Весы Лингамены (СИ) - Орлов Роман - Страница 16

   Я быстро проделал всё это, но нить Кхарну так и не появилась на своём месте. Пришлось свериться со схемой.

   - Тьфу! - вон там ещё две неучтённые, - недовольно проворчал я.

   Но подойдя к этим двум, я быстро увидел, что одну ниточку подрезать никак не удастся, так как в этом случае тупиковыми окажутся две другие ниточки, да вон тот прочный канатик, а также многие ниточки перед ними. Тогда я аккуратно соединил разрезанные концы нити Ящера и обмотал их изоляционной кармолентой. Верёвочное поле успокоилось и затихло. Ладно, значит, придётся зайти ещё немного назад, там я уж точно одним махом всё исправлю!

   Так блуждал я час, другой, третий... Я вышел на начало моей жизни, затем нашёл нити, ведущие к появлению Ящера. А вот уже и Сумеречный Варвар всплывает из глубины веков. Наученный горьким опытом, я решил, что бесследно вырезать Варвара из свершившейся истории уже никак не получится. Как бы ни велик был соблазн. Оставалось одно - искать дорогу ко времени создания Дворца.

   Не знаю, сколько ещё я блудил по верёвочной ниве, но, наконец, где-то вдали разлилось манящее сияние. Я приблизился. На золотом троне восседал Гуру Падмасамбхава, но я почему-то решил, что это - Брахма, создатель этой юдоли скорби, в которой бесчисленные кальпы вращаются живые существа. И вела к его трону всего одна толстая нить - махровая такая, с узелками.

   Сейчас или никогда!

   - Я отсеку этот корень страдания! - в отчаянии крикнул я и выхватил гидравлические ножницы. Я начал неистово резать, жечь и плавить эту последнюю цепь сансары, но она, словно заколдованная, не получала никаких видимых повреждений. С ростом моего отчаяния вокруг происходили всё большие разрушения: повсюду уже виднелись порванные нити, спутавшиеся концы которых, колышимые незримым красным ураганом кармы, кое-где образовывали целые лоскутные одеяла причудливых рисунков и образов, напоминавших картины Сальвадора Дали. Небо потемнело, трон треснул и покосился, его потускневшее золото наполнилось чернеющими провалами. Но бечева привязанности всё так же соединяла трон с остальным Дворцом. Наконец, исчерпав все возможности своего обширного инструментария, я в полном исступлении принялся грызть эту махровую узду неведения зубами. Но тут посреди царящего хаоса каменное лицо Учителя исказила страшная гримаса, раздались раскаты грома, превратившиеся в различимые слова:

   - Трон - это зеркало! Обернись!

   Медленно, сантиметр за сантиметром, начал я разворачивать голову назад. Повернувшись, я увидел, что вся верёвочная страна приняла свой первоначальный вид. Не было никаких разрушений, утих ветер, подписи веревок вернулись на свои места.

   - Это зеркало твоего ума, - услышал я со спины.

   Я быстро повернул голову обратно. Золотой трон вновь сиял, Учитель улыбался. Махровая верёвка всё также величаво покачивалась из стороны в сторону.

   Я дёрнулся и открыл глаза, проснувшись. Дарима заботливо гладила меня по руке.

   - Ты беспокойно шевелился во сне и разговаривал, - прошептала она. - Но ничего, утром мы уедем. А теперь пусть здоровый сон прогонит все твои тревоги.

   Я заснул и спокойно почивал до утра.

Карусель времени

   Весь день наша вимана, высоко паря над землёй, неспешно двигалась в южном направлении. Можно было, конечно, нажать пару кнопок и перенестись в другое полушарие за пару часов - для современного планетолёта это пустяк. Но к чему такая спешка? Мы летели от проблем, желая обрести глоток свежего воздуха. Не имея чёткого плана путешествия, мы решили позволить хаотичному с виду вселенскому водовороту событий самому подсказать нам, куда двигаться. Что будет, когда мы вернёмся, думать сейчас хотелось меньше всего.

   А внизу, на расстоянии доброй сотни метров под нами, проплывали гигантские поля ветрогенераторов и солнечных батарей, ползли аккуратные склады материи для "машинок желаний", встречались и поселения - как мелкие, так и крупные; но чаще с борта можно было наблюдать разлившееся зелёное море лесов и блестящие на солнце голубые нитки рек.

   Наконец, свечерело. Внизу потянулась река огоньков, пульсирующая разноцветными фонарями на улицах.

   - Давай сбавим ход, - прервал я долгое молчание, и Дарима кивнула в ответ.

   - Как будто целые россыпи светлячков, - заметила она, показывая вниз на дома. - Интересно, чем они все занимаются? Развлекаются, кто как может?

   Я взглянул на свою попутчицу и понял, что уловил её интонацию верно.

   - Да чем, - полувопросительно ответил я, - тем же, чем и мы: бегством от так называемой "реальности". Вот я сейчас смотрю на все эти сотни домиков, раскинувшихся по земле внизу, и думаю: правильно ты говорила, что никакие там даже 90 единиц кармопроцента не помогут сделать этих людей счастливыми...

   Дарима едва заметно кивнула, и я продолжил.

   - Не даст нам эта цифра ничего кроме сухого, непонятного людям расчёта. Те, у кого есть предпосылки быть счастливыми, уже ими будут. А несчастные, узнав про "победу науки", буде таковая и случится, лишь пожмут плечами. У них-то предпосылок быть счастливыми просто нет...

   - Даже ещё проще, - заметила Дарима. - Счастливые счастливы уже и без всяких предпосылок.

   - Как это? - удивился я. - Ты что же, закон причинности отвергаешь?

   - Не отвергаю, - спокойно сказала Дарима. - Я говорю лишь о том, что им для счастья вообще не нужно знать закон причинности.

   Довольные, мы уставились друг на друга. Как свежо это звучало в контексте исследовательских работ нашего института. Но как наивно.

   - Ну, - решил я наконец развеять туман пустопорожних фантазий, окутавший важную аксиому дхармы, - это ведь счастье преходящее, дорогая. И ты это лучше меня понимаешь.

   - О, да, мы это с тобой хорошо понимаем. У большинства людей оно подобно непредсказуемой игре света и тени. Пока солнце светит - людям хорошо, тепло, радостно. Но стоит лишь лучам увязнуть в маленьком облачке, и вот уже откуда-то возникает грусть и меланхолия.

   - Удивительно, что большинство людей именно так представляют себе счастье и никак иначе. Верят во всякие чёрные и белые полосы в жизни... - тут я решил подшутить над подругой и добавил: - А дальше наверно надо сказать, что их ум не готов, не гибок, что у них ещё недостаточно заслуг...

   - Да, да, да, - иронично закивала Дарима и вдруг встрепенулась: - А смотри, там внизу!

   Среди сливающихся силуэтов домов и деревьев выплыла из наступающей темноты довольно крупная, с трёхэтажный дом, светящаяся эмблема "Института Счастья" - сидящий в позе лотоса человек с умиротворённым лицом. Над ним полукругом светилось звёздное небо, а нижнюю часть окружности замыкала земная поверхность.

   - И по не земле ползает, и в небесях не парит! - заметил я.

   - Ну так! Фирменный рецепт счастья от Карта, - съязвила Дарима.

   - А, Карт! Сотрудник Института Счастья! - воскликнул я. - Помню, помню, давненько мы с ним не общались.

   - Что ж, раз случай привёл нас сюда, давай завтра и зайдём в Институт, узнаем о достижениях "счастливой" науки.

   - Науки? - я поглядел на подругу с известным прищуром. - Уж не от этой ли науки мы с тобой улетали?

   - Ага... - отстранённо протянула девушка и, будто очнувшись, добавила: - А сегодня, может, остановимся на ночь в лесу, костёр разожжём?

   Надо признаться, что за последние пару лет я видел лес лишь на экране монитора, и предложение Даримы оказалось весьма кстати. А то я уже начал было сожалеть, что день полёта закачивается и придётся заселяться на ночь в какой-нибудь местный дом для гостей. Ну или "слепить" на "машинке" типовую ночлежку, а назавтра её "разобрать"; для "властелина материи" это как пальцами щёлкнуть. Кстати, немного позже я подробно расскажу вам про эти "машинки", а то в суете последних дней всё недосуг было. Но сейчас, извините, некогда, руль надо держать, мы приземляемся обрести ночлег на уютной лесной полянке (про руль-то, я, понятно, пошутил, вмешательство человека в управление виманой не требуется, да и "руля" там никакого нет).