Крипты Терры: Прогнивший Трон - Райт Крис - Страница 3

— Тут мне понадобятся мои инструменты, — сообщил Реву инквизитор Эразм Кроул, после чего вошел в камеру.

Терра.

Святая Терра — настоящее чудо Галактики, изумляющее до глубины души. Ни один драгоценный камень не сверкал столь ярко, и ни одна язва не была столь зловонной. В сердце Терры сосредоточились все страхи и всё величие людей, до отказа забивших шпили и башни, узкие улицы и трущобы жилых блоков. Тускло-серый, покрытый следами древних войн и окутанный грязью и славой, накопленными за десять долгих тысячелетий, мир-святилище сиял миллиардами огней. Гробница, заключившая в свои недра множество душ. Вся естественная красота планеты давно сгинула, ей на смену пришли бесконечные ярусы колоссального гипергорода. Бесконечные кварталы скрыли под собой те места, где когда-то шумели волнами безбрежные океаны и шелестели листвой леса, сковав планету горами рокрита и пластали. Запутанные конструкции разрастались, рушились, обновлялись и перестраивались до тех пор, пока город не покрыл собой все, от бездонных глубин до поднебесных высот.

Нигде в этом мире нельзя было сыскать места, не затронутого деятельностью человека. Если смотреть с орбиты, то вся ночная сторона планеты мерцала бесконечными вспышками неона, в то время как развернутое к Солнцу полушарие скрывалось под удушливой сумрачной дымкой. В небе сновали космические корабли и орбитальные челноки, набитые разнообразными товарами и продовольствием, благодаря которым этот кишащий жизнью мир мог не бояться голода. Вместе с товарами на планету прибывали и живые люди. Миллионы пилигримов, ставших частью бесконечного потока душ со всех концов Галактики, чьим единственным желанием было прожить достаточно долго, чтобы увидеть священные стены Дворца. Они умудрялись каким-то образом пережить бесконечные невзгоды и опасности, поджидавшие их в пути, ради возможности хоть одним глазком взглянуть на золотые башни, знакомые каждому по вид-пиктам Экклезиархии, после чего умирали в экстазе.

Немногим удавалось пройти весь путь до конца. Большинство встречали свой конец в дороге: либо от старости, либо пропадая в варпе вместе с кораблями. Тем же, кому удавалось добраться до Солнечной системы, приходилось столкнуться с многолетним ожиданием в пропускных пунктах сначала Луны, а потом громадных орбитальных станций. Поговаривали, что человек может родиться, прожить всю жизнь и умереть в этих громадных сортировочных центрах, пока его документы мучительно медленно проходят свой путь через бесконечную вереницу чиновников и служащих. Иногда бумаги терялись, иногда их кто-то крал. Ведь это были лишь крохотные крупицы в бесконечной лавине документов, заставлявших биться больное сердце бюрократической машины Империума.

Но тем не менее те, кому по воле фортуны или Императора удавалось ступить на священную землю родного мира человечества, исчислялись миллионами — настолько мощным был этот вечный поток паломников. Как океанские волны на давно забытой Старой Земле, этот поток метался туда и сюда, чтобы поспеть на пышные фестивали, организуемые Министорумом во славу святых и Лордов Терры. Но самым важным из всех праздников, в которых дозволялось участвовать народным массам, было поминовение Ангела — Сангвинала, Багряный Пир, празднество Благословенной жертвы. Каждый солярный год в этот день количество людей на улицах вырастало до невообразимых масштабов, пилигримы толкались, как скотина возле кормушек, тянулись к воротам руками и умоляли стражей пустить их внутрь. Поговаривали, что наиболее достойным паломникам дозволялось приблизиться к самим Вратам Вечности и лицезреть обряд поминовения, проводимый на месте легендарного боя Ангела, в момент, когда праздник достигал своего исступленного апогея.

До Сангвиналы оставалась всего неделя, и рукотворные ущелья планеты-города Терры буквально кишели народом. Каждую извилистую улицу и старую мощеную дорогу покрывал живой ковер желающих принять участие в торжестве, распевающих гимны, раскачивающихся из стороны в сторону в медитативном трансе и неуклонно продвигающихся, с упорством армии завоевателей, к разверстым, словно жерло пещеры, вратам Внешнего Дворца. Над процессиями зависли штурмовые катера Адептус Арбитрес закованных в черное вершителей правосудия. В эти дни им приходилось быть бдительными, как никогда, выискивая в толпе дурную кровь. Раз за разом корабли опускались, и молчаливые фигуры затаскивали разражавшегося гневными тирадами паломника или кого-то, похожего на колдуна, внутрь этих летучих центров дознания.

Было жарко. Город охватило безумие толпы паломников, сходящих с ума в облаках пыли. Надо всем этим возвышались невообразимо огромные стены Внешнего Дворца, вздымаясь ввысь во всем своем поблекшем великолепии и ожидая, когда живой прилив хлынет к их подножию.

Дознаватель Люче Спиноза впервые смотрела на эти стены, наполовину скрытые в утренней дымке. До них было около пятидесяти километров, но стены все равно заслоняли собой горизонт, такие же внушительные, как горы, когда-то возвышавшиеся на их месте, а теперь служившие фундаментом для могучих бастионов.

Она стояла у кристалл-флексового панорамного окна на высоте около километра над землей. Помещение находилось на самом верхнем уровне одного из тысяч шпилей, торчавших тут и там среди бесконечных кварталов, раскинувшихся во все стороны до самого горизонта. Далеко на востоке едва заметные лучи восходящего солнца пытались пробиться сквозь пелену клубящихся облаков, бросая тусклые отсветы на стальные и адамантиевые конструкции.

Спиноза не могла оторвать взгляда от Дворца. Даже с такого расстояния от вида этого святого места у нее начала кружиться голова. Она знала, что где-то там, в глубине этого рукотворного материка, Он ведет свою вечную борьбу. От мыслей о Его великой жертве на глаза навернулись слезы, как это часто бывало и раньше.

Спиноза настолько была поглощена созерцанием Дворца, что не услышала мягких шагов своей госпожи. В ином случае подобная невнимательность могла привести к наказанию, но на этот раз Адамара Рассило проявила снисхождение и не стала делать замечаний.

— К этому нельзя привыкнуть, — заметила Рассило, вставая рядом со своей подопечной. — Видеть Дворец вот так и знать, что там внутри…

— Я могу лишь гадать об этом, леди.

Лорд-инквизитор Рассило носила доспех темно-багрового цвета, украшенный геральдическими лилиями, напоминавшими символ союзной военной палаты. Тонкие, коротко остриженные волосы оливкового цвета обрамляли лицо с мягкими чертами, по которому было невозможно даже примерно определить возраст инквизитора. Ее розетта была выполнена в виде драгоценного камня в окружении кольца из жемчужин. На первый взгляд украшение казалось прозрачным, но при ближайшем рассмотрении в глубине камня можно было разглядеть череп — символ Инквизиции.

— Как дорога? — спросила Рассило.

Дорога оказалась настоящим адом. Девять варп-переходов от внешних границ сегментума Солар на потрепанном в бою фрегате ордо, с неполным экипажем и астропатом, обезумевшим во время побега с Приакса.

— Нормально, — ответила Спиноза. — Я рада наконец оказаться здесь.

— И мы тоже этому рады. Пойдем. Нужно поговорить.

Рассило отвернулась от окна. Помещение, где они находились, было просторным и богато обставленным. На мозаичном мраморном полу, который стоил, вероятно, годового жалованья планетарного губернатора, стояла изысканная мебель эпохи Вандира, по большей части изготовленная из настоящих природных органических материалов. Лишь кое-где можно было разглядеть предметы, сделанные с помощью искусственного синтеза. В металлических подсвечниках горели восковые свечи, добавляя свое сияние к слабому свету солнца, проникающего через окна.