Не ты (СИ) - Резник Юлия - Страница 16

— Ты, правда, думаешь, что я буду всё это слушать?! Да ты лицемер, каких свет не видывал! Что ты мне пытаешься вкатить? Что я должна была любить тебя все эти годы только потому, что с тобой случилось все это дер*мо? Не много ли ты на себя берешь, после всего, что сделал? Смешно, гребаный ты праведник! Ты на себя-то давно в зеркало смотрел? Ты вообще, когда обо мне вспомнил, Сева? Когда без ног остался?! Ты, прошлый… Ты ведь даже не смотрел в мою сторону. Я тебе, здоровому, на хрен не была нужна! У тебя покруче бл*ди водились. Где они теперь, Сева?! Нету?

— А ты отрастила коготки, — изучая Муру, как некую диковинку, констатировал Всеволод.

— У меня были хорошие учителя.

Он хмыкнул. Отвернулся ненадолго, и снова пришпилил девушку взглядом. Одновременно пошарил в карманах в поиске сигарет. Выбил одну, вставил в уголок рта, чиркнул зажигалкой. Струйка дыма поднялась вверх — погода стояла безветренная.

— Как думаешь, куда спешил, когда случилась авария? — Сева сощурился и глубоко затянулся.

— Куда? — моргнула Мура.

— Ага. Куда, мать его, я так гнал?

— Понятия не имею.

— Я к тебе ехал, дура. Как узнал, что ты вскрылась, так сразу и сорвался…

Он курил. А Маша стояла оглушенная. На самом деле она никогда не задавалась вопросом, куда Сева направлялся в тот день. Не считала, что это важно. Да и вообще… Мало ли, что взбредет в голову человеку под кайфом? Почему-то она нисколько не сомневалась, что в момент аварии Богатырев находился под воздействием наркоты. Она была наивная, но не глупая. Дошла, что в их единственный вечер Богатырев и ее опоил. Не поняла только, зачем. Она бы и без всяких допингов позволила ему… А, черт!

— Я не знала… — прошептала она.

— Теперь знаешь! Что-нибудь поменялось?

— В каком плане? — тупила Мура.

— В плане нас с тобой, — Сева щелчком отбросил окурок и, наступив на него носком, вдавил в плавящийся от жары асфальт.

Маша покачала головой:

— Ничего, Сева. Я… у меня есть любимый мужчина. У нас… все хорошо. Так что… Я могу тебе предложить только дружбу.

Маша не поняла, как Сева отреагировал на ее слова. Он будто закрылся от нее невидимой заслонкой.

— Дружбу, значит? — дернул краешком рта Богатырев.

— Да. Дружбу. И твои ноги здесь совершенно не причем. Оу, а вот и Самойлова. Пойду я. Не то вы опять с ней сцепитесь.

Мура напоследок обернулась и, неуверенно улыбнувшись своему новому другу, пошлепала к Лизетте.

— Че этому козлу надо опять?

— Здравствуй, Лиза! — с намеком поприветствовала подругу Мура.

— Привет, — рассеянно кивнула та, — так что он хотел?

— Поболтать. Ну, что смотришь? Нельзя?

— О чем тебе болтать с этим уродом?

— Так, ну правда… Это уже не смешно, Лиз! Я тут кое-что узнала…

— И что же?

— Он ко мне тогда ехал, оказывается! Ну, когда авария случилась…

— И что? — подозрительно сощурилась Лизетта.

— Как что? Не такой уж он и подлец, раз стыдно стало за собственный поступок.

— Думаешь, все дело в неожиданно проснувшейся совести?

— А в чем же еще?

— Не знаю. Трудно судить, что может прийти в голову вмазанному нарку…

— Ну, зачем ты так?

— А что? Слушай, ну, как можно верить этому утырку? Мур…

— А зачем ему врать? — удивилась Маша, семеня следом за подругой.

— Да откуда ж мне знать? Только нет ему веры. И ты будешь дурой, если поведешься на его сладкоголосые речи.

— Да с чего я поведусь, Лиз? — удивилась Маша и, чтобы успокоить подругу, призналась, — у меня с Самохиным… ну… короче, он меня на свидание пригласил. Вот!

Лизка так резко затормозила, что Маша едва не впечаталась ей в спину.

— Сегодня?!

— Да нет… Вчера. Сходили уже…

— И ты мне ничего не сказала?!

— Ну… Поздно уже было. И вообще. Нужно было в голове все утрясти…

— Ладно! С этим мы потом разберемся. Ты мне лучше скажи, как у вас все прошло?

Мура улыбнулась, как последняя дура, и невольно отвела взгляд.

— Да ну, на?! Вы че и…

— Нет! — крикнула Маша, смущенно оглядываясь по сторонам — никто ли не услышал Лизетту? — просто… ну, целовались.

— С Самохиным?!

— Нет, с дядей Васей китайцем! Конечно, с Самохиным, Лиз!

— Ну… И как он тебе?

— Шикарно. Он такой…

— Господи, да ты горишь вся! Что, так хорошо было?!

— Угу… А потом ни о чем другом думать не могла… Как только зачет сдавать?

Лизка цокнула, взбила пальцами изрядно поникшие от жары локоны:

— Подумаешь! Зачет… Невелика проблема, когда такие дела делаются! Ну, ты и штучка, Мурушкина! Тихоня тихоней, а подсекла такую рыбу!

— Ага… Похоже на то, — робко улыбнулась Мура.

Зачет в тот день она сдала скорее чудом. Голову Маши занимала отнюдь не наука. Она не могла избавиться от мыслей о шефе. Прокручивала в памяти вчерашний вечер, вновь и вновь обдумывала каждое произнесенное Самохиным слово. И то и дело пялилась на телефон. Вдруг он напишет или позвонит? Они забыли обменяться номерами, но при желании Дима мог запросто узнать ее контакты в отделе кадров. Это было бы ужасно романтично. Но телефон молчал.

В офис не ехала, летела! Долго выбирала наряд и возилась с прической… Наступив на хвост собственным убеждениям не носить распущенные волосы в жару — накрутила пышные локоны, ведь Диме нравилось перебирать их руками. Ровно к назначенному времени переступила порог приемной и с удивлением покосилась на закрытую дверь, ведущую в кабинет генерального. Медленно отложила сумочку, и на носочках подкралась к ней. Дернула ручку — заперто. И не слышно, чтобы там кто-то был.

— Уехал, наверное… — пожала плечами Мура, и так же на цыпочках вернулась к столу. Уселась в кресло и на несколько мгновений опустила веки, наслаждаясь прохладными кондиционированными потоками воздуха. А после выпрямилась на стуле и взялась за первый попавшийся документ. Пробежала взглядом по резолюции — «Мурушкиной. Подготовить до…», провела пальцами по аккуратным, четким буквам — почерк у Самохина был удивительно разборчивый и красивый. Мужской. Тяжело вздохнула. И понимая, что пора бы уже приступить к работе, включила компьютер.

Трудового энтузиазма хватило ровно на полчаса. Как раз успела подготовить то самое первое в стопке письмо, а после решительно вышла из кабинета. На посту охраны дежурил Кирилл Георгиевич — боевой офицер в отставке, уже несколько лет трудящийся в должности охранника в их фирме.

— Машенька? Случилось чего?

— Нет-нет. Все в порядке. Кирилл Георгиевич… А вы не знаете, шеф… Он еще будет сегодня?

— Что ты, что ты… Умчался наш кормилец. Проблемы какие-то возникли. В области. Ругался, как черт.

— Это он может, — мягко улыбнулась Мура.

— Что, и на тебя орал?!

— Нет, что вы! — возмутилась девушка. — Он ведь только по делу ругается. А мы… стараемся все делать так, что не придерешься, — отрапортовала Мура, стараясь не вспоминать, как нещадно тупила, когда они работали дома у шефа.

— Вот и молодцы!

— Угу, ну… Я тогда пойду. Работы много.

Выяснив все, что ей было нужно, Маша вернулась на свое место и заставила себя сосредоточиться на работе. После того, как Мура разобралась, куда исчез начальник, ей стало как-то спокойнее. Жаль, конечно, что все планы его увидеть пошли прахом, но… Работа есть работа. Самохин — в первую очередь бизнесмен. И ей вполне по силам хоть немного ему помочь в этом нелегком деле. Мозг это понимал, а сердце все равно сжималась от тоски и острого, болезненного сожаления. Маша скучала по Самохину. Под конец рабочего дня даже забила в телефон его личный номер, который отыскала в контактах Людмилы Анатольевны.

Домой пришла практически в десять. Уставшая и разбитая. Дед дремал в своей комнате под звуки включенного телевизора, который ни в коем случае нельзя было выключать, чтобы его не разбудить. Маша мягко улыбнулась и тихонько прошла по коридору. Быстрый душ — и в кровать. После такого тяжелого дня прохладные хлопковые простыни — почти что рай. Мура прикрыла глаза и покосилась на молчащий телефон. Открыла телефонную книгу и уставилась на номер Самохина. Позвонить или… Нет! Не может она так себя навязывать. Приедет — и все встанет на свои места. А пока… остается только мечтать о нем.