Будь моей игрушкой (СИ) - Лис Алина - Страница 1

Двенадцать лет назад…

Они сутки ехали на поезде, а потом еще полдня тряслись в дилижансе прежде, чем высадились у вестового камня, отмечавшего границу земель клана.

Здесь их уже ждали. Мужчина средних лет скользнул по матери равнодушным взглядом и уставился на Дженни. Она попятилась, цепляясь за материнскую юбку.

— Это она? — хмуро спросил он, а потом сплюнул.

— Ну и дура ты, Бренда.

Потом было полчаса в горку, в кузове старенького, ревущего от натуги пикапа, прежде чем перед глазами показались крыши поселения Маккензи.

Деревни, которая должна была стать новым домом для Дженни.

Мать оставила ее — притихшую, напуганную предчувствием перемен — на крыльце дома, а сама вошла внутрь. Дженни даже оглядеться по сторонам не успела, когда услышала из-за спины противный голос.

— Человечка! Она резко обернулась на голос. Оскорбительные слова принадлежали девочке — по виду ровеснице Дженни или чуть старше.

Каштановые волосы, с редкими темными прядями, карие глаза. Совсем, как у мамы.

— Я не человечка, — сердито возразила она. Человеческие дети дразнили ее зверушкой, и она привыкла мысленно считать себя волком, пусть даже предок не спешил подарить ей свой облик.

Стоявший рядом с девочкой мальчик принюхался.

— Точно человечка, — подтвердил он.

— Рыжая человечка.

— Что ты делаешь здесь, человечка? — Я не человечка, слышите, вы! — возмущенно воскликнула Дженни. Даже слезы на глазах выступили от обиды.

— Если ты не человечка, покажи мне своего волка, — с этими словами мальчик кувырнулся вперед превращаясь в мощную зверюгу, размером с взрослого дога.

Игриво тяфкнул, припал к земле и сделал вид, что хочет цапнуть Дженни за ногу.

Она взвизгнула и попятилась, и это стало сигналом для остальных.

— Обернись! Обернись! — зарычали дети, превращаясь в зверей. Зубы лязгнули над ухом, острые клыки прихватили кожу на голени.

Дженни завизжала и побежала, а стая помчалась за ней, радостно подвывая.

Дорога выворачивалась из под ног, дома и кусты слились в неразличимые пятна. Она мчалась вперед, не помня себя от ужаса, а стая дышала в спину, гнала ее — глупую маленькую человечку, осмелившуюся назвать себя оборотнем…

Дженни влетела в него с разбегу, чуть не сшибла с ног. И сама бы упала, не подхвати он ее в последний момент.

Каштановые волосы с темными подпалинами, карие глаза. Он мог бы быть старшим братом того мальчика, который сейчас в облике волка преследовал Дженни.

Она заскулила от ужаса и зажмурилась, готовясь к боли.

Но боли не было. И торжествующий вой за спиной умолк.

— Что здесь происходит? Дженни снова попробовала вырваться — поднырнуть под его руку и сбежать, но не тут-то было. Незнакомец держал крепко.

— Мы ловим человечку, — послышался голос за спиной.

Человеческий, не рычание и не вой.

— Играем… — … это весело! — Я не… — начала она и осеклась.

Кто она, если не человечка? Порченная кровь, волк- полукровка без способности к обороту.

— Кажется, она не хочет, чтобы ее ловили.

Дженни рискнула открыть глаза и посмотреть на своего спасителя. Он был высокий. Выше всей этой ватаги. И красивый, как принц из сказки.

— Я не человечка, — упрямо повторила Дженни, цепляясь за эти слова, как за последнее, что у нее осталось.

— Совершенно верно, — раздался голос над головой, а потом на плечо опустилась рука. Дженни подняла взгляд и увидела над собой немолодого мужчину.

— Она — Дженнифер, дочь Бренды Маккензи. Ваша новая сестренка.

— Она? — недоверчиво переспросила та девочка, которая первая назвала Дженни человечкой. Принюхалась и сморщилась. — От нее не пахнет волком.

— Красная, как глина, — хихикнула вторая девочка и выразительно покосилась на рыжую косу Дженни.

— Глаза зеленые… — вставил еще кто-то из толпы.

Когда здесь успела собраться толпа? Не только дети, но и их родители.

Взрослые стояли в стороне и в разговор не вмешивались, словно решили дать волчатам возможность самим обнюхать и принять решение по поводу новенькой.

— Веснушки… — Оборачиваться не умеет…

С каждой новой репликой Дженни все больше хотелось исчезнуть. Не приняли! И волки ее не приняли, везде чужая, никому не нужна… Одни проблемы от нее.

— Она не наша, — хором постановила детвора.

Первая капля поползла по щеке, и в носу сразу стало сыро.

Дженни стиснула кулаки: нет, не плакать, только не плакать! Все равно ведь сейчас разревется… — А мне она нравится, — неожиданно объявил тот мальчик, который защитил ее от остальных.

Слезы высохли словно и не было их. Дженни покосилась на него, не веря собственным ушам. Он действительно это сказал? Или послышалось? — И хорошо, что рыжая — ни с кем не перепутаешь даже в темноте.

Еще мгновение стояла оглушительная тишина, а потом кто-то шумно выдохнул, толпа начала разбредаться, словно самое важное уже произошло и смотреть больше не на что. Гнавшие Дженни дети молчали в стороне и мерили ее настороженным взглядами, но даже не пытались спорить. В этом было что-то непривычное, чужое. У людей ее не приняли бы так просто по одному слову главаря.

— Ты уверен, сын? — негромко спросил мужчина, который представил Дженни окружающим.

Мальчик вскинул голову и безмятежно улыбнулся.

— Уверен, папа, — он перевел взгляд на Дженни, подмигнул и вдруг дернул за косу. Не больно, даже не обидно совсем.

— Хочешь, я покажу тебе наших лошадей? Дженни кивнула, зачарованно глядя на него снизу вверх. От благодарности так распирало, что даже дышать было трудно. И незнакомый парнишка показался самым красивым, сильным и замечательным.

— Друзья называют меня Дженни, — выдавила она.

— А меня Чарли, — он улыбнулся и покровительственно потянул ее за собой.

— Пойдем, Дженни.

И она пошла. Она пошла бы за ним куда угодно.

— Повышаю, — молодой беловолосый мужчина небрежным росчерком поставил подпись под суммой с пятью нулями на бланке и положил на стол к стопке других расписок. Потом переплел пальцы, сощурил алые глаза с кошачьими щелевидными зрачками и уставился на соперника. Лицо его выражало интерес энтомолога, заметившего любопытное насекомое, на губах гуляла снисходительная ухмылка.

Изумленный шепот полетел вокруг стола. Уже выбывшие игроки и зеваки вполголоса обсуждали последнюю ставку.

Сидевший напротив юноша с открытым, немного наивным лицом сглотнул, уставился сперва в свои карты, потом на те, что лежали перед беловолосым, таким взглядом, словно хотел прожечь их насквозь.

— Ты блефуешь, ди Форкалонен, — высоким дрожащим голосом заявил он.

— Ты так думаешь? — беловолосый лениво улыбнулся. — Тогда поддерживай. Обчисти меня, Маккензи.

Тот нервно икнул и вцепился пальцами в каштановую шевелюру, вряд ли замечая, что делает.

Зал гудел. Игра за другими столами остановилась словно сама по себе. Завсегдатаи клуба толпились вокруг стола, на котором подходила к завершению самая крупная партия за сегодняшний вечер. Общая сумма на кону превышала два миллиона золотых, что даже по меркам «Счастливой семерки» считалось очень серьезными деньгами.

— Давай, — искушающе продолжал беловолосый. — Поддерживай и открываемся, если уверен. Или пасуй, тогда все это, — он выразительно покосился на гору расписок, — достанется мне.

Юноша снова сглотнул. Его пальцы дрожали.

Блефует? Или нет? Ди Форкалонен вел себя, как всегда. Был спокоен, просто омерзительно спокоен. Подтрунивал, лениво растягивая слова. И как всегда во время игры, на высокомерном лице плясала самоуверенная наглая ухмылочка.

Словно речь и не шла о деньгах, сравнимых с годовым бюджетом среднего города.

Конечно, что для будущего владельца медийной империи эти гроши? А вот для Чарли… С таким же видом Раум сидел в прошлую субботу — невозмутимо поддерживал и повышал, пока у противника не сдали нервы, и он не пасовал. Чарли потом тайком заглянул в карты. Выяснилось, что у проигравшего был стрит, а у проклятого демоняки сет на двойках.