Индукция страсти (СИ) - Mur Lina - Страница 117

Конечно, я стараюсь не потревожить её эмоционально, потому что подходит время ослабления шока, и она может быть очень слабой сейчас, воспринимая все мои действия и слова в штыки, что может вызвать недовольство с обеих сторон. Но считаю, что панических атак и приключений на сегодня достаточно.

– Оно само появилось, имеет определённое значение, но уже никому не нужно. Ты не мой клиент, Эйс, – она зачем-то вновь подводит нас к довольно опасной теме.

– Да, эти деньги не принадлежат мне. А ты хочешь, чтобы я тебе заплатил за то, что произошло в машине?

– Ты так боишься того, что я потребую с тебя плату, и это неприятно. То, что я делаю с тобой и с собой, не поддаётся никаким правилам и не вписывается ни в какие рамки. Возможно, необходимо было их установить прежде, чем твоя жизнь подверглась опасности ещё и с моей стороны. Я…

– Хватит выставлять всё так, словно я ребёнок. Нет. Я умею избегать смерть, мне не страшно встречаться с ней лицом к лицу. И мне тоже неприятно, что ты постоянно твердишь о том, что я могу погибнуть. А ты, извращённая, слабая и никчёмная женщина, появившаяся, чтобы меня защищать. У тебя нет способностей, чтобы противостоять мужчинам. Нет, уверяй себя в том, что задание для тебя выполнимо. Ложь. Я устал от этого. Устал от тебя и от того, что ты собой представляешь. Я пытаюсь изменить себя, даже подстраиваюсь под твоё состояние, хотя всё это мне претит до тошноты, но делаю это, потому что хочу показать, что тебе тоже разрешается быть слабой. Знаешь, Бланш, прежде чем учить кого-то жить, сама вспомни, каково это – быть живой, – я взрываюсь, видимо, у меня тоже достигнут предел терпения и переживаний за неё. Я больше не в силах справляться с эмоциями и с туманом, поглощающими мой разум. Я даже не желаю себя контролировать. Достало.

Встаю из-за стола так резко, что стул сзади падает. Всё. Моя злость и, вообще, всё, что произошло и продолжает подвергать моё сознание жестокому насилию, превращает меня в человека, желающего выставить вон эту женщину. Я делаю всё, что в моих силах. Я спасаю её, а она продолжает прятаться от меня. Я готов провести черту и передать её Нейсону. Пусть допрашивают её любым способом, меня это больше не должно касаться. И я до сих пор не доложил ему о проблеме с тормозами. Плевать. Моя жизнь мне дороже, чем её. Да, именно так, я верну эгоизм, присущий мне с рождения. Мне не нужно всё это. Я не хотел, а меня вынудили увидеть нечто новое и смертельное. Не могу. Не желаю.

Отмечаю, что в моей спальне ничего больше не напоминает, о недавно лежащем трупе, и луже крови. Не волнует. И этот чемодан я выброшу вместе с его обладательницей после принятия душа. Да, сначала свой комфорт, а о комфорте Бланш я должен забыть.

Захожу в ванную и, сбрасывая с себя одежду, забираюсь под душ. Я больше ни черта не понимаю. Я же был терпимым, не давящим на её болезненные точки, наоборот, позволил ей без предупреждения выстрелить, не придав значения тому, что ошибся. Я совершил громадную ошибку, полностью переваривая признания Бланш. Чёртова женщина свела меня с ума, и я бы всё отдал, чтобы в тот день, когда встретил её, оказаться в другом месте.

Поглощённый собственными переживаниями, я не расслышал, когда за моей спиной оказался враг, когда эти самые нежные ладони коснулись моей спины, а губы обрушились на мою кожу. От этого я лишь могу закрыть глаза и простонать глубоко внутри, умоляя прекратить изводить меня.

– Я не хочу тебя видеть, – рычу, отталкивая обнажённую Бланш от себя к стене.

– Я тебе всё ясно сказал, и не нужно на меня воздействовать своими этими штучками. Я зол на тебя. Я слишком сильно раздражён и не собираюсь поддаваться ничему больше. Хочешь получить мой член? Так вот сначала заслужи прощение, – делая шаг к ней, ставлю условие, и она, смиренно вздыхая, закрывает глаза.

– Я испугалась, ты это желал услышать? – Шепчет она.

– Я переживаю всё в себе, опасаясь показать тебе, как сильно мной овладел страх в тот момент, когда поняла, что стала возможной причиной твоей гибели. И дело не в задании, не в том, что я обязана делать. Нет, всё это уже давно для меня не важно. Дело в тебе и во мне. В том, что круг сужается, и я не предусмотрела такого положения вещей. Мне необходим план действий, но единственное, о чём я могу думать, так это ты. Я думала, что не боюсь ничего. Я пробовала многое, но не тебя. И готова получить наказание за то, какая я на самом деле. Если ты считаешь, что случившееся, действительно, моя ошибка, то накажи меня, – её ладони скользят по моей груди и останавливаются на шее.

Я должен противостоять этим молящим глазам, этому тихому и ядовитому голосу. Но всё внутри меняется буквально за мгновение, в котором я теряю уверенность.

– Я подхожу к черте эмоционального всплеска и хотела попросить тебя помочь мне справиться с ним. Скажи хоть что-то. Знаю, что мои действия не логичны, но для меня они верные. Я не смогу быть другой, всегда буду на твоей стороне, что бы меня не вынудили делать. Иногда я так желаю, чтобы тебя не существовало вовсе, и моя жизнь превратилась в монотонную пластинку, что это меня пугает. Но ты есть. Вот он ты, Эйс, а я не в силах отказать своему сознанию в желании увидеть тебя своим Хозяином. Сделать тебя им только для себя.

– Да ты издеваешься? – Ударяю ладонями по стене около её головы, но она даже не вздрагивает. Продолжает пристально смотреть на меня, будто читает все мои мысли, словно она это я, и так до бесконечности. Словно у нас есть будущее, которое никто не разрушит. Но мы сами это сделаем. Я это сделаю сейчас же, ведь не имею права даже думать об этом. Не должен…

– Тогда прикажи мне уйти. Прикажи исчезнуть из твоей жизни, и я это сделаю. Дай мне задание самоликвидироваться, и ты никогда больше не услышишь обо мне. Сделай хоть что-то, чтобы заставить меня отпустить тебя, – шепчет Бланш, отталкиваясь от стены, и её губы касаются моей шеи.

Это пытка отказать ей. Пытка отказать себе в ещё нескольких минутах тепла и ласки. Это самая изощрённая пытка чувствами. И я сдаюсь. Она нужна мне так же сильно, как и я ей. Возможно, именно от меня и зависит её будущее, а, возможно, всё взаимосвязано. Я не знаю. Не знаю, как правильно поступить в такой ситуации. Как взять и своими руками разрушить то, что существует между нами. Настолько ли я хочу быть прежним? Настолько ли моё сознание предано негласному контракту с этой женщиной, который невозможно расторгнуть? Не знаю.

– Прошу тебя, Эйс, – она обхватывает ладонями моё лицо и вглядывается в глаза, – отвернись от меня, примени силу или то, что вызовет во мне возмущение и вынудит уйти. Прошу, не заставляй меня умолять тебя о том, что станет для нас губительным. Эйс.

– Я желаю, чтобы ты умоляла меня, чтобы стала той, кто поступила неверно, так и не услышав моих слов, так и не увидев, что я стараюсь изо всех сил для тебя. Умоляй, чёрт возьми, о наказании. Умоляй о боли, которую ты хочешь ощутить. Умоляй. Унижайся. Встань на колени. Сойди с ума, гадюка. Только не уходи, – решающий выстрел, сделанный самим собой прямо в свою же грудную клетку. Слова, сказанные сквозь зубы и наполненные горечью проигранной войны. Я пал, да так красиво для неё, что не желаю больше думать о том, чтобы разрубить узел. Моя.

– Накажи меня, Эйс, умоляю тебя, не дари мне той самой яркой вспышки в глазах, пока я не сойду с ума, – быстро произносит Бланш, обнимая меня за шею и целуя в губы.

– Причини мне такую боль, которая вызовет во мне страх хоть когда-нибудь ощутить её. Стань моим Господином на одну ночь и покажи мне то, что живёт в тебе с первого дыхания страсти. Научи меня, как правильно чувствовать себя рядом с тобой. Возьми меня, но не убивай изнутри, – её жаркие слова гипнотически действуют на моё сознание. Это то, чего я так боялся услышать и в то же время желал. Она именно та, кто сделала меня сильным и слабым в своих руках. Эта женщина и есть моё отклонение.

Мои руки скользят по её обнажённой спине, прижимая к своему телу, пока губы яростно и грубо демонстрируют ей, как я обижен на неё и зол, как долго Бланш боролась с собой, зацепив меня. И мне удаётся подчинить себе её страсть, услышать долгий и протяжный стон, опускаясь губами ниже по её шее. Обхватываю её грудь и с горящими от желания глазами, впиваюсь зубами в возбуждённый сосок, катая его между языком и нёбом. Втягиваю в себя одну грудь, а затем другую, заставляя женщину выгибаться, и заглушаю стоны пальцами, которые она кусает.