

— Варька к предкам усвистела на выходные, Марья на мне, — вяло огрызнулся Кощей, собственной пятерней поставив волосы почти дыбом. — Ща у медсестер досыпает. Ну, теперь я хоть догоняю, что за внезапность и секретность. Мне стоит спрашивать о том, что произошло?

— Можно подумать, только ты имеешь право прятать от властей избитых девушек, — спокойно поддел его Кирилл Станиславович.

Брови парня взлетели вверх… и он хмыкнул, как мне показалось, довольно:

— Сказал бы я вам… Да печень не казенная. И Рыж потом застебает. Ладно, идем, док уже ждет.

Я в очередной раз поняла, что… ничего не поняла. И боюсь, что дело тут было вовсе не в моем плачевном состоянии.

Впрочем… как бы мне не хотелось, спрашивать о чем-то, не было никаких сил, ни желания. И все, что мне оставалось, это покорно ждать своей участи, которая в скором времени объявилась в лице пожилого доктора, облаченного в идеально белый халат. Он ждал нас в приемном покое и, едва поздоровавшись со всеми, сразу велел положить меня на каталку, чтобы потом склониться, осмотреть мое лицо и проверить реакцию зрачков, попутно спрашивая:

— Так, смотрим на меня… ага, вот так. Что произошло?

— Девушку избили, — решил за всех ответить Араньев. И, подойдя ближе, протянул какую-то бумажку. — Взгляните, может, окажется полезным. Ее уже осмотрел медик.

— Угу, — забрав, по всей видимости, записку, написанную Екатериной, врач принялся в нее вчитываться, повторяя. — Угу… угу, угу. Что ж, ясно. МРТ, затем рентген, и дальше будет ясно. Макс?

— Понял, — словно из ниоткуда, точнее из-за спин остальных мужчин, появился молодой сотрудник, который тут же меня проворно куда-то покатил, ободряюще улыбаясь. Он казался каким-то странным, все время улыбался и лучился позитивом, разговаривал вежливо и даже ласково. Но совсем не надоедал своей болтовней.

И это было кстати, потому что все осмотры и процедуры и так вымотали меня до невозможности. Хотя казалось, куда уж хуже? И, когда, наконец, все было закончено, и я оказалась в одной из местных палат, лежа под капельницей, в полнейшей тишине и одиночестве…

Я наконец-то смогла просто выключиться.

Просыпалась я с трудом.

Никак не хотели открываться глаза, чуть болела голова, и очень хотелось спать. Но характерный дискомфорт внизу живота, почти на грани боли, настоятельно рекомендовал проснуться и сходить, куда нужно. И я ничего не имела против, даже смогла осмотреться, благо спала я в полусидячем положении…

И осознала сразу несколько вещей.

Во-первых, я уже была не в больнице — в квартире. Просторной, можно сказать огромной, стильно обставленной, с хорошим ремонтом и панорамными окнами. Не думала, что в нашем городе вообще есть такие квартиры…

Во-вторых, судя по тишине и темноте кругом, я была в гордом одиночестве, и, к тому же, на дворе уже царила ночь. Похоже, я проспала весь день и вечер. Но как я сюда попала?

И, в третьих… из одежды на мне остались только джинсы, да тугая повязка от подмышек до талии. И всё.

Вопросов накопилось много, да только задать их, увы, было некому.

Однако когда я, с трудом, но все же сползала куда нужно и обратно (именно сползала, потому что по-другому описать мои медленные, осторожные передвижения строго по стенке нельзя), и даже взгромоздилась обратно на диван, из коридора раздался звук отпираемого дверного замка.

Я даже смутно догадывалась, кто сейчас войдет в просторный зал… И потому поторопилась натянуть обратно мягкий клетчатый плед.

В своих подозрениях я не ошиблась: и минуты не прошло, как на пороге под аркой действительно появился Кирилл Станиславович.

— Уже проснулась? — спокойно поинтересовался мужчина, пристраивая на свободном кресле кучу пакетов с разнообразными логотипами.

— Да, — неуверенно отозвалась я, кутаясь в плед, не сводя глаз с моего вроде как охранника. Благо хоть света луны и фонарей, проникающего сквозь огромные окна, вполне хватало, чтобы не пугаться незнакомца в темноте. — Где мы?

— У меня дома, — потянувшись к настенному выключателю, Кирилл Станиславович, словно прочитав мои мысли, зажег небольшое точечное освещение в дальнем конце комнаты. И, пока я болезненно щурилась, опустился на край диван рядом со мной. — Точнее сказать, в квартире Кощея, которую я временно занимаю. Как ты себя чувствуешь?