Умница для авантюриста (СИ) - Ночь Ева - Страница 47

— Нет, — твёрдо возразила Рени и пояснила: — Гесс не лжёт, а я ему верю.

— Ты слишком наивная, — мягко колыхнул ресницами этот прекрасный принц. — И совершенно не разбираешься в мужчинах. Иначе ни за что не выбрала бы его в партнёры.

— Если бы не твой отец, — огрызнулась Рени, — мне бы вообще не пришлось бы ни выбирать, ни ехать сюда.

— Не мой отец похитил твоего, — несгибаемая логика Орландо в действии.

— Но твой спрятал его в своей гробнице и вынудил меня принять идиотские условия!

Рени сверкала глазами и разошлась не на шутку. Если пойдёт так дальше, они подерутся. Как дети, не поделившие игрушки.

— Предлагаю остыть и помолчать, — даже давить на них не пришлось — так зловеще прозвучали мои слова. — Никому не на пользу эта ссора. Нам сейчас нужно думать, как выбраться из непростой ситуации, а вместо этого мы ругаемся и подозреваем друг друга. Строим какие-то нелепые предположения. Нужно объединиться, а не скандалить и высматривать, куда пнуть побольнее.

— Как можно объединяться, если я тебе не верю? — Орландо снова перешёл на стальные тона. Такие метаморфозы вызывают невольное восхищение. Только что он злился, а сейчас изображает из себя бездушный ледяной столб. — Это Рени ты можешь морочить голову сколько угодно. А на меня твои чары не действуют. И то, что ты меня спас дважды, скорее подозрительно, чем вызывает доверие.

— Логично, — не стал спорить я. — Есть несколько вариантов развития событий. Можешь отправляться покорять мир в одиночку. А мы с Рени найдём способ, как отсюда выбраться.

— Издеваешься? — Орландо презрительно щурит прекрасные очи и брезгливо кривит губы. Вам без меня не найти замок. Да и не приблизиться тоже.

— А кто сказал, что мы его будем искать? Есть тысяча и один способ вызволить человека из неволи. И для этого совершенно не обязательно добывать милые сердцу твоего батюшки бирюльки.

— Почему ж ты тогда отправился в путь?

— Потому что, — я уставился в огонь и вспомнил, зачем поддался на эту авантюру. Потому что подумал, что найду здесь путь домой. А это означало, что наш спор зашёл в тупик. Нам не обойтись без Орландо. А ему, как бы он ни бодрился, не обойтись без нас. Круг замкнулся, а мы так и не смогли найти компромисс.

Рени

У Гесса такой вид, словно его приложили кирпичом по голове. Вот сейчас он не скажет правду. Что скрывается за его молчанием?

Как-то нужно помирить этих двух твердолобых ослов.

— Сделаем так, — нарушаю я нестойкую тишину, — выспимся, подумаем, остынем. Вы как хотите, а утром я отправляюсь назад. Там моя Герда. И если она жива, я должна помочь ей. Ты уверен, что они живы? — я пытливо заглядываю в тёмные глаза Гесса. Он выныривает из своих дум.

— Уверен.

— А там ещё одна ловушка. Все погибли, Рени, — Орландо упорно гнёт своё. — Слушай больше специалиста по сонному зелью. Фантазёр.

Он пренебрежительно фыркает, и хочется встряхнуть его, чтобы успокоился.

Гесс лениво улыбается. А затем протягивает руку ко мне.

— Повернись, Рени.

Не знаю, что у него на уме, но я так устала, что послушно оборачиваюсь к нему спиной. Он шуршит в складках моего плаща, который я так и не сняла. Он до пят. А мне холодно. К тому же ноги у меня теперь босые. Неприлично показывать их в обществе двух мужчин. О том, что один из них прикасался ко мне совершенно бесстыдно, я стараюсь не думать.

— Это тебе подарок, Орландо, от фантазёра.

Он протягивает на ладони длинную иглу с хвостиком-оперением.

— Рени, как и все, получила заряд. К счастью, на неё зелье не действует. Я понял это ещё на корабле. Или ты думал, что она чудом осталась жива? Что для неё сделали исключение? Всех порешили, а Рени избежала ужасной участи? Не избежала. И я рад, что это только зелье. Для неё и для всех остальных. Кому-то нужен только ты. И этот кто-то знал, что ты едешь. И, видимо, твой приезд, твоя цель для этого человека — угроза, раз он решился пойти против дона Педро.

Орландо помедлил, прежде чем ответить. Тени пробегают по его лицу. А я думаю, что совершенно не знаю этого мужчину. Никогда не знала. Даже в детстве. Он был просто прилипчивым смазливым купидончиком, который раздражал меня безмерно и вечно совал нос, куда его не просили.

— Отец не всемогущ, — он подбрасывает дров в камин. Греет породистые ладони с длинными пальцами. — И слишком давно здесь не был, чтобы вызывать трепет. К тому же, убить хотят не его, а меня.

— Это уже детали, — возражает Гесс. — И было бы проще, если бы ты сказал, в чём твоя великая миссия.

Орландо замкнулся так, что я поняла: он ни за что не скажет, почему отправился в путешествие вместе с нами. Упрямое выражение лица. Непробиваемое. Было что-то, о чём он умалчивал с упорством каменного идола.

— Давайте спать, — предложила я. У меня уже ничего не болело, но чувствовала я себя столетней древней чашей — хрупкой и ненадёжной. Тронь — и разлечусь хрустальными осколками.

В сторожке только одна кровать — грубое самодельное ложе из дерева. Здесь давно никто не бывал. Всё покрыто толстым слоем пыли. Но выбора нет. К счастью, Гесс снял свой плащ и укутал меня с ног до головы. Натянул капюшон и, поправляя его, украдкой трогал мои волосы.

Казалось бы: простое прикосновение пальцев. Почти невесомое, а сердце заходится, как сумасшедшее. Толкается в груди, как новый источник, что выбрался наружу и теперь радостно разбрасывает вокруг тугие струи. Я должна его одёрнуть, но не хочу. Мне нравится, когда он так делает.

Я скрутилась калачиком и прижала Бита к груди. Такой мягонький и добрый. Доверчивый и ласковый. Умильные уши, влюблённые глаза. Я украдкой поцеловала пушистика в нос. Он тёрся об меня, оставляя радужные следы. Его урчание успокаивало. Убаюкивало.

— Я не буду спать, — заявил Орландо. Смотрел он на Гесса с вызовом, задирая вверх свой аристократический подбородок. Мерил глазами его измазанную в крови рубашку с явными дырами в тех местах, куда входили пули. Гесс так и не ответил ни на один вопрос. Но Орландо давал понять, что ничего не забыл.

— Как тебе будет угодно, — Гесс даже голову склонил в издевательском поклоне. А затем растянулся на полу рядом с моей кроватью и, кажется, моментально уснул. Не нервы, а стальные канаты рукой в толщину.

А я какое-то время ещё смотрела на гордый профиль Орландо. Прислушивалась к тихому дыханию Гесса. Грела нос в радужной шёрстке Бита и думала, как там моя Герда. В конце концов, сон утянул меня в свой глубокий омут.

Гесс

Я проснулся на рассвете. В сторожке ничего не видно — всё тот же полумрак и отблеск каминного пламени. Орландо сидит в той же позе, словно и не шевелился. Смотрит задумчиво на огонь, вертит в пальцах иглу, которую я вчера ему вручил. Сложно понять, о чём он думает, но мысли его тяжелы, как валуны.

Интересно, он хоть на миг смыкал веки? Как бы там ни было, на мой осторожный вздох реагирует сразу. Поворачивает голову и смотрит пристально.

— Рени права, — голос его тонет в ватной тишине. Говорит он через силу. Каждое слово даётся с трудом. — Нам надо объединиться. Я не имею понятия, кто ты, Гесс Тидэй. И то, что я успел увидеть, порождает больше вопросов, чем ответов. Но она почему-то доверяет тебе — мутному и странному типу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может, потому что я её напарник? — рискую сделать предположение, пряча улыбку.

Орландо кидает убийственно тяжёлый взгляд.

— Только мне не нужно лапшу на уши вешать. И чтобы снова не погрязнуть в бесполезном споре, где всё равно не всплывёт ни слова истины, предлагаю перемирие. Хотя бы на время. А дальше судьба сама позаботится о справедливости.

— По рукам, — легко соглашаюсь я.

Есть недосказанность куда большая, чем все наши тайны вместе взятые. Она сейчас тихо спит на неказистой кровати. Рени, безусловно, достойна прекрасного принца в мужья, но если Орландо метит на место её благоверного супруга, я приложу все усилия, чтобы не допустить этого. Она достойна лучшего. И, как настоящий друг, я найду это лучшее и благословлю её.