Солнце Севера (СИ) - Рид Мария - Страница 39

Её сопровождали леди Бриенна Тарт и сир Джейме Ланнистер, и Санса была безумно благодарна, когда они остались у входа в богорощу, позволяя ей пойти дальше одной, чтобы в одиночестве помолиться Старым богам. Как только девушка оказалась у огромного дуба, она припала к его корням, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза. Она хотела начать молиться, но вместо этого громко разрыдалась. Санса чувствовала душевную боль, равносильную той боли, когда она узнала о смерти матери и братьев, когда на её глазах казнили отца.

— Вы плачете так, будто меня уже убили, и вас завтра казнят, — внезапно раздался голос.

Старк быстро подскочила на ноги и посмотрела на принца Оберина, который с непринужденной улыбкой на лице направлялся к ней. Сансу безумно удивил его безмятежный и спокойный вид, будто не ему предстояло в скором времени сойтись в поединке с Горой.

— Что вы здесь делаете? — только и смогла выдавить из себя Санса.

— Решил прогуляться, надо же как-то размять ноги. Увидел леди Бриенну и Ланнистера, они сказали, что вы тут, и я решил не упускать возможности увидеться с вами перед боем, — пояснил Мартелл.

Он подошел ближе. Девушка вскинула голову, чтобы посмотреть в его глаза. Сейчас Оберин казался Розе Севера странным, его обращение было иным, как и выражение лица, как и взгляд: он смотрел на неё так, будто знает что-то такое, что касается их двоих, только вот она пока по какой-то причине остается в неведении.

— Никогда не понимал, как можно молиться деревьям, — нарушил минутную тишину, воцарившуюся в богороще, принц Дорнийский.

— Вы просто не были в настоящих богорощах…

— Почему же, был, я бывал во многих местах, и старые древние богорощи произвели на меня только пугающее впечатление.

— Меня больше пугают пения, что раздаются в стенах септ, и душный запах благовоний.

— С каких пор вы стали бояться септ?

— С тех самых, как ступени одной из них окропили кровью моего отца, тем самым осквернив это место и заставив меня поверить в то, что Новые боги беспомощны.

Оберин перестал улыбаться, лицо его сделалось серьезным. Сейчас он смотрел на это летнее дитя, которое росло на Севере в более суровых условиях и подчинялось более строгим традициям… Может, он зря согласился на брак? Они слишком разные — как пламя и лед, и неизвестно, кто кого погубит.

«В Дорне нет богорощи, там она никак не сможет услышать шёпот своих богов», — внезапно пронеслось в голове принца, и отчего-то ему стало горько.

— Вы бы хотели побывать в Дорне? — внезапно, пожалуй, даже для самого себя спросил Оберин у Сансы.

— Я бы хотела побывать где угодно, лишь бы подальше от Королевской Гавани, — ответила она.

«Это уже что-то», — с иронией подумал Мартелл.

— Надеюсь, после поединка мы оба сможем вернуться в Дорн.

Он резко развернулся и ушел, оставив Старк в полном недоумении. Девушка хотела спросить, что значат его слова, но всё, что она смогла сделать — это глубоко вдохнуть воздух и медленно выдохнуть. Слова принца стали ещё одной головной болью для неё: что это значит? С какой стати ей ехать в Дорн? Погостить? А её разве пустят? Её пустят только вперед ногами, Серсея будет очень стараться, чтобы это осуществить, так к чему же были сказаны эти слова?

«Надеюсь, они не сулят ничего плохого», — подумала Санса.

Листва на деревьях громко зашелестела, а ветер разметал опавшую листву. Старк подняла голову и посмотрела на небо. Ей казалось, что сквозь шелест листвы она слышит шепот богов.

***

Ближе к полудню на улице стало совсем невыносимо. Солнце поднялось высоко и ещё более сильно палило своими лучами окрестности Королевской Гавани.

Серсея решила не останавливаться и захотела устроить представление. Королева-регент решила устроить решающий поединок на одной из центральных и самых больших площадей Красного замка, более того, она приказала пускать всех желающих посмотреть на бой.

Тирион видел, как ликующе улыбается сестра, как одаривает всех снисходительным взглядом, и ему становилось дурно: казалось, она знает что-то такое, доступное только ей и никому более. Бес даже напрямую спросил Вариса, нет ли каких новостей о Серсее, которые он должен знать, но Паук на этот раз не помог ему.

«Надеюсь, она пребывает в таком прекрасном расположении духа потому, что уверена в силе Горы», — подумал Тирион и обратил свой взор на Сансу.

Девушка находилась рядом с леди Бриенной и Джейме, чуть позади стояло ещё несколько гвардейцев. На самом краю площадки расположили навес, под которым стояла Эллария Сэнд в развевающихся пурпурных шелках. Женщина была недовольна. Смотря на Оберина Мартелла, который не выпускал чашу с вином из рук, она что-то негромко ему высказывала, стараясь заглянуть в глаза принца, но тот, судя по его непроницаемому лицу, не слушал её и никак не обращал внимание на недовольство возлюбленной.

Принц Дорнийский не стал утруждать себя доспехами, рассудив, что броня из вареной кожи будет практичнее и удобнее. Тириона это насторожило: в какой-то степени от хорошей защиты тоже зависит твоя жизнь. Он покосился на Подрика, который старательно «полировал» наконечник копья.

«Боги помогите мне», — карлик почувствовал, как напряженное и взвинченное состояние завладевает его телом, заставляя руки трястись.

— Может, не стоит пить столько вина перед боем? — Он решил прервать ссору возлюбленных и всё-таки зашел под навес, решая, что надо проконтролировать ситуацию.

— Может, не стоит действовать мне на нервы? — огрызнулся Оберин, снова наполняя чашу. Настроение у принца было скверным — это было понятно по одному тону голоса. — Я всегда пью перед боем.

— Оберин… — начала, было, Эллария.

— Замолчи! — Принц поднял руку, в которой держал чашу, и пальцем указал на женщину. — Тебе сейчас лучше вообще сделать вид, что тебя тут нет!

— Я…

— Поговорим после поединка, а теперь иди вон!

Губы Элларии сжались в тонкую полоску, глаза наполнились слезами, но, не говоря ни слова, она развернулась и ушла. Тирион ожидал, что она вовсе уйдет с площади, не желая смотреть на поединок, но Сэнд последовала к трибунам.

— Может, вы наденете хотя бы шлем? — слабо предложил Ланнистер, не понимая, что он вообще здесь делает. По-хорошему, ему следовало вообще уйти и не попадаться под горячую руку.

Оберин резко поставил чашу с вином, да так, что сам столик покачнулся, а вино расплескалось.

— Слушай, ты… — начал, было, Мартелл, и Тирион уже готов был звать на помощь, но внезапно услышал нежный голосок.

— Принц Оберин.

Бес обернулся и заметил Сансу, что смотрела на принца обеспокоенным взглядом.

— Всё в порядке? — Она прошла под навес. Спокойная, с гордой осанкой — броня леди. Карлик понимал, что девушка никак не показывает своего волнения, в то время как её душа наверняка рвется на части.

— Миледи! — мужчина улыбнулся.

— Вам не стоит пить перед поединком, — внезапно сказала Санса, — и, прошу вас, наденьте шлем.

Тирион снова приготовился к тому, что сейчас ему придется звать гвардейцев, потому что слова Сансы явно не пришлись по вкусу принцу. Каково же было его удивление, когда Оберин лишь криво улыбнулся и, отвесив поклон, сказал, что сделает всё, что угодно ради миледи. Слова были сказаны с долей иронии, однако Санса это проигнорировала. Сейчас ей было важнее то, что Красный Змей согласился выполнить её просьбу.

На ватных ногах Бес проследовал вслед на Сансой. Он поднял взгляд, чтобы ещё раз посмотреть на её гордо выпрямленную спину. Внезапно карлику захотелось схватить её за подол платья и удержать, попросить развернуться и уйти подальше от этой площади, подальше от замка, подальше от Королевской Гавани.

Санса села на скамейку, которую поставили именно для неё. Гвардейцы придвинулись чуть ближе. Девушка чуть удивилась, когда Тирион сел по правую сторону от неё.

— Разве вы не должны сидеть на трибунах вместе со своей семьей? — не удержалась от вопроса она.

— Неужели вы забыли, что я выступал свидетелем вашей защиты на суде? — только и произнес Ланнистер, понимая, что этот вопрос донесет суть лучше всякого прямого ответа.