Золотой ключик, или приключения Буратино
(Художник В. Полухин) - Толстой Алексей Константинович - Страница 7

— Снимите ваши лохмотья, вам дадут приличную куртку и штанишки, — сказала девочка.

Четверо портных: мастер-одиночка, угрюмый рак Шепталло, серый Дятел с хохолком, большой жук Рогач и мышь Лизетта — шили из старых девочкиных платьев красивый мальчишеский костюм. Шепталло кроил, Дятел клювом протыкал дырки и шил. Рогач задними ногами сучил нитки, Лизетта их перегрызала.

Буратино было стыдно надевать девчонкины обноски, но пришлось все-таки переодеться.

Сопя носом, он спрятал в карман новой куртки четыре золотые монеты.

— Теперь сядьте, положите руки перед собой. Не горбитесь, — сказала девочка, — и мы займемся арифметикой… У вас в кармане два яблока…

Буратино хитро подмигнул.

— Врете, ни одного…

— Я говорю, — терпеливо повторила девочка, — предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?

— Два.

— Подумайте хорошенько.

Буратино сморщился, — так здорово подумал.

— Два…

— Почему?

— Я же не отдам же некту яблоко, хоть он дерись!

— У вас нет никаких способностей к математике, — с огорчением сказала девочка. — Займемся диктантом.

Она подняла к потолку хорошенькие глаза.

— Пишите: «А роза упала на лапу Написали? Теперь прочтите эту волшебную фразу наоборот.

Нам уже известно, что Буратино никогда даже не видел пера и чернильницы.

Девочка сказала: «Пишите», — и он сейчас же сунул в чернильницу свой нос и страшно испугался, когда с носа на бумагу упала чернильная клякса.

Девочка всплеснула руками, у нее даже брызнули слезы.

— Вы гадкий шалун, вы должны быть наказаны!

Она высунулась в окошко.

— Артемон, отведи Буратино в темный чулан.

Благородный Артемон появился в дверях, показывая белые зубы. Схватил Буратино за курточку и, пятясь, потащил в чулан, где по углам в паутине висели большие пауки. Запер его там, порычал, чтобы хорошенько напугать, и опять умчался за птичками.

Девочка, бросившись на кукольную кружевную кровать, зарыдала оттого, что ей пришлось поступить так жестоко с деревянным мальчиком. Но если уж взялась за воспитание, дело нужно довести до конца.

Буратино ворчал в темном чулане:

— Вот дура девчонка… Нашлась воспитательница, подумаешь… У самой фарфоровая голова, туловище, ватой набитое…

В чулане послышался тоненький скрип, будто кто-то скрежетал мелкими зубами:

— Слушай, слушай…

Буратино поднял испачканный в чернилах нос и в темноте различил висячую под потолком вниз головой летучую мышь.

— Тебе чего?

— Дождись ночи, Буратино.

— Тише, тише, — шуршали пауки по углам, — не качайте наших сетей, не отпугивайте наших мушек…

Буратино сел на сломанный горшок, подпер щеку. Он бывал в переделках и похуже этой, но возмущала несправедливость.

— Разве так воспитывают детей?.. Это мученье, а не воспитание… Так не сиди да так не ешь… Ребенок, может, еще букваря не освоил, — она сразу за чернильницу хватается… А кобель, небось, гоняет, за птицами, — ему ничего…

Летучая мышь опять пискнула:

— Дождись ночи, Буратино, я тебя поведу в Страну Дураков, там ждут тебя друзья — кот и лиса, счастье и веселье. Жди ночи.

Девочка с голубыми волосами подошла к двери чулана.

— Буратино, мой друг, вы раскаиваетесь наконец?

Он был очень сердит, к тому же у него совсем другое было на уме.

— Очень нужно мне раскаиваться! Не дождетесь…

— Тогда вам придется просидеть в чулане до утра…

Девочка горько вздохнула и ушла.

Настала ночь. Сова захохотала на чердаке. Жаба выползла из подполья, чтобы шлепать животом по отражениям луны в лужах.

Девочка легла спать в кружевную кроватку и долго огорченно всхлипывала, засыпая.

Артемон, уткнув нос под хвост, спал у дверей ее спальни.

В домике часы с маятником пробили полночь. Летучая мышь сорвалась с потолка.

— Пора, Буратино, беги! — пискнула ему над ухом. — В углу чулана есть крысиный ход в подполье… Жду тебя на лужайке…

Она вылетела в слуховое окно. Буратино кинулся в угол чулана, путаясь в паутиновых сетях. Вслед ему злобно шипели пауки.

Он пополз крысиным ходом в подполье. Ход был все уже и уже. Буратино теперь едва протискивался под землей… И вдруг вниз головой полетел в подполье.

Там он едва не попал в крысоловку, наступил на хвост ужу, только что напившемуся молока из кувшина в столовой, и через кошачий лаз выскочил на лужайку.

Над лазоревыми цветами бесшумно летала мышь.

— За мной, Буратино, в Страну Дураков!

У летучих мышей нет хвоста, поэтому мышь летает не прямо, как птица, а вверх и вниз — на перепончатых крыльях, вверх и вниз, похожая на чертика; рот у нее всегда открыт, чтобы, не теряя времени, по пути ловить, кусать, глотать живьем комаров и ночных бабочек.

Буратино бежал за ней по шею в траве, мокрые кашки хлестали его по щекам.

Вдруг мышь высоко метнулась к круглой луне и оттуда крикнула кому-то:

— Привела!

Буратино сейчас же кубарем полетел вниз с крутого обрыва. Катился, катился и шлепнулся в лопухи.

Исцарапанный, полон рот песку, с вытаращенными глазами, сел.

— Ухты!..

Перед ним стояли кот Базилио и лиса Алиса.

— Храбренький, отважненький Буратино, должно быть, свалился с луны, — сказала лиса.

— Странно, как он жив остался, — мрачно сказал кот.

Буратино обрадовался старым знакомым, хотя ему показалось подозрительным, что у кота перевязана тряпкой правая лапа, а у лисы весь хвост испачкан в болотной тине.

— Нет худа без добра, — сказала лиса, — зато ты попал в Страну Дураков…

И она лапой указала на сломанный мост через высохший ручей. По ту сторону ручья среди куч мусора виднелись полуразвалившиеся домишки, чахлые деревья с обломанными ветвями и колокольни, покосившиеся в разные стороны…

— В этом городе продаются знаменитые куртки на заячьем меху для папы Карло, — облизываясь, пела лиса, — азбуки с раскрашенными картинками… Ах, какие продаются сладкие пирожки и леденцовые петушки на палочках! Ты ведь не потерял еще твои денежки, чудненький Буратино?

Лиса Алиса помогла ему встать на ноги; помусолив лапу, почистила ему курточку и повела через сломанный мост.

Кот Базилио угрюмо ковылял сзади.

Была уже середина ночи, но в Городе Дураков никто не спал.

По кривой грязной улице бродили тощие собаки в репьях, зевали от голода:

— Э-хе-хе…

Козы с драной шерстью на боках щипали пыльную траву у тротуара, трясли огрызками хвостов.

— Б-э-э-э-э-да…

Повесив голову, стояла корова; у нее кости торчали сквозь кожу.

— Мууучение… — повторяла она задумчиво.

На кочках грязи сидели общипанные воробьи, — они не улетали — хоть дави их ногами… Шатались от истощения куры с выдранными хвостами…

Зато на перекрестках стояли навытяжку свирепые бульдоги-полицейские в треугольных шляпах и в колючих ошейниках. Они кричали на голодных и шелудивых жителей:

— Пррроходи! Дерржи пррраво! Не задеррживайся!..

Лиса тащила Буратино дальше по улице. Они увидели гуляющих под луной по тротуару сытых котов в золотых очках, под руку с кошками в чепчиках.

Гулял толстый Лис — губернатор этого города, важно подняв нос, и с ним — спесивая лисица, державшая в лапе цветок ночной фиалки. Лиса Алиса шепнула:

— Это гуляют те, кто посеял деньги на Поле Чудес… Сегодня последняя ночь, когда можно сеять. К утру соберешь кучу денег и накупишь всякой всячины… Идем скорее…

Лиса и кот привели Буратино на пустырь, где валялись битые горшки, рваные башмаки, дырявые калоши и тряпки…

Перебивая друг друга, затараторили:

— Рой ямку.

— Клади золотые.

— Посыпь солью.

— Зачерпни из лужи, полей хорошенько.

— Да не забудь сказать: «Крекс, фекс, пекс».

Буратино почесал нос, испачканный в чернилах.

— А вы уйдите все-таки подальше…