Фагоцит разбушевался (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 32

- Камер там нет, магнитофоны у нас не ломаются, сотрудники бдят. Адрес не забыл, ключ не потерял? Не возмущайся, вопрос риторический. Типа напутствия перед выполнением сложного задания.

- Интересно, чего ж тут сложного? - поинтересовался я, внимательно слушавший беседу.

- Ничего ты, Вить, не понимаешь, - ответствовал Антонов. - Тут же все должно быть проделано на высочайшем международном уровне! Дабы не уронить честь советского человека в глазах американского империализма и мирового сионизма.

Действительно, решающую встречу Антонов провел на уровне. Проведя гостью на кухню и угостив ее кофе, он начал с того, что изложил ей почти все недавно полученные от

Семичастного сведения.

- Да, - вынуждена была согласиться Нинель, - ваш кей-джи-би работает неплохо. Мы не ожидали, что он выяснит так много и столь быстро. В главном ты прав - я действительно хочу узнать, можешь ли ты вылечить дядю.

- Вполне возможно, что и смогу, но для этого он должен приехать в Москву. Я в Израиль не поеду. Но я тоже хотел бы прояснить один вопрос. Или даже несколько. Он тебе действительно дядя?

- Конечно.

- Врешь. Я же экстрасенс, чувствую ложь. Он твой любовник?

- Нет!

- С одной стороны, вранье, а с другой - правда. Я делаю вывод, что вы одно время были близки, а потом расстались. Это так?

- Да.

- Вот теперь действительно «да». И продолжай, пожалуйста, с учетом того, что я тебе только что продемонстрировал.

- Я уже почти все сказала. Для твоего начальства могу добавить, что наша благодарность будет безгранична. В разумных пределах, само собой. Кстати, моя лично тебе - тоже.

- Дорогая, я с нетерпением жду этого момента уже четыре месяца, а то, что на самом деле Семичастный мне не начальство, а всего лишь временный организатор работы, роли не играет. Объясни скорее, твоя благодарность будет заключаться в том, о чем я думаю, или мне придется, скорбя, уйти отсюда безутешным?

- Не придется, - улыбнулась Нинель и ловким движением стянула водолазку через голову. Под ней, естественно, ничего не было.

- Насмотрелся? - спросил меня Антонов. - Все, ставлю блокировку, рано тебе еще глазеть на то, что мы тут сейчас устроим.

- Нет, программно как-то коряво получается, - вздохнул Саша. - Нужно по прерыванию.

- У меня и так вся плата забита, а ты предлагаешь туда еще один компаратор впихнуть? - без особого восторга уточнил я, но тут зазвонил телефон.

- Виктор Васильевич? - услышал я. - Зайдите за зарплатой, пожалуйста, а то уже без пяти шесть, девочкам пора домой. И Саше передайте, если он у вас.

- У меня, передам, уже идем.

- Опять получка? - оторвался от клавиатуры Фроловский. - Вроде еще аванс не кончился. Пошли, что ли, чего девчонок задерживать.

Саша жил один в двухкомнатной квартире в пятиэтажке рядом с нашей, и это имело два следствия. Первое - не такого уж большого по моим меркам оклада - порядка трехсот пятидесяти рублей, правда, не считая премий - ему было более чем достаточно. То есть тратил он меньше, чем получал. И второе - женщины это отлично знали, поэтому он пользовался повышенной популярностью среди институтской прекрасной половины. Особенно в бухгалтерии, куда нас с ним сейчас и позвали.

По вполне понятным причинам мне глазки почти не строили, в этом я еще раз убедился, получая после Саши деньги. И вместе с ними мне всучили какую-то серенькую книжицу. Вроде сберкнижки, но поменьше, потолще и потемнее. Я уже хотел было спросить, что это такое, но девочки собирались домой, шел седьмой час, у них ушло немало времени на попытки флирта с Сашей. В общем, я решил их не задерживать. Спрошу дома у тети Нины, а если она будет не в курсе, завтра с утра узнаю у Октябрины.

- Расчетная книжка! - сразу опознала непонятную фиговину теща. - У нас в садике их обещали выдать только в следующем месяце. Это значит, что у вас в институте уже появился приемный отдел стола заказов. Там можно заказать всякий дефицит, причем ждать придется гораздо меньше, чем просто в магазине по записи. А ты можешь написать заявление, чтобы тебе на нее переводили какую-то часть денег с зарплаты. У-у, да у тебя там уже лежит четыре сотни. Наличные на нее класть тоже можно, это в любой сберкассе, но тогда взимается налог, причем прогрессивный. И в обратную сторону то же самое - захочешь снять, придется за это немного заплатить. Проценты по вкладам на ней не зачисляются.

- А что хоть можно купить-то?

- У нас женщины на чешские сапожки облизываются, а вообще в столе заказов должен быть полный каталог.

- Вам эти сапоги заказать?

- Вить, да не беспокойся ты, мне их Миша закажет. Он такую книжку еще в обед получил, и даже успел к нам в садик заскочить похвастаться.

- Тебе чем-то не понравилась эта книжица для заказов? - уже поздно вечером спросила меня Вера. - Удобно же! Похоже, наконец-то довольно обдуманная акция.

- Ну, - попытался объяснить я, - в том-то и дело, что обдуманная. Чтобы хоть так, хоть этак торговать дефицитом, его нужно иметь. А чтобы его иметь, этот самый дефицит нужно сначала создать. То-то я никак не мог понять, с чего бы это вдруг магнитофоны «Астра» стало не так просто купить.

- Ты уже становишься брюзгой почище меня, - встрял Антонов. - Вспомни, как наши родители именно в это время покупали «Астру-4». Месяц искали, пока наконец не дождались выброса. А сейчас вместо выброса - торговля по предзаказам при помощи этих книжечек.

- И по слегка повышенной цене.

- Это ты про всякие налоги и отсутствие процентов? Да люди на оплату автобусов больше изводили, разыскивая всякий умеренный дефицит в нашем прошлом. В общем, не злопыхательствуй, нормальная инициатива. К тому же вспомни еще один положительный момент - налог на яйца слегка облагородили, с Веры его вообще не удерживали.

Антонов имел в виду специфическое советское изобретение - шестипроцентный налог на бездетность. Его удерживали со всех мужчин, у которых в паспорте в графе «дети» было пусто, и с замужних бездетных женщин. Одинокие под него не попадали, но, выйдя замуж, на следующий же день лишались этой привилегии. То есть по факту государство явно стимулировало женщин сначала родить, а только потом выходить замуж. А полтора года назад были внесены коррективы - женщинам при первом выходе замуж предоставлялась годовая налоговая пауза.

- Дэн Сяопин что говорил? - продолжал Антонов. - Все, что повышает благосостояние трудящихся, есть очередной шаг к социализму. Эти книжечки слегка повышают, так что уймись. Вера, вон, Таню уже покормила, уложила и ждет тебя, а ты тут со мной решаешь мировые проблемы.

В феврале Семичастный, ухмыляясь, сообщил мне, что в Москву прибыл большой друг Советского Союза, израильский коммунист товарищ Яков Гольдберг. Причем высказал он это именно мне, а не Антонову.

- Лечить-то, наверное, все равно будешь ты, - объяснил он.

- Вроде в материалах из будущего у него была другая фамилия. И разве в природе бывают израильские коммунисты?

- В природе бывает все. А ты хотел, чтобы он приехал по своему моссадовскому удостоверению? Если все получится хотя бы приблизительно так, как планировалось, можешь смело примерять майорские погоны.

- К ним казенный ватник будет? Портить костюм погонами неохота, у меня их всего два.

- Действительно, - сообразил Семичастный, - у тебя ведь даже офицерской формы нет. Моя недоработка, исправлю.

Как водится, я позвонил Ефремову:

- Еще один пациент. Мой, не сверху. Впрочем, не столько мой, сколько от Антонова.

- Кто он, или опять не по телефону?

- Да нет, тут никаких секретов. Обычный израильский шпион Яша Гольберг. Имя настоящее, фамилия вымышленная.

- Ну и знакомые у вас! Хотя у меня таких нет, а посмотреть, наверное, будет интересно. Когда заедете?

- Завтра в половине десятого утра.

- Одеться, наверное, надо поприличнее?

- Да, пожалуй. Там, кроме него, будет и весьма привлекательная девушка. Почти как моя жена.