Неразрешимая загадка - Никольская Наталья - Страница 16

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая

– Думаешь, это сделала женщина? – нахмурился Игорь: он не любил скоропалительные выводы.

– Конечно, Орлов не может толком сказать, откуда пачка в его машине оказалась – многие из его знакомых эти сигареты курят. Но все-таки это зацепка.

– Олег, ты сам только что сказал – такие сигареты курят многие, – перебил Костиков, – и не только женщины. По-твоему, надо всех подозревать? Может, эти сигареты сто лет в машине валялись.

Малышев не стал ничего объяснять: итак слишком многое ускользало от его взора, что позволило частному сыщику добраться до машины раньше. Теперь Олег Павлович не намерен был упускать из поля зрения ни одной детали.

– А про железку что известно? – напомнил детектив.

– Пока ничего. Отпечатков нет, откуда она – непонятно. Но ты не бойся, мы придумаем, куда ее применить.

«Вот этого-то я больше всего и боюсь, – про себя заметил Игорь. – Вместо поиска чего-то существенного просто привяжут незначительные мелочи к делу». Говорить это Малышеву вслух было бесполезно – все равно сделает по-своему. А терять союзника невыгодно. Хотя Диана все еще была под подозрением, но к ней хотя бы относились по-человечески: разрешили читать книги, встречаться с родственниками и друзьями. А все заслуга старшего следователя.

Хотя верить в бескорыстную доброту майора Игорь вовсе не собирался. Он прекрасно понял, что посещения разрешили только после того, как к Диане попыталась пройти Ирина. «Черт, до сих пор ее любит!» – разозлился тогда Костиков. Но только из-за собственного самолюбия отказывать Диане в поддержке родных он не мог.

– Олег, а ты квартиру убитой обыскивал? – спросила неожиданно Бабуся. В этот раз она сменила гнев на милость и даже угостила майора чаем с ватрушками.

Правда, сам Малышев очень на этот счет сомневался: горячий чай при тридцатиградусной жаре не слишком настраивал на дружелюбность. Но ватрушки были очень вкусные, поэтому бдительность старшего следователя усыпили.

– Конечно, – отозвался он, – мы сразу же все проверили. Самой хозяйки не было, но ее дочь нам рассказала, что у Елены драгоценности были... Которые мы у Дианы Викторовны впоследствии обнаружили, – закончил он сухо.

– А больше вы ничего не нашли? – продолжала выпытывать Бабуся.

«То ли разозлить его хочет, то ли поиздеваться, – не понимал действия родственницы Игорь. – Можно было и не спрашивать: менты первым делом обыски проводят. Очень они любят в чужих вещах рыться».

Но Олег, по-видимому, понял намек:

– Думаете, мы могли что-то не заметить?

– А кто его знает, – невозмутимо ответила Евдокия Тимофеевна, и тут же ушла на кухню.

Майор Малышев мучался над этой загадкой целый день: «Что-то знает. Или предполагает? Но мы же все внимательно осмотрели!» Хотя в последнем Олег не совсем был уверен. Скорее, наоборот, совсем не уверен. «Но что надо искать? И где? – снова и снова спрашивал он себя. В конце концов, он принял решение: – Надо еще раз все осмотреть. Действительно, вдруг какая-то мелочь натолкнет на разгадку».

Но проводить обыск одному было равносильно заранее признанному поражению. Поэтому вечером он набрал номер частного детектива Костикова и попросил подойти к телефону Евдокию Тимофеевну. Заручившись ее поддержкой и обязательным присутствием на завтрашнем мероприятии, с чувством выполненного долга он отправился спать. Конечно, гораздо приятнее Олегу завтра было бы видеть Ирину. Но приходилось довольствоваться только Бабусей.

Субботнее утро не встречало прохладой. Напротив, день обещал быть не просто жарким, а очень жарким: в семь утра в тени было уже двадцать градусов выше нуля. Игорь в ужасе смотрел на термометр за окном, не желая выходить из кабинета, в котором работал кондиционер.

– Горяшка, я ушла, – приоткрыла дверь баба Дуся.

– Куда Вы в такую рань собрались? – поинтересовался Игорь с содроганием.

– На рынок схожу, а потом к Малышеву. Подвезешь?

Пообещав старушке содействие и бесплатное транспортное средство, Костиков отправился в ванную. Страшнее летней жары для частного детектива была боязнь пропустить что-то важное в деле об убийстве Елены Павловой. Поэтому он никак не мог пропустить повторный обыск в ее квартире.

– Ты уходишь? – удивилась Ирина, увидев мужа уже полностью одетым. – Мы же хотели к моим родителям на дачу съездить.

– Черт, совсем забыл! – выругался детектив. – Мне еще в одно место надо заскочить.

– Тебе надо, Бабусе надо, а я буду одна сидеть в выходной день? – надулась Ирина.

– Ладно, собирайся с нами. Посидишь в машине, пока мы не закончим. А потом сразу поедем на дачу, – нашел выход Игорь, предполагая, что перспектива сидеть в машине одной жену точно не удовлетворит.

Но неожиданно Ирина согласилась:

– Хоть немного в твоих делах поучаствую! – обрадовалась она.

Костиков тоже улыбнулся: в течении недели им не часто удавалось побыть вдвоем. Даже поговорить было некогда. Зато теперь Ирина могла чувствовать себя причастной к делам семьи. «Хотя я и на выходных делами занимаюсь, но хотя бы вместе с женой», – улыбнулся адвокат.

Через полчаса вернулась Бабуся с продуктами. Подкрепившись тостами с сыром, дружное семейство направилось прямо в отделение милиции на встречу с грозным майором Малышевым.

А тот с самого утра действительно был не в духе, это уже успели определить его подчиненные: даже одному из старейшим работников грозился влепить выговор за какие-то не заполненные протоколы. Наверное, и на него отрицательно действовала летняя жара.

Зато его плохое настроение исчезло само собой, когда за стеклом подъехавшей на стоянку автомашины он увидел тонкий профиль Ирины. Даже чужая и недосягаемая, она все равно имела на него магическое действие.

По дороге на квартиру Елены баба Дуся не находила себе места. Больше всего ее мучало сознание вины за свою ложь: «Анюта такая женщина хорошая, все мне рассказала, как есть. А я ей наврала». От такой несправедливости и от стыда старушка хотела сквозь землю провалиться прямо у дверей злополучной квартиры.

Но дверь им неожиданно открыл полноватый мужчина и сообщил, что жена уехала навестить больную мать. Увидев красные книжки и ордер на обыск, он не удивился, а беспрепятственно пропустив народ в квартиру, занялся своими делами. В ванной урчала стиральная машина, заглушая кипевший чайник. Жизнь шла своим чередом.

Извинившись за беспокойство, милиционеры вскрыли дверь опечатанной комнаты и вошли внутрь. Похоже, со времени последнего осмотра здесь ничего не изменилось: шкаф с одеждой и книгами, старый диван и письменный стол были на своем привычном месте, только слегка запылились. Малышев решил сделать хитрый тактический ход:

– Евдокия Тимофеевна, не хотите ли сами осмотреть что-нибудь?

– Спасибо, милок, я здесь в сторонке постою, – невозмутимо улыбнулась Бабуся.

Малышев про себя руганул строптивую, но очень умную бабку, и дал приказ к повторному обыску приступать. Между тем, мысли его витали не здесь. В комнате не было Ирины, она осталась в машине. Именно там фактически и был Олег, хотя его физическая оболочка находилась вместе со всеми в комнате убитой. Усталым взглядом он скользил по предметам и мучительно придумывал повод, чтобы хоть на минуту выйти на кухню и хотя бы оттуда посмотреть в окно на предмет своих мечтаний.

Но сделать этого он не мог еще и потому, что решил проследить за Бабусей. Вернее, за ее реакцией на какую-нибудь вещицу покойной. «Что-то наверняка ее заинтересует, – рассуждал логически Олег Павлович. – Когда она себя выдаст, я именно на это и обращу внимание. Тогда у меня будет точка отсчета».

Вот только старушка почему-то никак не поддавалась на провокацию. Со скучающим видом она стояла возле стола и спокойно смотрела на очередной предмет.

– Четыре платья, один бежевый костюм, три пары туфель, чемодан с личными вещами... – перечислял эксперт вещи, находящиеся в шкафу.

Игорь настороженно прислушивался к каждому слову, тоже боясь пропустить что-то важное.

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая