Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 4

— Я не знаю, не знаю! Много!

Мы вдруг выруливаем в сад, залитый светом восходящего солнца и полупрозрачного магического купола, сплетённого из белых и синих нитей. На нём, образуя шестиугольники сот, рассредоточены магические печати. В этот купол уходит цепь от ошейника Санаду, из него куда-то во дворец тянется ещё одна цепь.

Обе эти цепи сходятся к сидящей под куполом фигуре. Рядом с ней стоит кто-то большой. Санаду ведёт меня к ним. Несколько «сот» щита раздвигаются, открывая перекрытый тонкой плёнкой вход. Она с натугой пропускает нас внутрь.

Потоки магии, питающие купол, исходят от башенного щита магистра Саториуса. Величественный, в броне с белой скалой на груди, он скован призрачным ошейником, цепь которого спускается к сковороде сидящей на траве Ники. Себя Ника тоже держит на цепи.

— Что? — Оглядываю полупрозрачные цепи, исходящие от сковороды Ники к её ошейнику, ошейникам Саториуса, Санаду и куда-то во дворец. — Ты держишь их под контролем?

— Не отвлекай суперменталиста, — Санаду разворачивает меня от бледной напряжённой Ники к себе. — Рассказывай, что там было.

— Там была Заранея… — Голову рвёт от непонятного шума, заглушившего стоны миссис Клэренс:

— Заранея.

Санаду встряхивает меня за плечи:

— Соберись. Рассказывай.

Воспоминания рассыпаются, раскалываются на части образами Заранеи, её голос в голове требует подчиниться, чужой голос приказывает не слушать, и как при этом что-то вспоминать? Но я стараюсь. Зажмуриваюсь и стараюсь осознать её слова:

— Она… она хотела отправить меня в другой мир, чтобы… оставить Арендара без избранной. Говорила… Что… Кажется, так она уже делала. С императором. Поэтому он не мог найти другую избранную, и… она добавляла его кровь на родовой артефакт, чтобы тот никому не находил избранных.

Миссис Клэренс плачет так горько, что разрывается сердце.

— Что ещё? — требует Санаду.

— Она хотела вырезать мне глаза, потому что я Видящая.

Испугано ахает Ника.

— Не отвлекайся, Никалаэда. — Санаду сжимает мои плечи. — Валерия, рассказывай. Она говорила что-то о Культе? О своих планах?

Помотав головой, бормочу:

— Она построила исследовательское крыло, чтобы избавиться от мамы Арена… мне кажется… мне кажется, Заранея скормила её глаза порождению Бездны.

Меня мутит так сильно, что отступаю от Санаду, натягивая его призрачную цепь.

А ведь мне, наверное, придётся рассказать Арендару о судьбе его мамы.

Мысли штормит. Ощущение, что в голове физически всё перекручивается, но мне хотя бы установка Санаду «Ты не должна слушать Заранею» помогает, а у миссис Клэренс ломка, и в объятиях Огнада она трясётся, точно в лихорадке.

Всматриваясь в мерцающие окна дворца, Санаду расхаживает вдоль стенки купола.

Бледная Ника обнимает сковороду. Предположение об особых свойствах испечённых на призванном инструменте блинов оказалось верным, и, как я поняла из отрывистого пояснения Санаду, последние дни Нику интенсивно обучали, чтобы она смогла удержать в подчинении хотя бы их.

В полубредовом состоянии не осознаю, сколько проходит времени, прежде чем цепи на короне Санаду резко меняют направление. И вскоре в одну из дверей дворца выходит сверкающий призрачной бронёй наставник Дарион с окровавленными клинками. За ним выскакивает ошалевший, обвешанный магическими печатями Бальтар с алебардой. Показываются несколько вооружённых медведеоборотней в светящихся от магии красных гвардейских мундирах. Наверное, это единственные обитатели Эёрана, которым не страшны суккубы и ментальные ошейники.

Последним из дворца выступает ректор Дегон с посохом. От опалённого плаща с капюшоном валит дым, на ткани искрятся заклинания. К шее ректора тянутся четыре цепи: одна — от сковороды Ники, три, опутывающие эту цепь, — от короны Санаду.

Медведеоборотни и ректор Дегон приближаются.

«Соты» магического щита расходятся в стороны, образуя проход.

На лбу ректора… пульсирует источающий чёрную дымку закрытый глаз.

Только бы мне это показалось! Но когда Дегон преодолевает плёнку прохода, мне совершенно отчётливо виден этот глаз и три пронзившие его иглы с шариками кристаллов на концах.

— С фрейлинами разобрались, — сообщает Дарион. — Тех, кого они успели натравить на нас, мы спеленали. Остальные отбиваются при попытках им что-нибудь объяснить или увести.

Поймав мой взгляд, Дегон усмехается:

— Печать сняли?

Судорожно мотаю головой и отвожу взгляд.

— Сняли, — заключает он и продолжает вместо Дариона: — Где Эзалон?

— Он с суккубом куда-то переместился, — отзывается Санаду.

— Почему не пошли за ними? — Дегон стискивает посох. — Сейчас Эзалон в одиночку не справится.

— Они ускакали раньше, чем мы оказались рядом. — Санаду похлопывает меня по плечу. — Да не бойся, Валерия, у всех в прошлом бывают… особые периоды, о которых потом жалеешь. У тебя они тоже есть.

Я понимаю, но просто боюсь смотреть на тот мерзкий живой глаз.

— Что с гостями делать будем? — Санаду поправляет корону. — Понадеемся, что Эзалон не подпустит к ним суккуба и оставим оклематься?

— Похоже, придётся, — Дарион смотрит на свои клинки, впитывающие кровь в узоры на лезвиях. — Гости, слуги, даже Карит, совсем ничего не соображают, идут в парадный зал, словно всё нормально и праздник начинается. При попытке их остановить отбиваются во всю силу. Это намного более сильное подчинение суккубу, чем то, что нам прогнозировал Эзалон.

Парадный зал… Снова накатывает тошнота, становится холодно:

— Не знаю… возможно, это было временно, но в парадном зале, когда я его видела, не было охранных чар. Совсем. И там перекладывали пол.

— Да полу тому пять лет, не больше, и под ним магические печати основы защитных чар, их трогать нельзя, иначе восстанавливать неделю придётся! — рычит на бегу Дарион. — Как они могли настолько отупеть? Они же раньше хоть что-то соображали!

Меня мутит. От блеска магических печатей и нитей на стенах рябит в глазах. Ещё и корона Санаду, поддерживающего меня под локоть, светится, как ксенон. С ректора Дегона сыплются алые искры его магии, капилляры на лице тоже налились багровым сиянием. Сопровождающие нас четыре гвардейца следят за тылом.

На подходе к парадному залу звук наших шагов заглушает музыка.

Самая обычная расслабляющая мелодия, словно там, впереди, празднуют.

Может, мы ошиблись, ожидая страшного, и гости просто пришли туда, как собирались?

Слуги в ливреях распахивают перед нами створки.

Музыка усиливается, нас окутывает сладким ароматом.

Гости здесь. Улыбаются, разговаривают друг с другом, пьют из бокалов, едят у стола, играют в игры, смотрят на представление иллюзионистов, но…

По стенам, полу и потолку вьётся замысловатый чёрный узор. Его похожие на усики отростки опутывают гостей, а в тела некоторых — прорастают: в сердца, животы, руки, головы. Несколько существ лежат, опутанные чёрными отростками полностью, у кое-кого из гостей идёт носом кровь, но этого не замечают.

Сияющий золотым светом император Карит опутан чёрными отростками, но улыбается всем с трона на возвышении. Увидев меня, спускается по четырём ступеням, идёт сквозь чёрный узор на полу, как сквозь что-то нематериальное. Отростки тянутся за ним, вгрызаются в золотой узор на щеке.

— Валерия, поздравляю с заключением брака.

Оживившиеся гости поднимают бокалы.

— Поздравляем…

— Долгих лет и много детей.

— Благополучие наследникам рода Аран…

— Огненной страсти!

Даже Фламиры выглядят довольными! Чёрные усики оплетают главу их рода за шею, ползут по ногам бледной Изольды, под носом которой уже собирается кровавая капля.

Со всех сторон несутся поздравления. Гостей не смущает даже отсутствие Арендара. Меня трясёт, потому что каждый, на кого я перевожу взгляд, каждый, кто улыбается мне, поражён чёрными отростками.