Никаких принцев! - Сакрытина Мария - Страница 67

— Не сестра ты мне больше, — давлюсь от смеха я.

— Да это ты у нас невинная дева, — фыркает Роз. — А все потому, что слишком на своей внешности зациклилась. Ой, да подумаешь, любви настоящей нет… Хорошо-хорошо, заканчиваю. Да, дух был. Превратился в красавца. Разделся. Выпили. Что было дальше — не помню. А почему ты спрашиваешь?

— Роз, освободи его от клятвы. Пожалуйста. А то он потом, кажется, протрезвел и обиделся на тебя.

— На меня! За что? Я его за язык, что ли, тянула? Ну ладно, ладно. Освобождаю тебя, Габриэль, от клятвы…

По комнате проносится ветерок, и Роз тоже садится на кровати.

— Ви, а у вас что, тоже духи водятся?

— Нет. — Мне кажется или я действительно вижу отражение Габриэля в зеркале? Нет, все-таки кажется.

А Роз вдруг начинает торопливо собираться.

— Ви, я домой, меня там Уль… рик заждался. Кажется, надо было ему сказать, что я ухожу тебя проведать. Но он бы не пустил… В общем, завтра букетом целься в меня! — кричит она, уже растворяясь в воздухе.

Я падаю на кровать — сил нет даже проветрить после сестры комнату, хоть у меня и аллергия на розы.

Спать, спать, спать… И почему мне чудится, что кто-то снимает с меня тапочки, подкладывает под голову подушку и укрывает покрывалом с кошечками?

— Габриэль, спасибо, — мурлычу я, но ответа, конечно, не получаю.

Утром довольный, хоть и не выспавшийся папа обнимает маму, кормит ее рахат-лукумом из роз (наверняка сбегал в ближайший круглосуточный магазин), а мне объявляет, что, конечно, сначала поговорит с моим Дамианом, но в принципе не против отправить меня погостить к маме. Но ненадолго. И тройку я все-таки исправлю. И серьезно подумаю о будущем. Да, и что, та школа для золотой молодежи действительно такая хорошая? Папа согласен подумать, может быть, там мне и впрямь будет лучше учиться, чем здесь. В том мире о феях знают, а здесь придется отбиваться от женихов метлой. Пусть это муж делает, зачем-то же он нужен!

«Да и вообще, Виола, ты уже взрослая девочка, поступай как знаешь».

Что-то мне говорит: папа спустя неделю опомнится и передумает. Начнет вызывать меня обратно, но мама уже проведет мое посвящение в феи (кстати, как оно проводится?) и обзаведется наследницей.

Ладно, я после об этом подумаю. Мне сейчас со свадьбой нужно что-то делать.

Дамиан появляется на рассвете, целомудренно целует мне руки, кланяется маме (но смотрит только на меня-а-а-а). А потом закрывается с папой в кабинете, и у них там проходит серьезный мужской разговор.

После чего папа улыбается еще шире (да что они там делали?), хлопает Дамиана по плечу, говорит, что да, «жабенок не подарок» и «не вернешь ее через неделю — найду и в землю закопаю». Только не уточняет, кого из нас.

Мама тоже к Дамиану благосклонна, но ее больше заботит, что она не успеет прихорошиться к свадьбе дочери (интересно которой? Зная маму — к свадьбе Роз как раз закончит).

«Да, Виола, у тебя сегодня свадьба», — Дамиан округляет глаза и усмехается.

Не хочу замуж!

Но, кажется, согласие я уже дала, и обратно его никто не возьмет. Не отвертеться. Во дворце, куда возвращает меня Дамиан, платье мне уже сшили. Правда, на меня-жабу. И лично главный паук, в смысле портной королевства, очень не рад видеть изменившуюся невесту. «Что я на такую худышку сделаю за час?» — визжит он еще тоньше императора гоблинов. И я уже привыкаю к мысли, что выходить замуж буду в простыне или в полотенце, но платье все-таки оказывается готово в срок. Шикарное свадебное платье из лебединых перьев. Надеюсь, не из тех лебедей, что в озере плавали, около которого мы с Ромионом встречались.

Сам Ромион не появляется, пока меня готовят, и ему повезло, потому что я теряю голову все сильнее по мере приближения торжества. Для начала — я не привыкла к восхищенным взглядам днем. И к благосклонности слуг я не привыкла тоже.

Кстати, о слугах. Вчера была еще одна свадьба. Моей камеристки — кто-то из счастливых обладателей моей туфельки (помните, я на балу потеряла) вычислил мой дом, но меня там, конечно же, в то время не было. Зато была эта доморощенная золушка, камеристка, и она беднягу утешила. Так утешила, что нет у меня (точнее, у Роз) больше камеристки. Она теперь графиня. Вот так вот.

Когда кутерьма с ванной, обертыванием, обмазыванием, нарядом и прической заканчивается, меня отводят в тронный зал, шикарно по случаю торжества украшенный. Гости ждут — наверное, все сиернское королевство, делегация от гоблинов и отец Роз с моей мамой. Как-то странно они друг на друга смотрят. Наверное, Роз погорячилась насчет той ослиной шкуры…

Все происходит так быстро, что у меня даже кружится голова. Ромион не дурак, я просто не успеваю сообразить, что происходит: вот мы стоим, взявшись за руки, и Ромион все пытается сообщить глухому старичку, который ведет службу, что «это не та невеста». А я объясняю громким шепотом, что нет, Ромион ошибся, я это, я. Ромион наконец верит, распахивает от изумления глаза, а заодно и рот и не закрывает все время, пока старичок перечисляет, как мы с Ромионом должны друг друга любить. Потом идут наши обязанности, которые я «корректирую» тоже громким шепотом (вроде «о наследнике даже не думай», «провожать в битву — ага, разбежалась», «в башне сидеть и тебя ждать — и не мечтай»), а Ромион усиленно улыбается («Виола, радость моя, ну сделай вид, что все хорошо!»). Но к этому времени заставить меня замолчать не смогло бы даже проклятие.

Мы так и продолжаем перепалку — старичку приходится повторить «Клянетесь ли вы?..» два раза. На третий мы все-таки его слушаем.

А потом хором отвечаем: «Нет!»

Смотрим друг на друга.

И смеемся.

В полной тишине — все гости замерли и не дышат — Ромион подводит меня к стоящему в первом ряду приглашенных Дамиану.

— Виола, я обещал, что не встану между тобой и тем, кто тебя полюбит. Тем более если это мой брат. — И тут же Дамиану: — Но ты не говорил, что она настолько красива!

И я понимаю, что меня снова надули. Братья умудрились в очередной раз договориться — с обоюдной, так сказать, выгодой. Только на этот раз делили меня.

— А ты бы, братец, губу не раскатывал, — фыркает Дамиан.

— Помолчи!

— Сам помолчи!

— Цыц! — Это уже я. — Что происходит?

Ромион снова принимается благостно улыбаться. А потом толкает речь, что он, как монарх (и все такое), жертвенно отказывается от своей любви в честь брата, который…

Не знаю, что он хотел сказать, но до меня доходит, что сейчас меня, кажется, выдадут замуж за Дамиана. Еще чего!

Это я и кричу ему, стуча букетом невесты всюду, куда могу дотянуться. А что? Я нервничаю! И я ночь не спала — а они тут без меня уже все решили! Не-е-ет, права крестная: все мужики — козлы.

— Я за тебя замуж не пойду! — кричу я Дамиану.

— Да кто тебя возьмет! — кричит он в ответ, отбирая у меня букет.

Заканчивается вся эта вакханалия тем, что Дамиан ловит меня в объятия (а букет падает в руки бегающей вокруг нас Роз) и целует так страстно, что я начинаю открывать во всем этом новые горизонты…

А потом мы проваливаемся в портал — на ромашковый луг.

И если вы думаете, что дальше пойдет сплошная романтика, то вы плохо знаете Дамиана. Нет, он поет мне песню про любовь. Сначала. А потом про демонологию.

Я ненавижу демонологию…

Потом я пытаюсь его заткнуть и отхлестать вовремя найденной хворостиной.

Потом мы на пару пытаемся призвать демона.

А вечером засыпаем в объятьях друг друга, окруженные защитным контуром и любопытными светлячками.

— Сейчас я покажу тебе Астрал, — шепчет Дамиан.

И показывает.

Ладно, в некотором смысле я начинаю любить демонологию. Но Дамиану нужно хорошенько подумать, что он поставит на первое место. И если это буду не я… Он дико пожалеет, в общем.

Просыпаюсь я во дворце, и невозмутимый Ромион сидит на кровати рядом, читая какой-то свиток.

— Только не говори, что мне все приснилось и у нас была брачная ночь! — Я бросаю в него подушкой.