Ученики Ворона. Черная весна - Васильев Андрей - Страница 29

Кстати, мысли, не мысли, но за спину себе я поглядывал. Мало ли что? А ну как стражники решили меня там прямо не хомутать и посмотреть, что я делать буду, да и пустили за мной соглядатая?

Ладно, сейчас попробую разузнать, где живет этот Унс Два Серебряка, и ходу отсюда.

— Дружище, не поможешь? — прибегнул я к уже проверенному способу и остановил черноволосого невысокого паренька. — Меня хозяин послал с заданием, а я город еще плохо знаю. Недавно в услужении, понимаешь.

— Как не понять, — хохотнул тот. — Сам пару лет назад таким сюда попал, от всего шарахался. Не поверишь — даже пару раз подумывал обратно в деревню вернуться. Кого ищешь?

— Пекаря, — отогнул один палец я. — Какой-то папаша Бронтон. Надо мне там печений особенных купить.

Пекаря я не выдумал, его лавка попалась мне на глаза еще тогда, когда я «Крылышко и ножку» искал. И отдельную вывеску про «печенья по особому секретному рецепту, с пятью медовыми приправами и семью сортами сахару» я тоже прочел и запомнил. Как знал прямо.

— А, медовые печеньки. — Черноволосый облизнулся. — Вещь! Как-то после одного ужина стол с другими слугами убирали, вот их и попробовал. Дорогие они — жуть, но вку-у-усные! Только главная лавка Бронтона не здесь, она в Белом городе. Но зато вон там есть один из его магазинов. Да ты не сомневайся, смело туда иди. Что в главной лавке, что в этом магазине — у него товар одинаковый. Бронтон — королевский поставщик, потому марку свою держит.

— Ишь ты! — восхитился я. — И там у него лавка, и тут магазин.

— У него их пять по Форессе, да еще два в Алессии, — важно сообщил мне чернявый. — А начинал, как мы, между прочим. В услужении у кондитера состоял.

— Да ладно? — присвистнул я.

— В штанах прохладно, — явно получая удовольствие от моей деревенской неосведомленности и немного рисуясь, сказал чернявый. — Точно-точно. Копил, учился и вот так в люди выбился. Главное что? Не лениться!

— Это да, — поддакнул я. — Слушай, а еще мне нужен знаешь кто? Маг. Какой-то Унс. Или Онс?

— Печенье, приворот, — фыркнул чернявый. — Да у тебя хозяин, я погляжу, живчик еще тот. Любитель девиц, стало быть.

Вот тут я понял, что следующий вопрос моего случайного знакомца может мне здорово навредить. Он наверняка будет о том, кому я служу. Мол, как зовут-то твоего господина? И вот тогда беда. Герб-то на колете неких Парисов, к семье которых и относилась достопамятная Малена, да вот только я даже имени главы дома не знаю.

— Даже слишком, — протараторил я, огляделся, а после понизил голос: — Вот, понимаешь, и нашел проблемы себе на… Ну, ты понял. Теперь лежит, охает, лед к одному месту прижимает да печенья трескает.

— Понимаю! — с ехидцей заулыбался чернявый. — У моего тоже такое пару раз случалось. Да, меня Герш зовут.

— Мартин, — протянул я ему руку. — Раз знакомству. Так где этот маг-то живет, не знаешь?

— Конкретно этот — точно нет. Ни про Онса, ни про Унса никогда не слыхал. Знаешь, в южной части города есть улочка, где обитают все эти маги, предсказатели, алхимики и тому подобная шваль, ты там поспрашивай. Вон в тот переулок иди, там пятый поворот направо и вверх до упора. Если что, спросишь, где тут Сонная улица, тебе покажут.

— Спасибо тебе, Герш, — поблагодарил я чернявого. — Авось еще свидимся.

— Само собой, — заверил меня тот. — Город только на вид большой, а на самом деле маленький.

Мы еще раз пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

На самом деле даже не пришлось ничего ни у кого спрашивать. Герш объяснил все предельно точно, и даже «до упора» обрело свое зримое воплощение в виде улицы с очень, очень крутым подъемом наверх.

Одолев его, я сразу же попал словно в другой город. Нет, Форесса не жаловалась на скудость красок, здесь и люди пестро одевались, и вообще яркий был город. Но тут! Разноцветье просто било в глаза. Вся улица представляла собой один шумный базар, она была уставлена какими-то небольшими палатками и прилавочками, за которыми стояли невообразимо чудно одетые люди и зазывали к себе покупателей, в которых, замечу, недостатка не было.

И чего только здесь не пытались продать! Амулеты всех видов, какие-то огромные шары с золотистым свечением внутри, человеческие черепа, покрытые черной, зеленой и даже синей краской, ожерелья, составленные из мелких, по-моему, куриных косточек, и тому подобный хлам.

— Эй, парень! — крикнул мне один из торговцев. — Купи золотую монету удачи и через пару месяцев сам будешь нанимать себе слуг! Отличная монета, древняя как небо, что над нами. Ее еще те маги заговаривали, старые, знающие. Всего пять серебряных!

— Не слушай его! — взвизгнула страшная как смерть старуха, торгующая по соседству. — Что он понимает в талисманах на удачу? Ничего! Вот перо птицы фрум из тех мест, куда мало кто добирался! Держи его при себе — и все у тебя будет! Все, что захочешь! Деньги, слава, почести, женщины! Хотя такому красавчику, как ты, любая и так даст! Даже я.

И старая карга мне игриво подмигнула, да еще и улыбнулась, показав единственный оставшийся во рту зуб.

Меня аж передернуло.

— Кому тут нужен талисман на удачу? — как из-под земли вылез еще один торгаш. — Тебе?

— Нет, — помотал головой я и ткнул пальцем в какого-то пышно разодетого толстяка неподалеку. — Вон ему.

— Ага. — Торгаш тряхнул связкой амулетов, которую держал в руках, и кинулся к бедолаге, что, открыв рот, глазел на череп у одного из прилавков. Хотя понять его можно — в глазницах того черепа горело по свече, и смотрелось это впечатляюще.

— Мать, — подошел я к старухе, которая тут же подумала о том, что на меня подействовали ее женские чары, а потому начала кокетливо оглаживать свои торчащие в разные стороны седые патлы. — Где тут мага по имени Унс найти?

— Два Серебряка, что ли? — уточнила бабка, дождалась моего утвердительного ответа и тут же протянула мне свою руку. — Знаю такого.

Я положил ей в ладонь медяк. Бабка ничего не сказала, только дернула рукой, мол, еще давай. Я положил второй. Потом третий.

Старуха молчала.

— Ну, нет так нет, — сказал я ей, решив, что три медяка за такую информацию вполне достаточно. — Пойду у твоего соседа узнаю. Авось у него дешевле выйдет.

— Дешевле-дешевле, — проорал от соседнего прилавка мордатый торговец. О чем речь, он явно не понял, но мои последние слова расслышал. — Иди ко мне, о цене сговоримся.

Забрать деньги я не успел, бабка ловко сжала ладонь, а после убрала руку за спину.

— Мать, ты меня не зли, — попросил я ее. — Где этот… эти… Тьфу, демоны. Где маг живет?

— Да вон там, — проскрипела торговка, показав пальцем направление. — В самом конце улицы его халупа, зеленая дверь. На ней еще табличка есть, там какая-то зверюга намалевана диковинная. Перо птицы фрум купишь?

— Если только на сдачу от трех медяков мне его отдашь, — ухмыльнулся я.

— Так и проваливай, — дружелюбно посоветовала мне бабка и заорала: — Амуле-э-эты! Приворотные зе-э-элья! Гадаю на любовь и дру-у-ужбу!

Вот это, кстати, любопытно. Наговор на любовь и дружбу — это понятно. Нет, тоже жульничество, разумеется, при этом объяснимое и понятное. По слухам, такими вещами многие ученики магов подрабатывали после того, как выпускались из своих школ, есть-то все хотят. Но гадание?

Отбиваясь от назойливых торговцев и уворачиваясь от их рук, которыми они пытались ухватить любого, кто попадал в зону их досягаемости, я добрел почти до самого конца Сонной улицы. И там-то увидел дом, о котором говорила старуха.

Он был невелик, в два этажа, и как бы зажат между куда более крупными соседями. Создавалось впечатление, что дома слева и справа вот-вот поднатужатся и его раздавят.

Над дверью, с которой давным-давно облупилась зеленая краска, и вправду висела табличка с неведомым зверем, также на ней присутствовали какие-то странные знаки, надо думать — магические. Я-то сам таких никогда не видел, но кто его знает, этого Унса. Видно, он изрядно попутешествовал и знает много чего такого, что и нашему наставнику неведомо.