Кто вы, профессор Амбридж? (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 24

Марина Николаевна покосилась на других преподавателей. МакГонаггал будто лимон прожевала, Хуч интересовалась только завтраком, Флитвик слушал с заметным любопытством, а Граббли-Дёрг явно прикидывала, как бы измерить кентавру череп…

— Но вы, конечно, пользуетесь другими методами? — серьезно спросила Марина Николаевна.

— Я пришёл сюда, чтобы обучить детей мудрости кентавров, беспристрастной и объективной, — ответил Флоренц. — Мы ищем в небесах признаки великих перемен, приливов и отливов зла, которые порой отражаются там. Иногда понять то, что мы видим, удаётся только спустя десяток лет… Людям редко удаётся овладеть искусством, которое кентавры осваивают годами.

Марина Николаевна сделала понимающее лицо, а Флитвик напротив закашлялся и прикрыл лицо рукой. Снейп — тот просто смотрел в зал, и если б не едва заметно подрагивающие ноздри, можно было бы подумать, что он вовсе ничего не слышит.

Кентавр помолчал и добавил:

— В прошлом десятилетии приметы говорили о том, что в волшебном мире наступил всего лишь краткий перерыв между двумя войнами. Марс, вестник битвы, ярко светит над нами, а это значит, что вскоре борьба должна разразиться снова. Когда именно, кентавры пробуют предсказать, сжигая специально подобранные травы и листья и наблюдая за их дымом и пламенем…

— На уроках вы тоже намерены жечь листья и травы? — насторожилась Спраут, пропустив остальное мимо ушей. — Какие именно? А то, знаете ли… Может, вашему народу они вреда не наносят, а вот человеческим детям — это еще проверить нужно!

— Угу, а то укурятся в хлам и как начнут прорицать направо-налево, — брякнула Граббли-Дёрг. — Может, Сивилла потому и выпивает, чтобы войти в состояние измененного сознания?

— Как вам не стыдно, Вильгельмина! — нахмурилась МакГонаггал.

— Мне? Мне никак не стыдно, — честно ответила та. — Не я же на уроки приходила, будучи в подпитии.

— Флоренц, — продолжала тем временем Марина Николаевна, — раз уж вы будете работать с нами, вас не затруднит одеться? Я имею в виду верхнюю часть вашего тела, разумеется, хотя и попона бы не помешала… Видите ли, я не считаю, что юным девочкам следует созерцать обнаженный мужской торс, если это не общепризнанное произведение искусства.

— С этим я соглашусь, — неожиданно сказала МакГонаггал и забавно порозовела. — Одно дело — античная статуя в музее, другое — школьный урок.

— Кентавры не… — Флоренц перехватил взгляд Дамблдора и тяжело вздохнул. — Если подобная условность так важна, я готов пойти на это.

— Как это мило с вашей стороны, — вздохнула Марина Николаевна. — И, наконец, скажите… У вас есть документы?

— Кентавры не нуждаются в документах, — был ответ.

— Неужто? Вот так досада… — покачала она головой. — То есть вы не можете удостоверить, что ваше имя действительно Флоренц? Палочки у вас нет, по ней не проверишь… Из табуна вас изгнали, вы сказали об этом сами…

— Профессор Амбридж! — начал было Дамблдор, но Марина Николаевна не отреагировала и продолжала:

— У Сивиллы Трелони хотя бы есть свидетельство об окончании Хогвартса, вдобавок она — праправнучка известной прорицательницы. У вас, как я понимаю, нет ничего. И о вашем мастерстве прорицателя мы знаем только с ваших слов…

Флоренц гневно всхрапнул и хотел было подняться, но Марина Николаевна негромко сказала:

— Я еще не закончила. И нет, профессор Дамблдор, я вовсе не собираюсь дискриминировать уважаемого Флоренца по принципу его происхождения. Подумайте о том, что и профессор Флитвик, и Хагрид — не чистокровные люди, однако личность обоих легко удостоверить. То, что преподаватель из Хагрида никакой — лишь вопрос нехватки образования. Однако профессор Флитвик — Мастер Чар, известный специалист… Вы понимаете, к чему я клоню, коллеги?

— К тому, — прямо сказала Граббли-Дёрг, — что нельзя брать преподавателя не то что с улицы, а прямиком из Запретного леса. Неизвестно, чему он научить может.

— Документов нет. Никого, кто мог бы засвидетельствовать личность уважаемого Флоренца, равно как и его достижения на поприще прорицаний, — нет, не считая профессора Дамблдора, но он лицо заинтересованное, а потому предвзятое, — заключила Марина Николаевна. — Еще мы имеем информацию об изгнании соплеменниками, травму, упоминание о возжигании каких-то трав… Да, мадам Трелони тоже жгла благовония, но абсолютно безвредные, я проверила.

— Но кентавры испокон веков… — начал было Флоренц, но она перебила:

— Допускаю, что ваш народ испокон веков наблюдал движение планет и всё в том же роде… Но уж простите, копыта, грива и хвост — это не документы! А попечительский совет вряд ли обрадуется, узнав, кто станет преподавать прорицания!

Марина Николаевна допила остывший чай и добавила:

— Повторюсь, согласно Декрету об образовании номер двадцать три, Генеральный инспектор Хогвартса обладает правом увольнять любого преподавателя, чьи методы работы сочтёт не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Простите, Флоренц, но я даже испытательный срок назначать не стану… Вы уволены.

— Долорес, но мы даже не видели, как он преподает! — расстроилась Граббли-Дёрг. — Давайте соберем комиссию… посмотрим, а?..

— Вы можете проделать это в частном порядке, Вильгельмина, — улыбнулась ей Марина Николаевна.

— Профессор Амбридж, вы понимаете, что Флоренцу некуда идти? — негромко спросил директор. — Он изгнанник, вернуться в Запретный лес он не может, сородичи убьют его!

— Я повторяю вам, профессор Дамблдор, что Хогвартс — школа, а не богадельня. Если вам угодно, пускай Флоренц живет при школе, только за ваш личный счет. А если вас это не устраивает, оформите его помощником Хагрида или ночным сторожем, раз уж кентаврам так нравится созерцать звезды! — ответила она, подумала и добавила: — Какие звезды, а? Тут облачно большую часть года…

— Вот-вот, все время приходится ночные занятия переносить, — добавила профессор Синистра, преподававшая астрономию. — Потому что не допросишься, чтобы тучи разогнали! А у меня с погодной магией… не всегда складывается.

— Да, я помню, — усмехнулась Марина Николаевна.

На ее уроке она уже побывала, и, как нарочно, было облачно. Синистра попыталась избавиться от туч, но в итоге вызвала проливной дождь… В другой раз, правда, всё прошло образцово-показательно, и инспектор поставила плюсик напротив имени молодой преподавательницы.

— Я напишу министру, — сказала Марина Николаевна. — В школу пришлют проверенного специалиста. Так-так, уже время! Коллеги, пора за работу!

— Да уж, засиделись, — кивнула Граббли-Дёрг. — Эй, второй курс! Не разбегайтесь, я вас сама на занятие отведу!

— Третий курс, со мной! — вторила Спраут. — Живо-живо, у нас сегодня кое-что интересненькое!..

— Вот и славно, — произнесла Марина Николаевна, улыбнулась директору и кентавру и прошествовала на выход. Первого урока у нее не было, можно перевести дух, а потом навестить профессора Вектор или Бабблинг. Для галочки — в преподавателях нумерологии и древних рун можно было не сомневаться.

Следующее утро выдалось на удивление солнечным, хоть и прохладным.

Поднявшись, как обычно, в половине шестого, Марина Николаевна хотела было приступить к зарядке, но потом подумала вслух:

— А почему, собственно, я должна делать это в комнате, если имеется целый стадион?

И она, взбодрившись чашечкой чая с тостами и умывшись ледяной водой, отправилась на пробежку.

— Прекрасно выглядите, мадам, — сделало ей комплимент зеркало, увидев в спортивном костюме.

— Да, пожалуй, я еще очень даже ничего, — согласилась Марина Николаевна, оглядев себя. — Но сбросить еще десяток фунтов не помешает.

— Вы уж без фанатизма, — сказало зеркало, — у дамы должны иметься приятные округлости!

— Приятные округлости — не равно свисающие бока, — отрезала она. — Как полагаешь, сильно я шокирую коллег и учеников, выйдя вот этак? Штаны вроде достаточно свободные, но вот футболка… хм…