Зараженный тьмой (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 32

Миг! И я провалилась в беспамятство…

Моя магия спала вместе со мной, не показывая снов. Я чувствовала, как она медленно растекается по венам, пытаясь выжечь своим светом снадобье, которое так резко ввело меня в беспамятство. Томно и тщательно отчищала нутро, чтобы пробудить свою хозяйку. Я умоляла ее сделать это как можно скорее, ведь не видела и не слышала ничего вокруг, не ощущала собственного тела, будто парила в воздухе, не чувствуя под собой опоры. А когда последняя капля зелья испарилась, я очнулась так быстро, словно меня окатили ушатом ледяной воды.

Почти сразу глаза привыкли к свету, и я смогла разглядеть обстановку. Нащупала под собой махровое покрывало и взгляд в первую очередь упал на демоническую черную мантию, что лежала рядом со мной на траве. Коснулась приятной ткани платья, что купил для меня Элизард. Потрогала растрепанные волосы и втянула носом воздух, наполняя им легкие до отказа. Свежий аромат леса дурманил и успокаивал. Я наслаждалась им с таким удовольствием, что улыбка невольно растянулась на устах. Меня обнимала родная стихия природы в ее чистом виде.

Вокруг деревья, шуршащие листвой, трели птиц и отдаленное журчание ручья. Я никак не могла узнать окрестности этого густого леса, а вот брата узнала сразу. Он вышел из-за мощного ствола дерева и застыл передо мной одетый в белую рубаху и коричневые штаны. Улыбнулся с теплом и добротой, протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Я с радостью приняла его помощь и спросила:

— Где мы? Где Элизард?

— Мы в безопасности, а демон… — он помедлил и опустил взгляд, не выпуская из ладони моей руки. — Идем, — глянул он вперед, всматриваясь в густую чащу леса. Я нервно сглотнула, но не от страха оказаться в неизвестном месте. От тревоги мое сердце трепыхалось в груди подстреленной птицей. Я не чувствовала присутствия Элизарда и не понимала, почему оказалась наедине с братом. Куда пропал тот, кто вел меня к Владыке? Почему вокруг лес, а не мертвая пустыня? Зачем Ларг опоил меня? Неужели убил демона, пока я спала?! Что-то оборвалось внутри от этой жуткой мысли. Вовсе не такой судьбы я желала для норда, которого успела полюбить всей душой. Разве смогу жить дальше с чувством пустоты и горечи в сердце? Стоило хоть на миг представить, что все это правда, как в горле застрял холодный и плотный ком боли. Он перекрыл тот свежий воздух, которым я с удовольствием дышала. В глазах потемнело, и я покачнулась. Ларг подхватил меня за талию и повел куда-то сквозь чащу. Я шла вперед на ватных ногах, не в силах вымолвить ни слова. Так сильно меня потрясли мрачные мысли, что перестала здраво рассуждать. Магия притихла, затаилась внутри, свернулась клубком где-то в глубине подсознания. Казалось, что ей было стыдно за то, что в нужный час она предала меня и позволила зелью сделать свое коварное дело. Жаль, что я не умела ненавидеть. Мне хотелось разозлиться на весь мир, но взамен ощущала лишь ноющую пустоту. Чувство не правильности того, что происходит, преследовало меня даже тогда, когда мы вышли из чащи и оказались на круглой поляне, утопающей в разноцветных диких цветах. Я увидела деревянную хижину и обомлела. Ее очертания вернули меня в прошлое. В то самое беззаботное и веселое время, когда мои родные были живы. Я вспомнила, как бегала по такому же лесу, собирая цветы и листья, как плела из них венки, как из веток строила домик для куклы, что сделал для меня брат, как укладывала ее в постель изо мха и укрывала шелковым платком. По щеке прокатилась слеза и пропала в уголке приподнятых улыбкой губ. Отстранившись от брата, я медленно ступала по земле, по пути задевая кончиками пальцев высокую траву. Все это было похоже на счастье, о котором я всегда мечтала, но не хватало главного…

Шарх спокойно щипал траву неподалеку от домика и не пытался сбежать. Ларг обогнал меня и распахнул дверь в хижину. Жестом предложил мне войти первой. Я даже не колебалась. Знакомое убранство манило окунуться в давно забытый запах уюта и тепла. Я вдохнула его полной грудью, но леденящий ком не позволил насладиться прошлым. Я остановилась посреди комнаты и окинула взглядом почерневшую от копоти печь. Рядом с ней на прогнившем полу лежал спальный мешок из обоза Элизарда. В углу стоял деревянный потрескавшийся от времени столик, на котором расположилась котомка с продуктами из того же обоза.

— Я случайно наткнулся на эту хижину и решил, что здесь можно остановиться на ночлег, — он говорил, а я так и не сошла с места. Уткнулась взглядом в стену и покачала головой.

— Где Элизард? Ты убил его, Ларг? — проговорила тихо, со страхом в голосе.

Брат глубоко вздохнул и встал напротив меня. Я посмотрела в его зеленые глаза с надеждой получить правдивый ответ. Он стойко выдержал мой взгляд. Не отвернулся.

— Демон отпустил тебя, Алекса. Я его не убивал. Он сам попросил меня увести тебя подальше от Хара-Шели…

— Зачем? — развела я руками.

— Сказал, что подарит свою душу Владыке за твою жизнь и будет служить ему вечно. Если же Владыка не пойдет на сделку, он пойдет против него, и я помогу ему уничтожить черный замок вместе с его хозяином. Нельзя медлить. Мне надо поскорее собрать соратников. Ты останешься здесь и будешь меня ждать. Если вскоре не вернусь, иди в приют. Там наш дом, — схватил он меня за плечи и едва заметно встряхнул. — Обещай, что сделаешь то, о чем прошу.

— Однажды я уже давала обещание…

Элизард

Как только Алекса окунулась в забвение долгого сна от действия зелья, что дал ей Ларг, я отдал мальчишке Шарха. Наказал ему не останавливаться и скакать на пределе сил, чтобы как можно дальше унести энге от проклятого места. Отдал все, что у меня было из провианта, кроме бутыли с вином, и пошел в Хара-Шели налегке.

Ночь выдалась на редкость холодной, но горячая демоническая кровь согревала тело, а амулет подстегивал бежать вперед без остановок. Камень жаждал поскорее встретиться с Владыкой, а тьма затаилась, я больше не чувствовал ее и не слышал. Даже мысли о девчонке не заставили ее встрепенуться. Впервые за долгое время похода я остался наедине со своими воспоминаниями. Казалось, что моя душа уже свободна, что больше она не корчится от боли в сосуде Владыки. Странное ощущение освобождения. Будто меня выпустили на волю после долгого заточения в темной и сырой темнице. Я мог думать об Алексе сколько угодно и произносить ее имя без последствий. Я смаковал каждую заветную букву, выкрикивал на всю пустошь прелестное имя. Жажда откликалась в пересушенном горле кашлем, и я заливал ее вином. Делал глоток за глотком. Хмель придавал сил, ускоряя шаг. А холод пустоши сгустился над головой, проникая в ноздри колким ледяным воздухом. Я смотрел на клубы пара, что вырывались изо рта и отгонял их свободной рукой. Громко смеялся во тьме, словно безумный и любовался нежным образом белокурой девушки, что рисовал в голове разум. Разговаривал со спящим внутри зверем, задавал ему пустые вопросы, а в ответ звенела тишина. Сходил с ума, когда представлял, как Алекса тянется к Ларгу, обнимает мальчишку и целует его со всей страстью, на которую способна. Сгорал от ревности, выл в пустоту, со злостью топтал сухую землю. Мне было больно! Гораздо больнее, чем раньше. Каждый шаг, который приближал меня к гиблым землям, отдавался в груди мощным ударом. Я отпустил ее, потерял по собственной воле. Но жизнь моей энге дороже всех мирских мук, что обрушатся на меня за границей Хара-Шели! Я принял самое важное и правильное решение за все время своего существования, но ревность не давала покоя, не оставляла меня, пожирая сердце, выкручивая мышцы до острой боли, до жутких спазмов. И я стискивал зубы до скрежета, но уверенно шел дальше. Ни на миг не свернул с пути, не оглянулся назад, не засомневался в выборе.

Ноги уже заплетались от усталости, и я двигался вперед на голом упорстве. Размышлял о будущем, которое ждет мою светлую девочку. Представлял, как она бежит по лесу, и ее волосы развиваются на ветру. Она смеется и дышит природой. А иногда, сидя у костра, вспоминает пленившее ее чудовище. Вспоминает с теплом и любовью. По-другому она просто не умеет. Но меня не будет рядом. Я никогда не увижу ее небесных глаз, не прикоснусь к бархату кожи, не почувствую шелка волос, не вдохну чистый аромат истинной свежести. Я буду сгорать в своих грехах, тонуть в темноте, снова и снова падать на дно, растворяться в жгучей лаве вулкана. Я достоин такой участи и мне ничуть не страшно ее принять. Тот лучик света, что Алекса зажгла во мне, отныне не потухнет никогда!