Ленинградский меридиан (СИ) - Белогорский Евгений Александрович "vlpan" - Страница 1

Трудно выполнять свою работу в сложных и непростых условиях, но куда труднее выполнять чужие и непривычные для себя обязанности, к которым у тебя не совсем лежит душа. И дело совсем не в том, что тебя точит червь сомнения, справишься или не справишься с полученным заданием. В первую очередь на тебя давит огромный груз ответственности за порученное тебе дело, а самое главное за людей, попавших в твое подчинение.

Так думал генерал-лейтенант Рокоссовский, трясясь на штабной "эмке" по разбитым войной дорогам Волховского фронта, куда он был послан представителем Ставки Верховного Главнокомандования по личному распоряжению Сталина. Вылетев из Москвы на военном транспортнике под прикрытием истребителей в штаб командующего фронта генерала Мерецкова, он совершил вынужденную посадку на запасном аэродроме из-за тумана и теперь был вынужден добираться до места на машине.

Заступивший ему дорогу туман царил не только в воздухе, но и на земле, отчего автомобиль не мог разогнать скорость, не рискуя налететь на встречный транспорт или полететь под откос в серую, мглистую неизвестность. Одним словом было время подумать, чем собственно говоря, Константин Константинович и занимался, не забывая при этом смотреть по сторонам. Хотя он и находился в тыловой полосе фронта, но война есть война, где никто не застрахован от всяких непредвиденных встреч с вражеской разведывательной группой. Подобные случаи с момента начала войны к сожаленью случались.

Вызванный в Москву из Севастополя за новым назначением, он полагал, что Верховный Главнокомандующий направит его на Юго-Западное направление, где войска маршала Тимошенко медленно, но верно отступали под яростным натиском врага. С каждым новым днем ожесточенных боев становилось ясно, что именно юго-запад, а не Москва как считала раньше Ставка, стал тем местом, где немцы нанесли свой главный удар летом сорок второго года.

Под мощным нажимом врага фронты юга отчаянно трещали и Ставка, спешно бросала против врага все резервы, что приготовила для своего летнего наступления на иных направлениях. Разгорающееся пламя сражений в районе Воронежа и Дона с легкостью пожирало их, неудержимо приближаясь к своей главной цели - Сталинграду и Северному Кавказа. Наступали тяжелые времена, которые по сложности и опасности положения не уступали лету и осени прошлого года, когда враг неудержимо рвался к столице советской Отчизны.

Случайно попавшие в руки разведки штабные немецкие документы давали возможность увидеть только малую толику сложной мозаики гитлеровских планов, но и от того, что стало известно, волосы становились дыбом. По мнению исполняющего, обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Василевского - главной целью немецкого наступления являлись нефтяные прииски Грозного и Баку, а также выход к черноморскому побережью Кавказа, захват Поти, Сухуми и Батуми. В случаи даже половинчатого исполнения этих планов можно было не сомневаться, что Турция выступит на стороне Германии и южный путь поступления в СССР военной помощи из Америки будет надолго закрыт, если не навсегда.

В этот непростой момент Сталин вызвал к себе генерал-лейтенанта Рокоссовского, блестяще проявившего себя при обороне Севастополя. В сравнении с последней их встречи, хозяин кремлевского кабинета мало чем изменился. Несмотря на всю сложность положения под Воронежем и Ростовом, Сталин держался с гостем спокойно и уверенно, расточая привычное для важной встречи внимание и дружелюбие.

Казалось, что так ничего и не изменилось. Верховный с радушной улыбкой к застывшему у порога генералу, тепло поздравил Рокоссовского с получением звания Героя Советского Союза и стал неторопливо и при этом очень подробно расспрашивать о положении дел на Крымском фронте.

Все шло по обкатанному временем шаблону, но вот сущность беседы была иной. Перед Сталиным сидел не человек, которому он намеривался дать шанс проявить себя на новом уровне, а личность, на деле доказавшая свою состоятельность как военачальник. Которого вождь не благословлял на ратный подвиг на славу Отечества, а с которого спрашивал, основательно и обстоятельно.

- Вы хорошо проявили себя в Севастополе, товарищ Рокоссовский. Наша главная черноморская база, несмотря на все усилия, превосходящего по численности врага, устояла и продолжает прочно приковывает к себе немецкие дивизии, которые так необходимы Гитлеру в его нынешнем наступлении. В былые времена за такие успехи полководцу добившихся подобных успехов полагался Георгий на шею или Владимир через плечо и громкое звание Севастопольский - хитро усмехнулся вождь.

- Вы слишком высоко оцениваете мои личные заслуги перед страной, товарищ Сталин. Без грамотной работы работников штаба и самоотверженной храбрости солдат и матросов гарнизона, проявлявших массовый героизм в борьбе с врагом, Севастополь вряд ли бы удалось отстоять - заявил Рокоссовский, без малейшего намека на неискренность.

- Хорошо, оставим оценку ваших личных заслуг - историкам, которые по прошествию лет будут по косточкам разбирать наши деяния. Скажите, как вы оцениваете состояние наших войск в Севастополе и Керчи? Смогут они выдержать новое наступление противника, если оно случится в ближайшие недели или месяц?

- Несмотря на то, что нам удалось не допустить полного захвата немцами Крыма, я расцениваю положение Севастополя и Керчи как сложное, товарищ Сталин. У них в обороне есть одно очень уязвимое место - снабжение гарнизонов людьми и оружием ведется главным образом по морю.

Как показали прошедшие бои, их подвоз можно нарушить комбинированными ударами с моря и с воздуха, а затем путем войны на истощение захватить ослабевший город. Пока с Севастополем и Керчью не будет прочного сообщения по суше, эта угроза будет постоянно висеть над ними.

Что же касается нового наступления немцев на Севастополь и Керчь, то в ближайшее время - это вряд ли возможно. Согласно последним разведданным, Гитлер забрал из Крыма свою главную ударную силу - авиацию Рихтгофена. Крупных морских соединений способных полностью блокировать Севастополь с моря, у немцев нет, а пополнения, поступающие в 11-ю армию, в основном состоит из румын, которые хорошие мародеры, но откровенно плохие вояки - улыбнулся Рокоссовский.

- Верно, - согласился с ним Верховный Главнокомандующий. - Все свои силы немцы бросают в район Воронежа и Ростова с целью скорейшего выхода к излучине Дона и его низовью. Если генерал Голиков и маршал Тимошенко не смогут остановить их, создастся угроза как для Ставрополья и Кубани, так и для Севастополя и Керчи, которые могут быть полностью отрезаны от главных сил фронта. Мы, конечно, побарахтаемся, постараемся остановить наступление гитлеровцев на Дону, но нельзя исключить и такого развития события. Что вы думаете по этому поводу?

Сталин требовательно посмотрел на Рокоссовского, ожидая его реакцию на высказанные им опасения, и генерал-лейтенант не оплошал. Без малейшей задержки, как будто только и ждал подобного каверзного вопроса, он подошел к расстеленной на столе карте и стал уверенно водить по ней карандашом, излагая свои соображения.

- В этом случае в первую очередь надо обратить внимание на отрезок Темрюк - Крымское с целью создания участка обороны с фронтом на север и опорой на Тамань и Новороссийск. Это наиболее удобное место для наступления мотопехоты и танков врага на базы снабжения наших армий в Крыму в случай прорыва немцев со стороны Ростова. Дальше к югу благодаря горам оборону держать заметно легче, хотя если противник бросит горнострелковые соединения придется приложить усилия, чтобы удержать перевалы за собой.

- Хорошо, товарищ Рокоссовский - сказал Сталин удовлетворенный ответом четким и ясным ответом собеседника. - Я обязательно передам ваши соображения маршалу Буденному, чтобы он отдал приказ по скорейшему их осуществлению силами фронта.