Холод-убийца (ЛП) - Эстеп Дженнифер - Страница 7

Если мы не сможем выяснить, на какой артефакт нацелились Жнецы и почему, то существовала опасность, что мы потеряем всё.

Глава 3

Собрание закончилось, мы разошлись.

Логан посмотрел сначала на меня, затем на отца, который разговаривал с Сергеем, Инари, Метис, Алексеем и Никамедисом.

— Всё хорошо, — заверила я, заметив его внутренний конфликт. Он не знал, с кем ему идти: со мной или остаться здесь. — Иди, проведи немного времени со своим отцом. Дафна и Карсон отведут меня назад в общежитие.

Логан облегчённо вздохнул.

— Спасибо, цыганочка. Я позже позвоню тебе, хорошо?

Я кивнула. Мы поцеловались, затем он подошёл к отцу и присоединился к разговору. Оливер и Алексей тоже остались. По-прежнему держа папку с фотографиями в руках, я вместе с Дафной и Карсоном покинула подвал и по винтовой лестнице поднялась на первый этаж.

Мы не разговаривали, даже когда вышли из библиотеки во двор. За то время, которое мы провели в подвале, солнце село. Тень легла на газоны, расползлась под голыми деревьями, как чёрная кровь, покрывая все. Я задрожала, и не от холода.

— Итак, Гвен, — первая заговорила Дафна, когда мы направились к моему общежитию. — Давай, выкладывай. Какой артефакт Жнецы так жаждут заполучить?

Я покачала головой.

— Не знаю. От фотографий я не уловила никаких вибраций, и ни одна из них не пошевелилась или сделала что-то жуткое. Мне придётся разглядывать артефакты в живую, чтобы сказать что-то конкретное.

Дафна одарила меня недоверчивым взглядом.

— Правда, — настаивала я. — Не знаю, за каким артефактом они охотятся. Пока не знаю.

— Но ты можешь выяснить это с помощью своей психометрии, верно? — поинтересовался Карсон. — Как только увидишь артефакты и прикоснёшься к ним?

Я пожала плечами.

— Полагаю, ничего другого не остаётся.

Больше мы не говорили, а пару минут спустя уже дошли до моего общежития «Стикс». Я попрощалась с друзьями, подставила под лазер у двери удостоверение личности и зашла в общежитие.

Поднявшись по лестнице наверх к своей комнате, находящейся в башенке с одной стороны здания, открыла дверь и вошла. У всех студентов мифа в комнатах похожая мебель, и моя комната с кроватью, книжными полками, окном, маленьким холодильником и письменным столом не была исключением. Но небольшие личные вещи украшали комнату, делая её моей. Как, например, фотографии мамы и Метис, когда они ещё были молодыми девушками. Фото стояли на письменном столе вместе с небольшой статуэткой Ники. На стенах висели плакаты Чудо-женщины, Карма-девушка и The Killers, а перед окном блестели кристаллы в виде снежинок.

Когда дверь со щелчком захлопнулась, в углу в плетёной корзине что-то зашевелилось. Мгновение спустя из корзины выскочила молния, покрытая серым мехом, запрыгала по комнате и в итоге приземлилась на моём правом кроссовке. Нюкта — маленький волчонок Фернрир о котором я забочусь, вцепилась зубами в один из шнурков и потянула за него так, что тот порвался. С каждым днем ее зубки становятся все острее.

Рассмеявшись, я наклонилась вперёд и почесала её между ушами. Нюкта вздохнула от удовольствия, прижимаясь к руке и ударяя хвостом меня по ноге.

Немного её поласкав, я пересекла комнату, расстегнула чёрные кожаные ножны, висящие на поясе и прислонила Вика к изголовью кровати. Нюкта весело и высоко залаяла, затем запрыгнула на койку, поднялась на задние лапы и лизнула меч в щёку. Вик распахнул глаз.

— Фу, пушистик! — проворчал он. — Сколько раз я повторял тебе, чтобы ты не лизала меня, когда у тебя воняет изо рта?

Нюкта снова заскулила и ещё раз облизнула его лицо. Вик продолжал негромко ворчать, но все же не смог сдержать улыбки. Хоть он никогда и не признает, но он любит маленькую волчицу так же сильно, как и я.

Я плюхнулась рядом с ними на кровать, скрестила ноги и открыла папку с фотографиями.

— Полагаю, ты слышал разговоры в подвале библиотеки? — спросила я у меча. — О том, что Жнецы как можно быстрее хотят заполучить в свои руки этот таинственный артефакт?

— Да, — отозвался Вик.

— Как думаешь, за чем они охотятся? — поинтересовалась я, поднося к его лицу одну фотографию за другой, чтобы он мог их рассмотреть. — Исходя из того, что рассказывал Логан, мне кажется, ни один из артефактов не представляет из себя ничего особенного.

— Ты знаешь, что это ничего не значит, — возразил Вик, направив свой взгляд на фотографии. — Возьмём, к примеру, браслет на твоём запястье. Кто поверит, что эти серебряные лавровые листья могут исцелять и убивать? А тем более убить бога?

Он прав. Я уже думала о том, что, возможно, стоило бы рассказать Линусу о своем артефакте, который Жнецы будут рады заполучить, если когда-либо узнают о его существование. Этот секрет был одним из многих, хранимых мной. Даже друзьям я ничего не рассказала о браслете, только сказала, что нашла его в руинах Эйр. И еще я не сказала, что должна убить Локи, хотя бабушка Фрост и профессор Метис уже знали об этом.

— Я не уверен, — задумчиво произнес Вик после того, как я показала ему последнюю фотографию. — Жнецы могут охотиться за любым из них. Каждый из этих предметов может иметь гораздо большую силу, чем кажется Протекторату. Что подсказывает твой цыганский дар?

— Сейчас — ничего. Полагаю, нужно подождать до завтра, увидеть артефакты лично.

Я убрала фотографии обратно в папку и положила ту на письменный стол. Вик снова заговорил с Нюктой, пытаясь уговорить её больше не облизывать его, пока я расхаживала по комнате, сходила в душ и переодела пижаму, подготавливаясь ко сну. Когда я, наконец, закончила, маленькая волчица обернула Вика своим хвостом, и оба уже сопели. Я не стала их трогать. Взяв шерстяное одеяло, отодвинула занавески, свернулась калачиком на подоконнике и выглянула на улицу. Внизу, как и каждую ночь, спрятавшись в тени клёна, перед моим общежитием дежурила Аико — ниндзя и член Протектората.

Мой взгляд заскользил по местности, но видны были лишь тени, которые то тут, то там прерывались пятнами снега, покрывающими землю. Снег до сих пор лежал после последней зимней метели, прошедшей несколько дней назад. Ночь была такой холодной, что убийственный мороз покрыл всё, начиная с травы и деревьев и заканчивая вымощенными дорожками, что проложены вдоль них.

Иней сделал чёткие серебристые акценты в тёмной местности. Мороз подполз и к моему окну, образовывая на краю стекла цветы инея в форме маленьких снежинок. Всё казалось тихим, холодным и спокойным. Я всё же не могла по-другому: смотрела задумчиво в ночь, разглядывала иней и задавалась вопросом: когда же в следующий раз нападут Жнецы.

В обед следующего дня я оказалась на маневровом поле аэропорта в Сайпресс-Маунтин, дрожа от холода. Солнце сегодня больше не покажется — оно спряталось за стеной зловещих тёмно-серых туч, укрывших небо. Словно кто-то натянул мантию Протектората между вершин близлежащих гор. Частный самолёт Протектората, в котором находятся артефакты, приземлился четверть часа назад, но охранникам понадобилась вечность, чтобы выгрузить ящики. Поэтому я стояла на улице без дела, отмораживая свою задницу.

Зарылась глубже в тёмно-серый шарф с серебряными снежинками, обмотанный вокруг шеи, однако это мало что дало, потому что всё время задувал резкий зимний ветер, поднимая с бетона снежинки и кружа их в воздухе.

Кто-то обнял меня за плечи, и я, подняв взгляд, увидела улыбающееся лицо Оливера.

— Расслабься, Гвен, — сказал он. — Через пару минут они уж точно всё выгрузят.

— Ты имеешь в виду прежде, чем я замёрзну? — проворчала я.

— Даже не понимаю, на что ты жалуешься, — вступил в разговор Алексей. Сегодня его русский акцент был заметен сильнее. — Здесь даже не прохладно. Не по-настоящему.

Алексей подставил лицо ветру, будто наслаждался холодным бризом, скользящему по голой коже. Мы с Оливером переглянулись.

— Эй, ты… — Логан подошёл ко мне, вытаскивая из объятий Оливера. — Это моя девушка, с кем ты тут заигрываешь.