Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад (СИ) - Волкова Альвина Николаевна - Страница 3

Я снова улыбнулась, но в глазах, скорей всего, появилась грусть. Ах, Николас, Николас. Я сразу же поняла, что никакие ухищрения не помогут придворным дамам, смотрящим на тебя влюбленными глазами, обратить на себя твое внимание. Твоя грусть была столь глубока и непреодолима, что мое сердце сжалось от жалости к тебе, и даже когда я решилась сделать ненужный, в общем-то, в таких случаях реверанс, ты не удостоил ни единым взором мое впечатляющее декольте, хотя у твоих советников едва глаза под стол не укатились. Ты вежливо поинтересовался, как мне живется в замке, и кивком головы предложил занять свое место рядом с собой. В ответ я что-то невнятно промычала, но ты даже не услышал меня. За столом ты вел себя выше всяких похвал, был предупредителен, вежлив и внимателен. Графини, маркизы, баронессы все они томно вздыхали, смотря на тебя щенячьими глазами, но ты словно не замечал никого вокруг. Меня тоже. Только раз ты посмотрел в мою сторону, когда я подавилась рыбной косточкой. И, да, я знаю, кто ее подсунул в мою котлетку, но я на нее не в обиде. Ты сам вытащил эту несчастную кость, которая воткнулась мне в нёбо. Твое лицо было очень близко, но и тогда ты словно смотрел сквозь меня. Потом был бал - немного нудное времяпрепровождение. Все кланялись нам, но я видела насмешку и презрение в их глазах - это было неприятно. Бал открыл твой танец с Белоснежкой. Это было очень красиво. Вы так счастливо друг другу улыбались. Ты кружил ее в воздухе, заставляя испуганно вскрикивать, а потом заливисто смеяться. Наш танец был следующим, и я очень старалась, а ты как-то слишком часто вздергивал брови и хмурился, хотя в конце галантно поклонился и сказал, что сегодня я тебя приятно удивила. Да, удивила, и, пожалуй, не тебя одного. Придворные начали настораживаться, а это могло грозить мне большими неприятностями, тогда я глупо улыбнулась и громко заявила, что очень этому рада. Я до сих пор не знаю, поверил ли ты мне, но придворные поверили. Для них я все та же деревенская дурочка, по уши влюбленная в короля. Буду честна, в Николаса трудно не влюбиться, и даже не из-за его внешности - он сам по себе удивительный человек: умный, ответственный, надежный.

В очередной раз, тяжело вздохнув, я отметила, как понимающие грустно улыбается Жезель. У меня давно уже возникло подозрение, что служанка сама втайне вздыхает по Его Величеству. Осудить ее за это я не могу, но для себя решила, что чувства чувствами, а жить-то хочется. Тем не менее, каждая встреча с "супругом" как маленький праздник. Вот и сейчас сердце в груди бешено скачет, ноги подкашиваются, а мозг...мозг все так же отрешенно анализирует все, что удалось узнать совсем недавно.

- Я закончила, Ваше Величество. Может, принести зеркало?

- Ни в коем случае! - воскликнула я, вздрогнув всем телом.

Свое отражение сейчас мне видеть не хотелось. Здешние зеркала это отполированные металлические листы и смотреться в них в облике ведьмы - только настроение себе портить.

- Тогда...

- Нет. Провожатый мне не нужен.

- Но...

Я встала с табурета и тут же села обратно. Жезель осуждающе покачала головой, но промолчала. Я снова встала, повернулась к двери и сделала пару шагов. Корсет нещадно жал, дышать было практически нечем. Я посмотрела на притихшую служанку. Ладно, негодница, твоя взяла.

- Проводи меня, - скривилась я.

- Как пожелаете, Ваше Величество, - тут же подскочила она ко мне.

- Я это тебе припомню, - прошипела я, наклоняясь, чтобы мой шепот могла слышать только она одна.

- Да, Ваше Величество, - спрятала та улыбку.

Паршивка. Знает же, что вреда не причиню, вот и пользуется моей добротой. Стража проводила нас бесстрастными взглядами, хотя молодой все же не удержался и на долю секунды скривил рот. Я сделала вид, что не заметила его явного отвращения - сейчас не до него. Чуть приподняв подол платья, я направилась в сторону лестницы, но когда начала спускаться в меня с размаху влетел растрепанный рыжеволосый мальчуган в распахнутой на груди белоснежной рубашке, бархатных штанишках и ботинках из грубо выделанной козлиной кожи. Увидев, в кого врезался, маленький паж побелел, и, заикаясь, проблеял:

- П-простите, В-ваше В-величество.

- Ах, ты мелкий паршивец! - воскликнула служанка, и вознамерилась самолично наказать мальчишку, ухватив того за ухо, но я остановила ее.

- Не трогай его.

- Но Ваше Величество.

- Я сказала, не трогай его, - зло прошипела я.

Пристально посмотрела на перепуганного ребенка, вздохнула, и, чуть улыбнувшись:

- Не ударился? - спросила я, про себя отмечая, что мальчик старательно не смотрит мне в глаза.

- Н-н-нет, Ваше Величество, - вжал тот голову в плечи.

- Ну, и, слава Богу, - коснулась встрёпанных кудряшек. Мальчик ахнул и отшатнулся, словно я его ударила. Я расстроено покачала головой, - Не бегай, пожалуйста, по лестницам, ты можешь споткнуться и упасть.

Чуть наклонилась вперед, смотря в расширенные от страха зрачки.

- Ты понял меня?

- Д-да, Ваше Величество.

- Тогда иди. Ты свободен.

Мальчик механически поклонился и медленно потопал по коридору, через каждые два шага оглядываясь и смотря на меня, видимо не веря, что легко отделался.

- Нужно было отправить его на конюшню, - фыркнула Жезель.

- Он всего лишь ребенок.

- Пару учебных ударов розгами и он сразу бы разучился бегать по лестнице.

Сердито вздернув бровь, я бросила на служанку короткий осуждающий взгляд, но переубеждать ее не стала - бессмысленно.

За столом нас уже ждали. Завтраки в замке проходили в небольшом семейном кругу, разве что два старших советника и военачальник элитных королевских войск, как-то мало вписывались в этот круг, но что поделать. Увидев нас, входящих в залу, Николас поднялся со своего места. Советники последовали его примеру, и только Лайон проводил насмешливо-брезгливым взглядом - вот же чертов солдафон.

"Супруг" был одет в свободную льняную рубаху и кожаные штаны, которые обрисовывали потрясающий рельеф его стройных мускулистых ног. Мягкие короткие сапожки из оленей кожи Николас носил наподобие тапок, за приделами замка предпочитая грубые сапоги с высоким голенищем. Распущенные волосы подтвердили слова Жазель, что король вернулся поздно ночью. Никому, кроме старенького камердинера расчёсывать свою непослушную гриву Николас не позволял, а тот со вчерашнего вечера гостит у родственников, и должен вернуться в замок после полудня.

? Моя королева, - дежурно произнес "муж", невесомо касаясь губами моей руки, которую, я протянула ему, когда подходила к своему месту.

Сердце пропустило удар. Я не поскупилась на улыбку, хотя и не надеялась, что он обратит на нее внимание. Со стороны, сидящей по правую руку от отца, Белоснежки, послышался раздраженный фырк. Каюсь, мне так и не удалось наладить отношения со сказочной героиней - не такой доброй и всепрощающей оказалась она на деле, а обиженный ребенок, с какой стороны не посмотри, настоящая заноза в мягком месте, и это не смотря на то, что терпением меня Бог не обделил. Я опустила взгляд и встретила вполне осознанный злой взгляд малышки. Красивая она, зараза, но мне от этого не легче, вот бы еще характер у нее был красивый, а так... Не знаю, как было раньше, но с того момента, как я попала в замок, ох, и успела же она напиться моей кровушки.

- Как охота? - обратилась я к "мужу".

- Прекрасно, - снисходительно приподнял уголок губ Николас, - Мы загнали вепря, а по дороге домой подстрелили еще пять уток и лебедя.

Затем он посмотрел на дочь и с улыбкой произнес:

- Я тебе подарок привез. У Сангронов недавно сука ощенилась.

После этой фразы еда естественно была забыта. Белоснежка с криком "Папа, я тебя люблю!" бросилась к Николасу на шею, а я отвернулась, чтобы никто не мог видеть моего лица, даже салфеткой рот прикрыла. Эх, актриса из меня совсем никудышная.

Поздней ночью, когда пришло время смены караула, изящная тень заскользила по стенам мрачного коридора, наметив путь прямиком к еще более темной нише. Дернув рычаг, тень проскользнула в узкий ход, а там по витой лестнице вниз и вправо по не менее узкому коридору. Наощупь был найден выступ в каменной стене, и, та, отъехав в сторону, открыла фигуре в плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном великолепный вид с крытого балкона, примыкающего к покоям Его Величества короля Николаса. Скинув капюшон, тень вышла на свет.